— Это и есть Гони.
Испанец спал. Бойцы после вечернего привала бодрствовали, хотя, по плану Барговского, их работа закончилась еще в Кабаду.
— Уверена, что сможем беспрепятственно проехать деревню? — уточнил Власов.
— Мы не военные, не полиция, не пограничники. Это тех местные мужчины встречают с оружием. Остановят, скажем, контрабандисты, надо человека перебросить в Чад. Поверят, пропустят.
— А если не поверят?
— Тогда будем прорываться. Нам надо проехать до моста, это меньше километра. Там есть шлагбаум, но он, когда я заезжала сюда, был открыт. К контрабандистам местные относятся благосклонно, сами промышляют этим.
— А что ты делала в Гони?
— Не задавай, Макс, глупых вопросов!
— Хорошо, тогда умный вопрос. Передадим испанца, если все пройдет успешно, куда дальше поедем?
— Вернемся в Бакро. Там есть дома, которые сдают контрабандистам. Переночевать сможем. Ну, а дальнейшие действия определит господин Барговский.
— Ну да. Ладно. Въезжаем в селение.
Гони проехали спокойно. Вместо шлагбаума у поста оказался обрубок, видно, кто-то не хотел замечать или не заметил опущенного заграждения и протаранил его. Объехали обрубок, мост. Тодоева указала на правую сторону встречной полосы, на территорию той части деревни, что находилась в Чаде:
— По-моему, это люди Садовнего.
— Вполне может быть.
И действительно, головной джип, всего их было два, моргнул фарами.
Тодоева взяла влево и, встав капотом к капоту «Шевроле», повернулась к Власову:
— Твой выход, Макс!
— Артур, приводи в порядок клиента, — обратился он к доктору.
— Минуту!
Власов вышел. Навстречу уже шел мужчина в строгих брюках и светлой рубашке, вечер выдался теплым, не меньше двадцати пяти градусов.
— Здравствуйте, — начал он с приветствия.
— Добрый вечер.
— Капитан Власов, Максим Евгеньевич?
— Да, а вы кто?
— Я — Куганов Дмитрий Вячеславович, надеюсь, господин Нике в порядке?
— Не хуже, чем был в развалинах деревни Кабаду.
— Вы хотели что-то сказать мне?
Сначала Власов не понял, потом вспомнил:
— А, ну да, конечно. «Барселона не смогла отделиться от Испании».
— «Еще не вечер», господин Власов. — Куганов достал фото, на котором было изображение озера, что рядом с усадьбой Барговского, и протянул Максиму.
— Узнаете?
— Узнаю!
— Что ж, все формальности вроде соблюдены, давайте сюда господина Нике.
Власов повернулся, подал знак. Осипенко и Волков вывели испанца. Проходя мимо, Сауль взглянул на Максима:
— Вы все же обрекли меня на смерть. За что? Я же не сделал никому ничего плохого. Моя смерть будет на вашей совести.
Тот молча отвернулся. От «Шевроле» подошли два африканца, взяли Нике под руки, потащили во внедорожник.
— О чем это лепетал Сауль? — усмехнувшись, спросил Куганов.
— О том, что его смерть будет на моей совести.
— О какой смерти он вел речь? Странный тип. Вы не терзайте себя, с этим парнем ничего не случится, и скоро он будет в родной Испании.
— Даже если окажется бесполезен господину Садовнему?
— Даже так!
— Не верю.
— До свидания, господин Власов!
— Я бы предпочел, прощайте, господин Куганов!
— А вот это вряд ли, что-то мне подсказывает, мы с вами еще встретимся.
Власов сплюнул под ноги и вернулся в автобус. Сел на сиденье, кивнул Тодоевой:
— Уходим отсюда, Роза!
— Уходим!
Тодоева развернула машину, провела через мост, объехав обломок шлагбаума, ушла на западную улицу. Вскоре «Пежо» прибыл в поселок Бакро. Роза знала, куда ехать. Она ушла с центральной улицы на второстепенную дорогу, покружив по проулкам, остановилась в тупике одного из них. Свет фар осветил массивные железные ворота.
— Ждите, я скоро, — кивнула Роза Власову.
— Погоди, — остановил ее Максим, — я пойду с тобой.
— Не надо, командир, в этом нет никакой необходимости.
— Нет необходимости? Чужой город в чужой стране, где идет война, и можно налететь на пулю или осколок в любое мгновение, и ты считаешь, что здесь не требуется прикрытие?
— Врага здесь нет.
Было заметно, что забота Тодоевой приятна.
Она вышла из машины, подошла к калитке и постучала металлическим кольцом о металл. С минуту никто не появлялся. Наконец раздался какой-то старческий голос. Роза что-то сказала, калитка приоткрылась, и ее пропустили во двор. Впрочем, она тут же вышла, махнула капитану. Максим выбрался из машины, подошел к ней, спросил:
— Что, Роза?
— Нужны деньги.
— Сколько?
— Сто долларов.
— Позволь узнать, на какие нужды?
— За ночевку. По десять долларов с человека, плюс стоянка автобуса, ужин и завтрак.
— Дом-то хоть подходящий для проживания?
— Его используют другие группы постоянно. Я дважды тут ночевала. Здесь живет старик, за забором по соседству его сын. Старик сдает дом в основном контрабандистам или лицам, скрывающимся от той или иной группировки. Сам уходит к сыну. У того наемных рабочих, которые больше привыкли держать в руках оружие, нежели лопаты, с десяток. Между домами прямая связь. Проявится угроза, сын решит вопросы.
— Ясно! — кивнул Максим и протянул ей сто долларов.
Роза ушла и через пару минут с трудом открыла ворота, завела «Пежо» во двор.
— Всем из машины! — отдал команду капитан.
Уставшие бойцы группы вывалились из салона, тут же рассевшись на всем, на чем можно было сидеть.
— А где хозяин дома? — спросил он, так и не увидев старика.
— Он уже ушел. Получил деньги и ушел, объяснив, что делать, если появятся люди, которые станут мешать отдыху.
— Ты сказала, сколько нас?
— Да.
— А то, что мы вооружены?
— Нет. Это лишняя информация.
— Ты знаешь расположение комнат?
— Планировка такая же, как и дома в Кабаду, только нет второго этажа.
— Значит, четыре комнаты, холл и кухня-столовая с террасой?
— Да. Туалет и душ на улице, справа, но я все тебе покажу. Ты решишь, кто и где обустроится.
Планировка действительно один в один копировала планировку первого этажа полуразрушенного дома в деревне Кабаду. И комнаты имели те же размеры. В каждой из них кошма на полу, шкафы с побрякушками, сундуки с охапкой одеял, подушек, матрасов, простыней.
