Члены спецгруппы пошли в домик. Вот и малые размеры не помешали, так как пришлось уехать, даже не отдохнув. Но к этому бойцы спецгруппы были готовы.
Власов же по спутниковой станции вызвал Барговского.
— Да, Максим?
— Мы выезжаем в Банги, Борис Львович.
— Какое решение принял?
Власов доложил.
Подумав, полковник проговорил:
— Ну что ж, грамотное решение. Я тоже предприму меры, дабы в столице республики вы случайно не нарвались на полицию.
— Новой информации по действиям людей Кубиде нет?
— Есть, но непроверенная, сейчас ее проверяют. По этой информации генерал направил в Банги группу отработки Кетулу. Но сколько человек, кого именно, пока неизвестно. Если информация подтвердится, я сообщу тебе все необходимые данные, в настоящее время могу сказать лишь то, что, в случае отправки группы карателей, она будет в столице в 21:00.
— Лучше бы немного позже.
— Я все уточню и свяжусь с тобой.
— Понял, до связи!
— До связи!
Выключив аппаратуру и сложив ее в контейнер, Максим прошел к микроавтобусу, и тот вскоре выехал из Данара. На путь до Банги потребовался час. Въехали в ближайший квартал столицы ЦАР засветло. Остановились у торговых рядов на забитой разными машинами стоянке.
Тодоева, передав ключи от «Пежо», ушла.
Ждать ее пришлось полтора часа.
Когда начало темнеть и стоянка почти опустела, возле микроавтобуса остановился седан «Тойота» девяностых годов выпуска, и из него вышла Тодоева.
— Долго я? — спросила она.
— Нормально. Пойдем сейчас к объектам или еще подождем?
— Пока доедем, полностью стемнеет, не будем тратить время.
— Хорошо.
Власов подал команду, и в «Тойоту» перешли Осипенко, Ткачев, Голубев и Рогуен.
Седан пошел по главной дороге.
Роза заняла прежнее место в микроавтобусе, и он свернул на второстепенную дорогу, дабы выйти на улицу, где проживали Кетулу и Рогуен, в объезд центра города.
В 19:30, укрыв автомобили, подгруппы вошли в дома. Власов и Осипенко, имевшие большой опыт боевых действий в населенных пунктах и отдельных зданиях, грамотно расставили бойцов засады.
В 19:40 спутниковая станция Власова сработала сигналом вызова.
Максим извлек ее из контейнера, включил трубку:
— Да, Борис Львович?
— Слушай внимательно. Информация из Банги подтвердилась. Генерал Кубиде отправил в город группу на двух внедорожниках. Старший группы — майор Канзите, с ним капитан Санкул, начальник охраны главный сержант Батис и четверо солдат карательного взвода. Они могли прибыть в столицу республики раньше обозначенного мною 21:00, но где-то в середине маршрута произошла авария. Столкнулись грузовик и пикап и четыре человека погибли. Дорожная полиция перекрыла трассу. В том месте объехать район аварии невозможно, поэтому группа майора смогла продолжить движение только несколько минут назад. Это значит, она прибудут в Банги где-то в 23:00 или в полночь.
— Это очень хорошая новость.
— Когда ты намерен заняться моргом? — уточнил Барговский.
— Планировал в 22:00.
— Почему не раньше?
— Потому что бригада ночной охраны из двух человек заступит на дежурство в 22:00. Это данные Кетулу. Раньше в морге сотрудники, да и в госпитале народу полно. Можем «засветиться».
— Но до прибытия людей генерала останется час, максимум два.
— Ничего. Разберемся. Лишь бы скрытую камеру не изъяли эти подонки из карательного отряда.
— Это так. Ладно, тебе виднее. Работай. Доклад о результатах поиска камеры после решения вопроса с группой майора Канзите, которого нужно взять живым, дабы выйти на Кубиде.
— Борис Львович, мне все понятно. И я знаю, как работать.
— Жду сеанса связи!
— Добро!
Власов отключил станцию. По портативной рации вызвал Осипенко, довел до него суть переговоров с Барговским. Тот доложил, что подгруппа готова принять «гостей».
— Тогда ждем! Выход Ткача в 21:40.
— Понял!
— До связи!
Отключив радиостанцию, Максим прошел в спальню, где ждала Тодоева. Она с задумчивым видом сидела на стульчике, держа автомат между ног.
— О чем мысли, Роза?
— О нас с тобой! — неожиданно ответила она.
— С чем это связано?
— С будущим.
— И что решила?
— Потом. Макс, все потом. Надо еще выбраться из этой страны.
— Выберемся. Я подумал, тебе необязательно участвовать в нейтрализации людей генерала, может, перейдешь в дальнюю комнату? Я и Волков справимся с карателями.
— Нет. Они убивали женщин, детей, до того насиловав их, эти ублюдки вели себя, как и каратели в Цхинвале, и ответят за это! Я должна быть с вами, и, пожалуйста, Макс, не беспокойся обо мне.
— Обещай, что будешь в точности исполнять приказы без какой-либо самодеятельности.
— Обещаю, ты же командир!
— Ладно.
Он присел на пол, упершись о стену, и проговорил:
— Ненавижу ждать.
— А догонять?
— Догонять проще. А вот ждать? Хотя практически в каждом боевом выходе большую часть времени занимает подготовка к операции, ожидание в том числе.
— Ничего, подождем. Тихо-то как, не заметил?
Власов прислушался:
— Действительно, очень тихо. Затишье перед бурей?
— Нам поднимать шум нельзя. Не подняли бы кровавые ублюдки, вот тогда начнется буря.
— Думаю, мы лишим их этой возможности.
Часы хоть и медленно, но размеренно отсчитывали минуту за минутой.
Наконец стрелки встали на отметке 21:30.
Власов прошел в гостевую комнату, где ожидал капитан Коваленко.
— Готов, Артур?
— Да.
— Сканер проверил?
— Проверил.
— Выход через десять минут, и сразу в сад усадьбы Рогуена, оттуда с Ткачевым выдвижение к моргу. По завершении работы связь со мной в обязательном порядке. В 23:00 здесь уже могут появиться каратели. Попасть в поле их зрения означает сорвать операцию.
— Я все понимаю, командир. Постараемся уложиться быстрее, и обязательно свяжусь с тобой в любом случае.
В 21:40 из домов Кетулу и Рогуена в сады вышли два человека в камуфляже. Через пару минут они встретились и быстро двинулись в направлении местного госпиталя. Шли, прижимаясь к оградам, возле которых рос кустарник. Дважды мимо проезжали полицейские машины, но расцвеченные так, что было удивительно, как водитель может видеть дорогу. У них работали все световые сигналы, и особенно сверкала огнями сигнальная балка. Перейдя проулок, офицеры оказались в небольшом сквере, ограда которого в нескольких местах была повреждена. Сквер госпиталя. Дальше проще, охраны нигде не было, светились только окна «приемного покоя», в стороне чернело одноэтажное здание госпитального морга.
