Да они что, сговорились тут все?! Он-то с какой стати разговаривать отказывается?!
Я глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. Что я, получается, зря от оборотней отбивалась?!
— Да пойми ты, Марья, не со зла я, — отгадав мои мысли, пояснил кот. — Меня попросили молчать. Очень, скажем так, настоятельно попросили.
— Василиса? — дошло до меня.
Баюн промолчал, но взглянул столь выразительно, что и без слов поняла моя ненаглядная сестрица продолжает активно вмешиваться во внутреннюю политику.
И что делать? Я в задумчивости уставилась на Баюна, перевела взгляд на цепь… и поняла, что выход, кажется, нашелся. Ибо сестрица моя, может, и умная, а я зато богатая! И на этот раз на горло себе наступлю, но ресурсов не пожалею!
Улыбнулась и елейно протянула:
— А цепь-то у тебя, Баюн, гляжу, медная. Не солидно…
— Золотая! — возмущенно ответил кот. — Думай, что говоришь-то!
— Да медная, медная, — я обидно засмеялась. — Ты по ней ходишь, лапами ее натираешь, вот и блестит, словно металл драгоценный. Но меня, дочь Кощееву, не проведешь! Я золото за версту чую. Вон и пятнышко зеленое виднеется, медь-то окисляется со временем. Не углядел ты…
Кот посмотрел, куда я указала, и вскочил на цепь. Пробежал по ее звеньям, подскочил к замеченному пятнышку и, смачно плюнув на лапу, начал яростно натирать предательское место. Вскоре пятно исчезло. Облегченно фыркнув, Баюн обернулся и попросил:
— Ты уж, Марья, сделай милость — молчи про это. А то уважение потеряю. Оно ведь как получилось: Царь Морской, когда Буян сюда перенес, золотую цепь при себе оставил. Антимагический, дескать, металл. Колдовству мешает. А мне вот эту, медную, отдал. Снял, поди, с корабля затонувшего. Я все лапы стер поначалу, пока ее начищал да в порядок приводил.
— Понимаю, — я сочувственно кивнула. — Нехорошо с тобой поступили. И статус понизили, и без защиты магической оставили, да?
Тяжелый вздох был мне ответом.
И тут я выдала свой козырь:
— А вот если ты мне поможешь, я тебе вместо медной такую же золотую велю сюда доставить. Не поскуплюсь.
— Прямо сама отдашь? — Баюн недоверчиво уставился на меня. — Золотую цепь в пять пудов весом? Да точно ль ты Кощеева дочь?
— Точно, точно, — мрачно пробурчала я. — Соглашайся быстрей, пока не передумала.
Кот спрыгнул на землю и на задних лапах подошел ко мне. Протянул переднюю и сказал:
— Договорились, царевна.
Я осторожно пожала ее и в свою очередь подтвердила:
— Договорились.
Дружный облегченный вздох Коня и Яра позади меня сказал о том, что я все сделала правильно.
— Так о чем узнать желаешь? — спросил Баюн.
Я задумалась. Вопросов было много, а времени мало, поэтому спрашивать о том, как перенести сокровищницу в мой мир вместе с собой, естественно, не стала. Хотя и очень хотелось. Однако сейчас необходимо было выяснить, как спасти отца и кто вообще его поймал. Это и спросила:
— Для начала хотелось бы узнать, кто Кощея подставил и в ловушку заманил. Василиса? Обиделась, что ее наследства лишили и решила сокровищницу отжать?
— Подставил? Хм, судя по всему — предал, — пробормотал Баюн. — А при чем здесь отжать?
— Отобрать, значит, — пояснила я, решив, что постараюсь аккуратнее подбирать слова.
— Ага, понятно. Запомню, — кот пригладил лапой усы. — Не все так просто, царевна. Василиса и впрямь связана с пленением царя Кощея. Но дело то сладить непросто было. Не справилась бы она в одиночку, все ж чародейка молодая, в полную силу не вошла еще. Есть над ней кто-то более сильный, только имя, увы, не назову, не обессудь. Неведомо мне оно, чарами хитрыми скрыто. Хотя маг сильный, это я чую. И потому скажу еще — не только сокровищница нужна им, но и Источник магии, что Кощею принадлежит.
— Источник? А че сразу наш-то? — пробормотала я.
— Так к остальным подобраться нелегко, — пояснил Баюн. — Например, Источник Живой воды у Царя Морского находится, и сражаться с его войском бесполезно, все раны на воинах заживают тотчас. Да и находится Источник на глубине, в пучине морской, а людям дышать надобно. Знаю, что дружина из тридцати трех богатырей во главе с магом Черномором пыталась как-то к нему пробиться, но успехом дело не закончилось. Воздушные мешки Черномор на богатырей наколдовал, да другого не учел. На глубине, как оказалось, давление такое, что стальные шлемы сминает, словно бересту.
Я покивала. Ага, это мне понятно. У нас вон Марианскую впадину никак толком не исследуют из-за этого самого давления.
А кот тем временем продолжал:
— Или вот источник Мертвого ветра у Карачуна — в снегах да холоде вечном. Кому туда идти захочется, коль там само дыханье замерзает? Источник камня Живого круг рыцарей охраняет с великим волшебником Мерлином во главе. А Живой огонь заморскому колдуну Артаксару принадлежит. Служат ему пылающие дэвы да ракшасы, ну и Жар-птица чужого не пустит, супротив ее пламени ни один доспех не выстоит. В общем, ни к одному магическому источнику так просто не подступиться. Хотя, уверен, к ним маг тот тоже подходы ищет, да только благодаря сестрице твоей к Кощею наперед остальных лазейку подобрал.
— Глобальненько, — пробормотала я, только сейчас начиная осознавать, что этот мир отнюдь не ограничивается русскими сказками. И что он совершенно не лубочный, а огромный и живой. — Ладно, а что за Тридевятое царство такое? И как туда попасть?
Кот вновь запрыгнул на цепь и в задумчивости сделал пару шагов туда-сюда.
— Тридевятое царство… Правит там царь Гвидон, Салтанов сын. Человек с нелегкой судьбой. В детстве его с маменькой вместе в бочку смоляную законопатили да в море скинули. Избавиться, значит, желали от наследника престола царского. Бабские происки, сама понимаешь.
Я кивнула, хотя пока ничего не понимала.
— Говорят, он с тех пор умишком немного двинулся. Закрытых пространств боится. И темноты. Белка там у него… была. Представляешь, орехи ест, а некоторые откидывает. А коли расколоть те забракованные орехи, то вместо съедобного ядрышка там смарагд-камень. Как чудо сие открылось, так экономика Тридевятого царства сразу в гору пошла, а белку ту пуще глаза Гвидон берег. Но недолго…
— А что случилось? Заболела, что ли?
Кот немного замялся, но все же ответил:
— Ну, скажем так, белочка эта уж больно папеньке твоему приглянулась…
— Спер? — понятливо осведомилась я.
— Всем говорил, что позаимствовал на время, — тактично отметил Баюн. — Но вот на какое конкретно время, не уточнил. Дело то сразу опосля свадьбы Василисы и сына Гвидона — Ивана Царевича случилось. Кощей тогда как раз явился с заявлением, что дочь свою наследства лишает и от Источника отлучает. Ну заодно и белочку того-с… подобрал.
