— А почему Василиса не убила тебя? — спросила я.
— Я наполовину нежить и хорошо регенерирую, — напомнил тот. — Убить меня насовсем сложно, а Василиса после боя изрядно устала. Доступа к Источнику-то у нее нет. Потому она плюнула да ушла.
— И это замечательно, — я облегченно выдохнула.
— А каково это, царевна? — вдруг несмело спросила Лиса.
— Что?
— Я имею в виду… каково это — умирать?
Хм, ну и вопросик. И что ответить? Что сначала это весьма больно. Потом странно и тихо. Потом… короче, я рассказала им все.
— Странно, кстати. Когда меня жег Белогор, я сознания не теряла, — заключила под конец.
— Ничего странного, — подал голос Яр. — Он ведь хоть и жег смертельно, но все ж не настолько, чтобы голову так повредить. Глаза-уши — все у тебя оставалось. А после молнии Василисы — увы. Вот и пропали все ощущения, пока тело не восстановилось. Кощей наш, почитай, так уже с неделю в этой твоей темноте висит. Без головы-то…
Бр-р!
— Нет, ну какими надо быть сволочами, чтоб так над человеком издеваться! — сердито выдохнула я. — Тем более над собственным отцом! А я? Я вообще ее сестра-близнец, ближе меня у нее ваще никого быть не должно, а она меня молнией в голову!
— Если мне будет позволено поделиться наблюдениями, то молнией вас ударил посох, — отметила Лиса.
— Ну да, посох. Который Василиса на меня направила.
— Направила ее рука. Ровно так же, как ваша рука направляла уважаемого Яра.
— В смысле? — не поняла я. — Хочешь сказать, тот посох тоже разумен?
— Не ведаю этого, царевна. Но магию его кристалла я ощутила. И магия эта сильна, темна и связана с разумом вашей сестры.
— Хм, — я задумчиво посмотрела на Яра. — Что скажешь? Оценил палку, которая у Василисы в руках была?
— Оценил.
Голос посоха был столь оскорбленным, что я даже удивилась: неужели ревнует?
Как оказалось, именно так и есть.
— Меня специально для нее делали, под руку ее вымеряли, да под волшебство затачивали, — продолжил он с едва сдерживаемой злостью в голосе. — А она, гляди ты, взяла и променяла меня на обыкновенный чародейский ширпотреб, да еще и не в наших землях и не ей самой сработанный.
— Думаю, Моргана постаралась вооружить сестренку, — кивнула я. — И напитала кристалл своей силой. А поскольку Моргана темная колдунья, то и сила там такая. Но ты не слишком огорчайся. У тебя теперь есть я.
— Угу. Конечно. Вот уж повезло, — буркнул тот.
Стало обидно. Хотя я и понимала, что посох прав. Все-таки я не владею магией, да и знает меня Яр всего несколько дней. А с Василисой он давно знаком, и вообще…
Я мотнула головой, отбрасывая неприятные мысли, и решительно поднялась с земли.
— Что ж, поговорили, отдохнули, пора и двигаться дальше. Конь, ты как? Готов?
— В смысле? — уставился тот на меня. — Царевна, куда дальше? Тебе показалось мало? Нас побили, а посох разряжен почти полностью. Вытаскивай, давай свой шарик и возвращаемся во дворец. Первый блин вышел комом.
Яр согласно мигнул глазницами.
— Ну а ты что скажешь, Лиса? — повернулась я к японке.
Та улыбнулась краешком губ и продекламировала:
Смертью храброго пугать,
Что утку стращать
Рекою спокойной.
Ну хоть у кого-то нет упаднических настроений!
— Вот и я так думаю, — согласилась я. — И считаю, что надо идти дальше. Ведь Василиса уверена, что устранила меня, значит, больше засад точно не будет. Ну и вообще, не можем мы отступить. Без Кощея наш Источник захватят так быстро, что и опомниться не успеем.
— Без тебя тоже! — заспорил Яр. — У меня сил нет. Понимаешь? Я сейчас — простая говорящая палка, и все! С тобой доступ к Источнику хотя бы у Наволода есть, а значит, есть и шанс отбиться. А ежели тебя рядом с Кощеем на цепях повесят — все! Пиши пропало!
— Белогор своими проблемами занят, — напомнила я. — У него Источник нестабильный и какие-то Моргановы чувырлы, или как их там, нападают. Потому он и просил поторопиться! Не сможет он помочь. А через день-другой на границу богатыри заявятся, и тогда — все.
— Но…
— Никаких «но»! — отрезала я. — Я решила: идем дальше!
Решение явно не одобрили, но спорить больше не стали. Так что мы под ворчание Коня и многозначительное молчание Яра выдвинулись в путь. Как нехотя сообщил Конь, до столицы Гвидонова царства осталась половина дневного перехода.
По пути, правда, пришлось сделать остановку возле небольшого поселка. Туда была откомандирована Лиса с заданием добыть мне одежду.
Мы с Конем остались дожидаться ее в перелеске, где я с радостью обнаружила небольшой ручей. Вода в нем была ледянючая, но мне было все равно. Очень уж хотелось с себя кровь смыть. Так что, едва Лиса вернулась, я тотчас с благодарностью цапнула холщовые штаны и рубашку, шитую явно на какого-то молодого паренька, и помчалась в кусты, умываться и переодеваться.
Когда же вернулась, оказалось, что кицунэ еще и обед нам организовала: каравай свежеиспеченного хлеба, здоровый копченый окорок и глиняную крынку с молоком. Сама она, правда, почти ничего есть не стала, пояснив, что перед серьезным делом не употребляет пищу. Зато я с удовольствием сжевала пару больших мясных бутербродов, а все остальное с еще большим удовольствием сожрал Конь.
Настроение поднялось, и жизнь вновь заиграла яркими красками, так что следующие несколько часов я любовалась окружающими полями и речушками.
Мы двигались по перелеску вдоль основного торгового тракта, который становился все более оживленным. Так, чтобы и дорогу из вида не терять, и на глаза другим путникам не попадаться. Но вот наконец лес кончился и впереди показалась столица Гвидонова царства. И какая это была столица!
Перед нами широко и вольно раскинулось огромное зеркало воды. Пожалуй, если бы я попробовала обойти это озеро пешком, то, думаю, потратила бы несколько дней. А посредине озера, на большом острове, высился город, окрркенный белокаменной стеной со сторожевыми башенками. Он был столь прекрасен, отражаясь в чистой воде, что я завороженно застыла, во все глаза рассматривая всю эту красоту.
— Ух ты! — выдохнула я. — Ух ты…
— Это не Ухты, — поправил Яр. — Ухты находится в новгородских землях, а это — Китеж-град. Или, как его называют местные, Китеж Белокаменный. А озеро зовется Ильмень-морем. За размеры, так сказать.
Ворота города были распахнуты. Через них туда-сюда сновало множество людей, от купцов с подводами до верховых воинов-дружинников. По водяной глади скользили рыбацкие лодочки, а торговые корабли выстраивались в очередь для швартовки к островным пирсам. Кроме того, я заметила настоящую боевую ладью, которая патрулировала окрестности озера.
