— Я понял.
Власов повернулся к Осипенко:
— Юра, подполковник Гогия покажет тебе, где можно посмотреть, на что способны наши подчиненные. — При слове подчиненные он усмехнулся.
— И что я проверю в условиях усадьбы? Только рукопашку? Здесь даже стрелять нельзя!
— Ну почему, из бесшумного оружия можно, и давай не кипишуй раньше времени. Неизвестно, что еще предложит тебе Гогия. Может, целый полигон. Работай, я к боссу за задачей.
— Понял, выполняю.
Когда Власов поднимался по ступеням центрального входа, он слышал команды Осипенко:
— Группа, равняйсь! Отставить! Товарищи офицеры, попрошу исполнять приказы, как того требует строевой устав. Равняйсь! Смирно! Товарищ, извините, господин подполковник, группа…
Дальнейший доклад остался на улице, так как Барговский и Власов зашли в кабинет.
— Присаживайся, Максим. Ничего, что на «ты»? — указав на кресло, произнес Борис Львович.
— Нормально. Вы же старше, и по возрасту, и по должности армейской, и по званию.
— Ну и добре. Послушай, капитан, одну историю. Она имеет самое непосредственное отношение к задаче предстоящей командировки специальной группы. До революции, я имею в виду той, что еще тридцать лет назад называли Великой Октябрьской социалистической, а не переворота в начале девяностых, из России в Испанию выехала семья известного в Петрограде мануфактурщика. Его понять можно, все, что он имел, у него отобрали на нужды рабочих и крестьян. Но не в этом дело. У этого фабриканта были сын и дочь, жена умерла, не дожив несколько месяцев до кровавого 1917 года. Фабрикант, Губарь Илья Матвеевич, вывез своих детей, Алексея и Анну, в Мадрид. Потом война, Анна умерла от тифа. После войны от тяжелого приступа скончался и фабрикант. Остался сын, Алексей Ильич Губарь. Он женился на испанке, взял ее фамилию и стал Алонсо Нике, на оставшиеся от отца деньги открыл свое дело. У Алонсо родился сын, затем внук Сауль. Вот этот внук вместе с товарищами по университету сколотил небольшую компанию старателей и отправился с ней в Центральную Африку. Еще его дед промышлял там в поисках и добыче золота, так что внук и шестеро его коллег знали, где искать месторождения. Вместе с тем, у эмигрировавшего после революции Ильи Губаря в России остался брат. Он подался в ЧК, добился в ведомстве Дзержинского неплохой должности, но… был расстрелян. Скорее всего, по доносу своих же товарищей. И от него остался сын, а затем родился и внук, который в Союзе был обычным инженером на металлургическом комбинате, а в девяностые открыл свое дело. Быстро поднялся, не без денег криминала, и сейчас это довольно известный в России бизнесмен. Имеет заводы, фабрики, пароходы, как говорится. Так вот он и обратился в нашу компанию. Суть его обращения заключается в том, что Сауль Нике, с которым наш бизнесмен последние годы поддерживал весьма тесные родственные отношения, находясь в ЦАР, нашел кроме золота и много алмазов. Об этом он сообщил брату, в каком уж колене, не знаю. Георгий Владимирович, брат Сауля, собрался получить официальное разрешение властей Банги на разработку месторождений, для чего запланировал поездку в ЦАР. Однако Сауль вдруг перестал выходить на связь. И вот буквально несколько дней назад ночью он позвонил Георгию Владимировичу и сообщил, что на его артель совершено нападение неизвестных лиц, все его коллеги убиты. Он попытался уйти из района, но за ним организована погоня. На этом связь оборвалась. Георгий Владимирович не без оснований предположил, что Сауля неизвестные все-таки достали. Убийство руководителя артели не имело никакого смысла, слишком много он знает, и, скорее всего, артель успела добыть золото и алмазы. В общем… наш бизнесмен уверенно заявил, что его дальний родственник в руках у одной из местных группировок, либо группировки «Селека» — вооруженной мусульманской организации, либо группировки «Антибалака» — христианской милиции. Я говорил, что в Центрально-Африканской Республике у нас работает сотрудник, а именно, Роза Муратовна Тодоева. Естественно, к кому я обратился для прояснения ситуации, была она. И Роза, как всегда, безупречно выполнила задание. Она узнала, кто напал на испанских старателей. И оказалось, что это не противоборствующие группировки.
— Третья сила? — спросил Власов.
— Я бы назвал ее первой и главной.
— Вы меня заинтриговали.
— Объяснюсь. Роза выяснила, что, пока мусульманские и христианские группировки уничтожают друг друга, районы месторождений золота и алмазов взял под свой контроль вполне официальный человек. Но не простой. Это командир соединения ВС ЦАР, которое еще сохранило боеготовность и дислоцируется в северных районах республики, дивизионный генерал Теренс Кубиде. Уж не знаю, каким образом, об этом Роза предоставит отчет, она узнала, что генерал не только контролирует часть территорий республики, но и готовит военный переворот. Естественно, во главе государства он видит только себя. Но это черт с ним. Главное, что удалось узнать Тодоевой, это то, что испанская артель была уничтожена отдельным карательным подразделением соединения генерала Кубиде, подчиненным лично ему. Командует подразделением капитан Санкул, а руководство им генерал осуществляет через своего помощника, майора Канзите. Но не буду усложнять. Сауль Нике захвачен головорезами карательного подразделения и переправлен в тайную тюрьму, которая находится в брошенной деревне Кабаду. Роза передала, что Сауль пока жив, его держат в камере. Вскоре, точной даты она назвать не может, в тюрьму прибудет помощник Кубиде, майор Салиф Канзите, а он известный мастер развязывать языки. И вот пока за Сауля не взялся майор, российский бизнесмен запросил наше содействие в освобождении брата.
Власов спросил:
— Почему наш бизнесмен желает, чтобы освобождение брата состоялось до того, как за него возьмется майор? Почему не в момент допросов, после них? Ведь показания под пытками необходимо проверить, а это не один и не два дня не то что в Африке, где непонятно, что происходит, а даже у нас.
— А ты сам не догадываешься?
— Месторождения?
— Нет. О них дивизионный генерал знает.
— Ну, тогда…
— Наш бизнесмен уверен, что Сауль расскажет Канзите все, что касается уже добытого и не захваченного подчиненными генерала золота и алмазов, поэтому и торопит нас. Если майор узнает, где склад, он обеспечит, чтобы к нему никто и близко не подошел. Причем все сделает официально. Не забывай, что его шеф — командир соединения армии действующей власти, а сам помощник — старший офицер этого соединения.
— Ясно. Георгию Владимировичу, по большому счету, по хрену, что станет с дальним родственником, его планы касаются золота и алмазов. Ему, главное, забрать и металл, и камни себе. И вряд ли он допустит в дальнейшем, что Сауль Нике, так опрометчиво сунувшийся в Центральную Африку, вернется оттуда. Зачем нашему бизнесмену делиться с испанцем?
— А вот это, Максим, нас совершенно не касается, — строгим тоном ответил Барговский. — За освобождение Сауля Нике, доставку его к определенному месту на границе с Чадом и передачу лично ему или его представителю бизнесмен готов выложить один миллион евро. И это сумма, которую мы легко можем увеличить.
