— Тебе имя Георгий Владимирович Садовний о чем-нибудь говорит? — спросил Власов.
— Это мой дальний родственник. Плохой человек.
— Да? Плохой? — удивился Максим. — А между тем этот плохой человек оплатил дорогостоящую акцию по твоему освобождению.
— Понятно, — печально улыбнулся Сауль. — Он знал, что мы нашли золото и алмазы. И так же, как и генерал, думает, что я их спрятал. Садовний хочет забрать их. Он ничем не лучше африканского генерала. А вы что, везете меня к нему?
— Ну, если он лично встретит нас на границе с Чадом, то к нему.
— Святая Дева Мария, не делайте этого! Отпустите меня, я как-нибудь выберусь из этой страны.
— Извини, дружище, но мы должны доставить тебя на границу. Впрочем, подожди. — Власов взглянул на Тодоеву: — Куда именно, Роза?
— Место определено, оно мне известно, но лучше позвонить боссу, получить подтверждение.
— Ты права. Коваль, передай мне спутниковый телефон.
Тодоева вывела машину на грунтовую дорогу и встала.
— Что за остановка? — поинтересовался Максим.
— Тебе не следует говорить с боссом в присутствии подчиненных. Он может передать любой приказ.
— Ты права.
Власов вышел из машины, прошел вперед и там, включив телефон, набрал номер. Несмотря на утренние часы, в Москве сейчас было немногим более четырех часов, но капитан все же решил позвонить, ситуация изменилась, требовалось уточнение. Да и Барговский наверняка ждет звонка, дело-то очень выгодное и опасное.
— Максим? — сразу ответил тот.
— Доброе утро, Борис Львович!
— Это у вас утро, у нас ночь. Но не важно, что у тебя?
— Отработали развалины Кабаду, положили отделение солдат, испанца Сауля Нике освободили. Роза опознала его. Отошли от объекта.
— Отлично, Макс, просто отлично, тебе дополнительный бонус!
— Но есть проблема, Борис Львович.
Голос Барговского напрягся:
— Что за проблема?
— Нике не желает встречаться со своим родственником Садовним, говорит, что он не лучше генерала.
— Нике может слышать нас?
— Нет. Я вышел из машины.
— Значит, тогда так. Мне плевать на желания испанца. Ты должен доставить его на границу с Чадом.
— Понял. Подтверждаете место, известное Розе?
— Да, это квадрат… по обычной карте. Местечко Гони. Эта своеобразная деревня делится на две части. Одна — на территории Центрально-Африканской Республики, другая — на территории Чада. В селении живет одно племя и, в принципе, границу не признает, соответственно, местное ополчение не пускает в Гони пограничников. Линия границы — речушка. Перед мостом еще ЦАР, за мостом — Чад. Вот за этим мостом вас будет ждать некий господин Куганов Дмитрий Вячеславович. Он предложил кодовые фразы для опознания, запоминай.
— Запоминаю.
— «Барселона не смогла отделиться от Испании». Это скажешь ты. Он в ответ: «Еще не вечер».
— Детский сад какой-то! — усмехнулся Власов.
— Согласен, но пожелания заказчика — закон. Я же, как бы продолжая игру, отправил заказчику фотографию озера у моего участка. Куганов должен показать фото. Узнаешь пейзаж?
— Узнаю. Верно говорят, когда коту делать нечего…
— Власов, не забывайся!
— Извините. Продолжаем движение. До связи!
— С меня бонус.
— Благодарю.
Власов отключил телефон, подошел к машине, позвал Тодоеву и Коваленко. Те вышли.
— Что случилось, Макс? — спросила Роза.
— Барговский подтвердил место передачи испанца.
— Ясно.
Власов взглянул на Коваленко:
— Видел, Артур, реакцию испанца на передачу Садовнему?
— Видел. Но разве мы в состоянии что-либо изменить?
— Мы обязаны выполнить приказ.
— А тебе, Макс, не жалко этого человека? — неожиданно высказалась Роза. — Ведь понятно, что он нужен и родственнику, и генералу всего лишь как возможный носитель информации. Он не знает ничего, я ему верю. Но другие не поверят и подвергнут нечеловеческим пыткам. Или тебе странно слышать подобное от безжалостной Тодоевой?
— Немного странно, Роза, в конце концов, ты — женщина.
— Вот именно, я — женщина, и я знаю, что такое насилие. Как издевались надо мной солдаты грузинской армии, не пожелаю и врагу. Поэтому я понимаю испанца.
— Мне жаль этого мужика, но что нам делать? — пожал плечами Власов. — Отпустить, как просит он? Допустим, отпустим. Он уверен, что сможет покинуть страну, я уверен, что его возьмут люди генерала, как только он «засветится» в любом крупном городе, особенно в Банги. И в результате погибнет. Нам же обратной дороги не будет и придется оставаться в ЦАР, а чтобы выжить, примкнуть к какой-нибудь группировке. Либо создавать свою и вступать в гражданскую войну. Долго ли мы провоюем? Не думаю. И что в итоге? И Сауля не спасем, и сами погибнем. Все. А по родственнику, возможно, он сгущает краски. Да, Садовнему, скорее всего, нужна информация по золоту и алмазам. Он попытается выудить эту информацию. Когда же поймет, что Сауль не владеет ею, потеряет к нему интерес. Какой смысл Садовнему убивать Нике? И он не африканец, цивилизованный человек, примитивные пытки применять не будет, для этого есть всевозможные препараты. Так что передаем испанца человеку его родственника.
— Возможно, ты и прав, — задумчиво проговорила Тодоева.
— Хорошо, что ты поняла это, — улыбнулся Максим и повернулся к Коваленко: — Артур, чтобы испанец не мучился в пути, не пытался сбежать, усыпи его. У тебя есть сильнодействующее снотворное?
— У меня много чего есть, но сразу давать сильный препарат, не зная, здоров ли испанец, рискованно. Я ограничусь малыми дозами. Буду вводить чаще, но зная, что до границы мы его довезем.
— Ну, это твои проблемы. В автобус!
Власов и Тодоева сели на передние сиденья, врач на второе заднее, рядом с испанцем. Тот дрожащим голосом спросил:
— Что вы решили по мне?
— Не волнуйся, Сауль, все будет хорошо.
— Нет. Вы…
Короткая игла шприца тюбика вонзилась ему в плечо. Салон с пассажирами поплыл, солнце помрачнело, и испанец провалился в пропасть глубокого наркотического сна.
— Вперед! — скомандовал Власов. — Определи, Роза, место привала, как проедем треть пути.
— Немного больше.
— Пойдет.
«Пежо» двинулся по лесной грунтовке, выдерживая курс на северо-запад.
К поселку Бакро, что в двадцати километрах от границы, Тодоева вывела машину в 19:00. Вечерние сумерки закончились, стемнело. Бакро прошли без проблем, там свернули на восток, и через полчаса Роза указала на деревушку, что открылась впереди, разделенная на две части рекой.
