— …Да, Салиф, с Санкулом. Хабиду не привлекать… 30-го числа, подтверждаю. Хабиду пусть продолжает охранять испанца и допрашивать его. После Байры вплотную займешься этим Нике. Я должен знать, где испанцы спрятали добытое золото и алмазы… не сомневаюсь. …Вопрос? Спрашивай… Да, всех, никого не жалеть и не выпускать. Хижины сжечь. Вождю особую казнь, пусть лично Санкул этим займется. Он мастер на изощренные пытки и казни… Ну, конечно, и ты… Хорошо, решайте между собой, но чтобы вождь умирал долго, мучительно и перед дикарями. …Да, с его казни и начните работу по деревне. Она должна исчезнуть с лица земли… Трупы? Бросить, ночью гиены сожрут. …Все, готовьтесь, без особой необходимости меня не беспокоить, буду готовиться на Конгресс африканских племен… Да, до связи, майор.
У Лемби внутри все похолодело. От услышанного тело пробила дрожь.
Вернувшись, Кубиде заметил изменение состояния наложницы и спросил:
— Что с тобой, Абена?
— Тело болит, господин.
— Это сладкая боль.
— Да, конечно, но все же боль.
— Ты жалуешься?
— Нет, господин. Я ваша раба, и вы вправе делать со мной все, что хотите.
Генерал присел на кровать, пристально взглянул в глаза наложницы:
— Нет, ты меня обманываешь. Твоя дрожь не от боли.
— Клянусь, хозяин, от нее. Отчего же еще?
— Может быть, ты слышала, что я говорил по телефону?
— Что вы! Мне и в голову не могла прийти такая мысль.
— Смотри, поймаю на обмане, накажу жестоко.
— Да, господин.
— А сейчас забирай тряпье и ступай в свою комнату. Приводи себя в порядок. Вечером ты должна быть веселой и страстной. Как всегда.
— Извините, господин, я хотела бы на день отпроситься в деревню. Там у меня больная мать, брат же еще молод, чтобы как следует ухаживать за ней. Надо нанять соседку, чтобы смотрела за матерью.
— Ну, конечно, Абена, — скривился генерал. — Я отпущу тебя. Но не сейчас. Ты поедешь туда, скажем, во вторник, 31-го числа. Более того, я давно не был на прииске в районе проживания руала, поэтому отвезу тебя в деревню сам. Это тебя устроит?
Разве могла наложница сказать — нет, мне надо попасть в Байру сегодня. Поэтому, шмыгнув носом, она кивнула:
— Да, конечно, господин.
— Ступай!
Зайдя в свою комнату, Абена первым делом приняла душ, затем переоделась, а испачканную кровью одежду бросила в туалете, позже постирает. Сейчас надо думать, как предупредить жителей ее родного племени о смертельной опасности. Женщина ломала голову, но выхода не находила. Пока неожиданно не вспомнила об Амосе Рогуене, работавшем в Банги. А вот кем именно, она не помнила, хотя два года назад, когда был жив отец, убитый в том же Сабо неизвестными грабителями, Амос ухаживал за ней, родители даже договорились о помолвке. Но… злосчастная поездка в город, и судьба резко изменилась. О том, что Амос перебрался в Банги, она узнала, когда однажды съездила в родную деревню. Тогда генерал отпустил ее без проблем, правда, отправил в сопровождении двух солдат. Они в Байре изнасиловали восьмилетнюю девочку, и пришлось ночью уезжать из деревни, дабы разъяренные мужчины племени не убили солдат. Вспомнить об Амосе, она вспомнила, но как связаться с ним? Он бы нашел способ предупредить племя. У нее своего телефона не было. У внутренней охраны дома тоже. За пределы усадьбы она выходить не имела права. Оставался только сам Кубиде, у него этих телефонов было с десяток, и лежали они в ящике его кабинетного стола. Но разве она может зайти в кабинет? За это генерал, не раздумывая, бросит ее солдатам в казарму, а там они сделают то, что даже представлять не хотелось.
Но почему она думает только о себе? Ведь головорезы капитана Санкула устроят жестокую бойню всего племени. Будут рубить головы старикам, насиловать женщин, девочек и мальчиков, резать всех на куски. Особой казни капитан придаст вождя, умного, добродушного дядюшку, всегда хорошо относившегося к ней, даже иногда дарившего подарки. Впрочем, он дарил подарки многим, поэтому его и избирали вождем из года в год. И теперь всех убьют безжалостные солдаты Кубиде!
Приняв решение, Абена встала с постели, подошла к двери и выглянула в коридор. Там никого, даже охранника нет. Наверное, генерал уже спустился вниз. После утреннего секса он любил поплавать в бассейне перед завтраком, который ему подавали прямо к воде.
Но надо убедиться, что и сегодня он не изменил привычке. Она проскользнула в холл, к окну, выходящему во внутренний двор, где был бассейн.
Генерал плескался в голубой воде. По периметру солдаты охраны, со стороны дома на плиточной площадке денщик с подносом, на подносе бокал красного, как кровь, вина.
Еще раз посмотрев в коридор, Абена прошмыгнула в кабинет. Она знала, что в доме установлены камеры видеонаблюдения, но включали их, только когда генерал был либо в кабинете, либо в спальне. Подбежала к столу, выдвинула верхний ящик, там кипа бумаг, средний — там папки, файлы, а вот в нижнем — сотовые телефоны разных видов и марок. Девушка схватила первый попавшийся, включила, высветилось «ввести PIN-код». Кода она, естественно, не знала, два других телефона не включились вообще, видимо, были разряжены и только четвертый удалось включить. Она быстро набрала номер, который запомнила на всю жизнь. Они в деревне часто по ночам звонили друг другу. Просто так, поболтать.
Из динамика раздались гудки.
— Ну, возьми трубку, Амос, пожалуйста!
Телефон продолжал выдавать гудки.
Она в отчаянии ждала, что безразличный металлический голос прервет звонок и произнесет: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети». Но… Рогуен все же ответил, и в голосе его слышно крайнее удивление:
— Абена?
— Я, Амос, — прошептала она.
— Откуда?
— Не говори ничего, мой милый Амос, только слушай.
— Слушаю!
Абена рассказала ему о нависшей над деревней и племенем опасности.
Выслушав ее, Рогуен проговорил:
— Этого не может быть!
— Может, Амос, и случится, если не предупредить наших об опасности. Они должны уйти в джунгли.
— Черт возьми! Но как это сделать?
— Позвони вождю.
— У меня нет ни одного номера наших, вождя тоже. Может, у тебя есть? Скажи, я позвоню.
— И у меня нет, — обреченно вздохнула девушка.
— А ты что, не общаешься с матерью?
— У нас нет телефона, ты же знаешь, Амос, как наши старики относятся ко всяким электронным штукам.
— Да, они считают, что это от дьявола. Что же делать? Подожди, Абена, ты говоришь, каратели нагрянут в деревню 30-го числа?
— Да, в понедельник.
— Но понедельник уже завтра.
