— Еще как хочется, — пробормотала за нас обоих я.
Как относиться к такому «подарку», не знала. С одной стороны, судя по тому, что я видела, эта Ли-Сан действительно могла заменить Аладдина, но с другой… Кто ее знает? Все же сделку воровке предложили без особого права выбора. Сейчас она согласится на все, лишь бы избежать наказания. А дальше?
— Ли-Сан, расскажи им свою историю, — велел Аладдин, и та вновь поклонилась по-японски.
— Повинуюсь, сегун Ала Ад-Дин, — она перевела взгляд на меня, усмехнувшись самым краешком губ, но усмешка моментально пропала, стоило ей поймать внимательный взгляд Белогора. — Я родилась в стране Ямато, в благословенной богиней Аматэрасу деревеньке под названием Химицу-но-хито, что можно перевести на ваш язык как «тайный образ» или «скрытое лицо». К сожалению, я совершенно не помню своего отца. Он погиб, когда мне не исполнилось еще и года. Мать не могла в одиночку прокормить всю нашу семью, ведь помимо меня, самой младшей, надо было заботиться еще о двух моих сестренках и одном братике. Не получив должного воспитания, я, к великой скорби моей, пошла по злочинной дороге воровства. Несомненно, душа моя после смерти обречена попасть в Ёми и никогда не воссоединится с душами моих предков…
Она замолчала, а прекрасные глаза наполнились слезами. Даже я прониклась. Но не проникся Белогор.
— Очень жалостливая история, — спокойно сказал он. — Но, кажется мне, самое интересное впереди?
Аладдин прыснул в кулак, а Ли-Сан подняла глаза. Нет, ну что такое?! Где слезы?! Она хитро и искоса бросила взгляд на Белогора. А я слегка так напряглась — это что еще за стрельба глазами по-японски?
— Господин совершенно прав, — продолжила тем временем девушка. — И история моя только началась. Не выдержав бедности, я покинула родной дом и вверила свою судьбу дороге. Однажды на моем пути попался странный человек, назвавшийся именем Хэйсей. Он накормил меня и взял в ученицы, разглядев в маленьком ребенке что-то видимое только ему.
— Ох, Ли-Сан, давай уже переходи к главному, — вмешалась царевна Будур. — А то мы тут до утра слушать будем.
Японка снова поклонилась и продолжила:
— Мастер Хэйсей оказался вором, да не простым вором, а настоящим мастером. У меня на родине таких людей называют шокунин. Это значит… — Ли-Сан на мгновение задумалась. — Это значит — человек, достигший совершенства в каком-либо деле. В его случае это было воровство. И ни один сегун в Ямато не мог спать спокойно, пока по дорогам моей благословенной страны ходил Хэйсей.
— Но потом ты ушла от своего учителя… — вновь поторопил рассказчицу Аладдин, уже зная ее историю.
— Совершенно верно, сегун. Как цветок сакуры срывает ветром с горы Фудзи, так и я начала свой собственный путь. Недостойная ученица великого Хэйсея решила, что драгоценный алмазный жезл Нэйкаку-со как нельзя лучше подойдет к грубому камню пещеры, которую недостойная избрала местом своего временного проживания. Созерцание сияющих алмазов на фоне шероховатой стены могло приблизить мой дух к состоянию сатори. Просветления, по-вашему, — поправилась она. — Однако недостойная не проявила должной внимательности и показала свое лицо стражникам дворца.
— А жезл? Он прям весь алмазный? — оживилась я.
— О да, госпожа. Он целиком выточен из огромного алмаза. — Она сделала эффектную паузу и улыбнулась. — И сейчас он украшает собой простую пещеру на краю океана в Ямато.
Я аж поперхнулась от этих слов! Здоровенный алмаз в виде жезла без дела валяется где-то в заброшенной пещере?! Мы с сокровищницей буквально рыдаем в два голоса!
— Но недостойной показалось мало добыть жезл, — продолжала тем временем японка. — Недостойная решила украсть корону императора Ямато…
Вот тут проняло даже Белогора. Он глубоко вздохнул, стараясь придать себе прежний бесстрастный вид. Смог, конечно, но с немалым трудом.
— Вот только не говори, что ты и корону императора сперла и оставила ее в какой-нибудь глуши, — я присвистнула.
Однако Ли-Сан отрицательно качнула головой.
— Недостойная переоценила свои силы, — ответила она. — Этот урок мне еще предстоит осмыслить, ибо подобен он коану, понимание которого просвещает разум и превозносит дух.
— Подобен чему? — не поняла я.
— Как звучит хлопок одной ладонью? — вместо ответа спросила Ли-Сан.
Я открыла рот, чтобы ответить, и… закрыла. Ах ты ж! И в самом деле — как?
— Это и есть коан, — оценив мою реакцию, удовлетворенно сообщила девушка.
Ага, понятно. Понятно, что ничего не понятно.
— Император приказал поймать и казнить меня, но недостойная смогла спастись и покинуть Ямато. И через год странствий оказалась тут, — японка сделала паузу. — Где не смогла справиться с духовными терзаниями и…
— И решила обчистить мою сокровищницу, — со смехом вмешался Аладдин. — Но не на того напала!
— Сегун совершенно прав, — вздохнула Ли-Сан. — Его дух и разум оказались сильнее. Но, да простит великий Ала Ад-Дин недостойную, жизнь я выиграла.
— Но не свободу, — напомнил тот. — Твоя свобода зависит сейчас от них, — он бросил взгляд в нашу сторону. — Поможешь освободить отца царевны Марьи, и будем считать, что ты прощена.
— Сегун невероятно щедр, — произнесла девушка. — И я с благодарностью принимаю это предложение, так как…
— А ну-ка, не спеши, — неожиданно вмешался Белогор. — Прежде, чем мы договоримся, скажи лучше, что за оберег на твоей шее висит? И как ты, оборотень, столь долгое время держишь человечье обличье вдали от собственной земли?
Аладдин поперхнулся вином.
Я же недоверчиво уставилась на японку. Оборотень? Она? Помнится, не так давно встречалась я с оборотнями, так те были здоровыми бугаями, как на подбор. Она ну вот вообще никак на них не походила.
Однако Ли-Сан даже не изменилась в лице. Потрясающая выдержка!
— Господин совершенно прав, и, надеюсь, когда-нибудь он объяснит недостойной, как смог определить ее сущность? Я действительно кицунэ. Или, если по-вашему, лиса-оборотень.
Вот вам и Ли-Сан! Лиса, и все тут!
— То есть как оборотень? — Будур с тревогой переводила взгляд с мужа на Белогора и обратно.
— Я знал об этом, — посерьезнев, ответил Аладдин. — Она выдала себя, когда пыталась проникнуть к нам в сокровищницу. Но не говорил тебе, не хотел беспокоить. Однако таких подробностей об удерживании формы не знал, так что теперь мне тоже интересно, как это возможно.
Будур слегка прищурилась от неудовольствия, но разборку с мужем, видимо, решила отложить. Вместо этого тоже вопросительно посмотрела на Ли-Сан.
Вот теперь на лице девушки проскользнула легкая растерянность. Она неуверенно и с явной неохотой вытащила из-за пазухи кожаный ремешок с крохотным мешочком, который носила на шее.
