Но как?! В эту сумку, судя по ее размерам, мог поместиться разве что круглый каравай хлеба! Да и то не самый большой.
— Сума эта зачарованная, — пояснила девушка. — Все вещи, которые туда положить, всегда помещаются и веса не прибавляют. Я забрала ее на память, когда покидала Хэйсея.
— Забрала на память? — я понимающе хмыкнула. — Ну на память так на память. И сколько в нее помещается? А то, может, мы туда на всякий случай отряд воинов запихнем?
— Нельзя, — Лиса огорченно вздохнула. — Живое сума не хранит. Я как-то с попугаем попробовала. Жалко птичку. А засунуть можно лишь то, что в суму эту пролезет.
Я махнула рукой:
— Все равно предмет исключительно полезный! Так сколько туда влезет-то?
— Самой было бы интересно проверить, но возможности пока не выдалось, — с этими словами Лиса вновь убрала меч в суму.
Наскоро перекусив, мы вышли во двор. Пора было отправляться.
Конь нас уже ждал, постукивая копытом от нетерпения. И выглядел он несколько странно.
— Это что еще за обновка? — не поняла я, указывая на ярко-красную попону. — Изменяем корпоративным цветам?
— Царь Кощей использовал эту попону, когда не желал, чтоб на меня люди оборачивались. Смотри сама, — ответил Конь и тряхнул гривой.
Сначала, как мне показалось, ничего необычного не произошло. Но потом я пригляделась повнимательней и все поняла! Попона маскировала необычную природу Коня. Сейчас передо мной стоял самый обыкновенный вороной жеребец. Без клыков и багрового пламени в глазах.
Я восхищенно похлопала в ладоши и показала Коню большой палец. Тот лишь самодовольно фыркнул в ответ.
Ланселот не показывался, и я решила, что мы обойдемся без сцены прощания. В конце концов, случись чего, он и так знает, куда мы отправились. А время было дорого.
На Коня мы с Лисой взгромоздились вдвоем. Я ехала в седле, а кицунэ пришлось устраиваться на крупе, крепко держась за заднюю луку. Однако когда я поинтересовалась, удобно ли ей и не подложить ли какое-нибудь одеяло, она отрицательно покачала головой:
— Мне вполне удобно, царевна.
Посох, принявший самый обычный вид, занял свое место в специальном креплении на седле.
— Что ж, перемещаемся, — утвердила я и вытащила из-за пазухи зеленый хрустальный шарик. Вздохнула глубоко и изо всех сил швырнула его о булыжники, которыми была вымощена площадь.
С тихим звоном шарик разлетелся на мелкие осколки, а перед нами возник знакомый огненный сполох. Конь сделал шаг, другой, а потом прыжком бросился в волшебный портал, который местные колдуны называют Тайной тропой.
Миг, и мы оказались в небольшой дубраве. Чистый, напоенный запахом травы и мха воздух заставил на мгновение почувствовать головокружение. Вокруг пели птицы, да и вообще пейзаж был таким пасторальным и мирным, что я поймала себя на том, что стараюсь дышать как можно глубже.
Лиса, сидевшая позади, слегка дотронулась до моего плеча, давая понять, что с ней все в порядке.
— Поехали, Конь, — негромко сказала я, помня, что это животное чересчур нервно воспринимает попытку тронуть его пятками или натянуть узду. — Нам надо спешить.
Тот тотчас тронулся с места и, переходя с шага на легкую рысь, пробормотал:
— Дожил, двух баб везу. А вот увидит кто? Хана репутации. Кобылы деревенские ржать будут.
— Эй, я вообще-то слышу все! — отозвалась я. — И между прочим, Лиса не совсем… не человек, в общем.
— А то я не чую, — огрызнулся Конь на ходу. — Оборотень она, чего тут гадать. Не нашенский, но природу не скроешь. Только вот дурные языки не будут разбираться, кто есть кто. Скажут просто, смерть-конь возит двух девок, словно на крестьянскую ярмарку собрался.
— На ярмарку коней в телеги запрягают, — хмыкнула я. — А не верхом используют.
— Много ты понимаешь, — буркнул Конь, но замолчал.
Мы миновали дубраву, затем небольшой луг, на котором я заметила стоящие ульи, и вновь углубились в густой лес. Дорога вела прямо, лишь изредка огибая овраги и небольшие холмы.
— Вообще, команда, конечно, подобралась курам на смех, — снова подал голос Конь. Ему явно не терпелось поделиться с нами собственными мыслями.
— Что не так? — подтолкнула я его. Пусть говорит, дорога быстрее побежит. А к тому, что он любитель поворчать, я уже привыкла.
— Да все не так! — отрезал Конь. — Две бабы, одна из которых может использовать только волшебный посох, да и то недолго. А вторая… пока не знаю, но мне она все равно не нравится. Сидит, молчит, себе на уме.
Капли росы
С губ твоих слетают.
Говори потише, —
неожиданно продекламировала Лиса.
Конь ошарашенно замолчал, а потом зловеще спросил:
— Твоя подруга что, только что сказала, что я тут слюнями все забрызгал?
Я удержалась от смеха. Хоть и с трудом.
— Нет, что ты! Лиса очень воспитанная девушка.
— Это хайку. Мудрость в трех фразах, имеющая хождение в землях, откуда я родом, — ответила кицунэ.
Конь хмыкнул:
— А ну, еще!
Лиса на мгновение задумалась, а потом выдала:
По отдельности мы
Легкий и хрупкий прутик.
Метлой надо стать.
Я мысленно одобрила. Лиса очень точно выразила мою мысль, которая была проста как валенок — действовать надо вместе и сообща. Потому что иного и не остается.
И тут Конь внезапно выдал:
Каждый в деревне
Хайку писать научился.
Пропал урожай.
Лиса за моей спиной восторженно ахнула и даже слегка захлопала в ладоши:
— Воистину, вы умны, словно речной дракон, уважаемый Конь. Я никогда прежде не видела, чтобы кто-то столь быстро познал душу хайку.
— Да чего там сложного-то, — буркнул Конь, но по его тону я поняла, что он доволен.
Нет, не так. Он был очень доволен. Наверное, Кощей не особо часто баловал его похвалой. Однако даже это не помешало Коню вновь высказать:
— И все равно рискованно это.
— Слушай, ну не веди себя как баба… в смысле лошадь! — попросила я. — Ты конь или не конь?
— Я конь! Но Вещий! — огрызнулся тот. — И чую я, до добра нас эта история не доведет.
— Врешь, ничего ты не чуешь, ты не спотыкался, готичный нытик, — парировала я.
— Кто?
— Гот. Тот, кто постоянно думает о смерти и тщете всего сущего.
— Я не думаю, я вещаю, — поправил Конь, но уже как-то не очень уверенно.
