— Сиди на месте. Аркадий, Леша, с аппаратурой на выход.
Съемочная группа, забрав камеры, Джамар захватил и свою, резервную, двинулась к опушке. Залегли перед полосой кустарника, раздвинули ветви. Обзор у всех троих был хороший, деревня вся на виду.
Растанов быстро разложил пульт, Раденко и Джамар подготовили камеры к съемке, выставили нужные режимы, припали к окулярам…
А деревня Байра взвыла воем женщин и детей.
Техника карателей встала с трех сторон, с брони спрыгнули солдаты. С головного бронетранспортера сошли майор Канзите и капитан Санкул. Последний командовал:
— Действия по плану. Всех вывести из домов, включая женщин с грудными детьми и немощных стариков. Ко мне доставить вождя племени. Быстро, солдаты, быстро! По всем, кто попытается улизнуть в джунгли, огонь на поражение. По всем!
Солдаты разбежались по деревне, они врывались в хижины, выгоняя оттуда жителей. Мужчины пытались оказывать сопротивление, но прекратили после того, как солдат выстрелил одному из них в живот, а потом и добил пулей в сердце. Пока выгоняли толпу на окраину деревни, трое солдат вытащили из большой хижины пожилого африканца и, сбив его с ног, схватив за руки, потащили к офицерам. Бросили под ноги Санкулу. Старший доложил, обращаясь к майору:
— Господин майор, вождь племени руала доставлен, капрал Мбога.
— Поднимите его, — приказал майор.
Вождя подняли.
— Вождь Узар Кегба? — ухмыляясь, слащавым голосом спросил Канзите.
— Я вождь племени Узар Кегба, и обращаться ко мне на языке колонизаторов не следует. Мы никогда не признавали власть французов.
— Гордый! — указал на вождя Канзите, взглянув на Санкула.
— Посмотрим, куда денется его гордость через несколько минут, — безразлично хмыкнул тот.
Майор же вновь обратился к Кегбе:
— А где твоя семья, вождь?
— Где ж ей быть, здесь, со всеми.
— Скажи, чтобы она отошла от остальных.
— Ей приготовлена особо жестокая казнь?
— Делай, что говорю, скотина!
— Тебе надо, ты и делай, прихвостень предателя Кубиде. Наступит время, он и тебя с капитаном вздернет на виселице. Сильному хищнику шакалы нужны, когда он идет к цели. Потом сильный хищник рвет их. А оставшиеся в живых пожирают раненых и друг друга.
— Заткнись, дикарь! — взревел Канзите.
Капитан Санкул продолжал усмехаться, глядя на эту сцену.
Глупый старик, ведь знает, кто перед ним, и все равно злит. А злить майора Канзите опасней, чем брать в руки черную мамбу, самую ядовитую змею в Африке.
Жителей деревни уже согнали к околице.
— Семью вождя выведите вперед! — приказал майор.
Из общей группы отделилась пожилая женщина, видимо, жена вождя, средних лет мужчина с женщиной, за юбку которой держались трое детей, один был на руках, рядом два взрослых подростка, еще одна девушка.
— И это все? У вас обычно большие семьи.
— У нас девять детей, и только двое, сын и дочь, живут с нами, остальные разъехались. Семья сына здесь. Господин майор, мы не сделали никому ничего плохого, мы не воюем ни с кем, прошу, отпустите нас! — взмолилась женщина.
Канзите умел перевоплощаться. Только что перед племенем стоял разъяренный зверь, сейчас же это был вполне дружелюбный человек:
— Конечно… Как тебя зовут, женщина?
— Дубаку.
— Конечно, Дубаку, мы отпустим вас. И первым твоего мужа, вождя, затем всю вашу семью, а затем мирных жителей племени руала.
— Я не верю тебе!
— Напрасно. Сама увидишь.
— Пусть к нам подойдет мой муж.
— Муж? Придется немного подождать. Недолго, обещаю. Для начала объясню, почему мы здесь. Ответ прост. Вы, племя руала, посягнули на собственность генерала Кубиде, достойного и влиятельного человека. Вы решили, что можете добывать золото там, где вам захочется.
— Золото и алмазы принадлежат всем, — перебил майора вождь.
— Нет, Кегба, они принадлежат избранным, к ним вы, дикари, отношения не имеете. А раз твои люди посмели покуситься на чужое, то тебя и племя ждет наказание.
— И как же ты накажешь все племя? Или, может, убьешь всех? Но тогда и тебе не жить, ни тебе, ни твоим солдатам. У нас много союзных племен, они отомстят.
— Ты спросил, как накажу? Объяснять нет смысла. Покажу. — Майор повернулся к толпе и крикнул: — Стоять смирно, не дергаться, предупреждаю, кто попытается сбежать, будет убит. Стоять и смотреть!
— Мбогу! — подозвал он капрала. — Треногу сюда.
Капрал отдал команду, и двое солдат притащили трубы с цепью и крюком, из которых соорудили высокую, метра под два, треногу.
Все с непониманием смотрели. Двое солдат подвели огромных собак бойцовой породы в намордниках.
— На треногу вождя! — кивнул майор капралу.
Не успел Кегба сообразить, что к чему, как его схватили, ввели внутрь треноги, сбили ударом с ног, на ступни прицепили оковы и подняли цепью вверх. Вождь висел головой вниз, собаки начали рваться с поводков, пуская слюну. Толпа зароптала, но капитан Санкул дважды выстрелил вверх из пистолета:
— Вам же сказали, скоты, стоять — смотреть!
К мужу бросилась Дубаку. Ее сбили с ног, бросили к сыну, подхватившему мать. Женщины заплакали.
Канзите поднесли кнут. Не простой, которым погоняют мулов, коней или домашних животных, а специальный, из толстой проволоки, к концам которой прикреплены выступающие крупные крючки.
— Ты спрашивал, вождь, как я накажу тебя? — нагнувшись к Кегбе, оскалился майор. — Показываю! Смотреть всем сюда! — крикнул он толпе и, размахнувшись, ударил кнутом висевшего вождя. Ударил так, что крюки вырвали из тела куски мяса.
Дубаку и ее дочь, а с ними и все женщины селения громко закричали. Вождь, стиснув зубы, не проронил ни звука.
Майор ударил еще, еще и еще. Он вошел в раж и бил беспомощное тело с каким-то диким остервенением. С вождя стекала кровь, отлетали куски мяса, псы бесились на поводках.
Жене вождя удалось вырваться, и она бросилась к мужу.
Санкул, безразлично наблюдавший за картиной казни, достал из кобуры пистолет и хладнокровно выстрелил в женщину. Вопли стали сильнее. А он, повернувшись к майору, сказал:
— Пора заканчивать с вождем, Салиф!
— Да, а то, гляжу, солдатам уже невтерпеж.
Канзите подал сигнал, и солдаты спустили собак. Обезумевшие от запаха крови, они ринулись к висевшему телу, вонзились в голову. Каратели отпустили цепи. Тело вождя упало, собаки рвали его на клочья, заглатывая большие куски.
— Солдаты! Дикари ваши! — подняв руку, выкрикнул Санкул.
