Сверившись по схеме, Коваленко и Ткачев незаметно подошли к открытой нараспашку двери. Внутри была еще одна дверь, из нее пробивались голоса двух человек. О чем говорили, непонятно, дежурные общались на языке сонго.
Ткачев осмотрелся, поблизости никого. Отозвал Коваленко и прошептал:
— Я сам их отработаю.
— Смотри, чтобы могли говорить.
— А если они могут только по-местному?
— Жестами объясним, что требуется.
Ткачев достал специальные шнуры, кляпы.
— Не волнуйся, все будет в лучшем виде. Ты тут посмотри, а я пошел.
— Удачи!
Сапер рывком открыл дверь.
Двое африканцев пили кофе, ведя разговоры. Они одновременно посмотрели на вошедшего белого мужчину.
— А… — попытался сказать один из них, но, тут же получив удар в голову, завалился на пол. Второй успел только чашку на стол поставить и был сбит со стула вторым ударом.
Ткач связал им руки специальным шнуром, забил во рты кляпы и потрепал по щекам. Африканцы пришли в себя. Глаза обоих были полны страха.
— Спокойно, господа, — усмехнулся Дмитрий, говоря на французском. — Хм, парле ву франс?
Африканцы закивали головами.
— Ду ю спик инглиш?
Они покачали отрицательно.
— Ясно.
Ткачев позвал Коваленко:
— Что на улице?
— Тихо.
— Ребята знают французский.
— Это хорошо.
— Трупы российских журналистов здесь? — присел перед ними доктор.
Один кивнул положительно, второй отрицательно.
— Черт, бестолковые! — произнес Ткачев. Выдвинул кляп у одного из них, приставил ко лбу глушитель пистолета: — Отвечай!
— Здесь они, да, но морозильник закрыт, у нас нет ключей.
— А где их одежда?
— Одежда? Она в соседней комнате, в ящиках.
— Вставай, покажешь.
— Вы убьете нас?
— Нет!
— Все так говорят, а потом… — вздохнул африканец.
— Мы не все, показывай!
Один из ночных дежурных провел бойцов спецгруппы в небольшую комнату, стена которой представляла собой шкаф со множеством ячеек. В скважинах вставлены ключи.
— Здесь, — указал он головой на три крайние сверху ячейки, — тут одежда русских. А вы тоже русские?
— Жить хочешь?
— Да, конечно.
— Тогда молчи.
Коваленко кивнул Ткачеву, и тот увел африканца. Врач достал сканер, открыл все три ячейки, включил прибор, он помнил, как инструктировал Власов, лампа засветила зеленым светом.
— Есть! Только вот где? Все три ячейки в радиусе метра.
Пришлось доставать одежду всех трех журналистов, раскладывать по комнате. Наконец он определил, что видеокамера была установлена в пуговицу. Оторвав ее и еще раз проверив сканером, положил камеру в карман, одежду разложил, как было, закрыл ячейки на ключ, протер все, стирая следы, и вышел.
— Ну что? — спросил Ткачев.
— Есть!
— Отлично! Ты предупредил аборигенов, чтобы молчали?
— Конечно.
Коваленко нагнулся к африканцам:
— Мы сейчас развяжем вас и уйдем. А вы дежурите дальше как ни в чем не бывало. Морг мы слушаем, и если услышим, что вы попытаетесь поднять тревогу или утром скажете кому-нибудь о нашем визите, мы убьем вас. Понятно?
— Да, да, мсье!
— Вот и хорошо.
Ткачев срезал шнуры, забрал обрезки и кляпы.
Африканцы сели за стол, глядя на этих странных белых.
— Учтите, ваша жизнь в ваших же руках.
Коваленко и Ткачев вышли из морга и исчезли в темноте сквера.
Африканцы, переглянувшись, решили не рисковать и договорились никому ничего не говорить.
Подойдя к забору, Коваленко вызвал по портативной станции Власова.
— Да? — ответил тот.
— Коваль!
— Слушаю!
— Нашли то, что искали. Возвращаемся?
— Нет. Время уже 23:07, можете встретиться с «духами». Подойдите, но держитесь на удалении от объектов. Вход по моей или Осипа команде.
— Принял, выполняем!
— Что, Артур? — спросил Ткачев.
— Власов запретил вход в усадьбу, велика вероятность встречи с людьми Кубиде. Он приказал подойти к объектам, но держаться на удалении. Вход только по его приказу или по команде Осипенко.
— Понятно. Напротив домов в кустах встанем. Оттуда будут видны усадьбы и Кетулу, и его помощника белобрысого. При необходимости ударим в тыл африканцам.
— Да. Отходим!
Они зашли в кусты как раз в тот момент, когда на улице появились два внедорожника и остановились между усадьбами Кетулу и Рогуена. Увидев их, Власов передал по связи:
— Внимание! «Гости» прибыли, выходят из машин. Так, майор с тремя солдатами направляется ко мне, капитан с двумя к тебе, Осип. Приказ, принять, отработать!
— Да, Влас, — ответил Осипенко.
Солдаты карательного взвода разошлись по плану, принятому еще в пути. Во время стоянки у места аварии майор Канзите и капитан Санкул подробно отработали его и сейчас выходили на цель молча. У ворот они остановились. Осипенко подал команду, и во двор выскочил Амос Рогуен. Он, зевая, пробежал до сортира.
Капитан Санкул тут же связался с Канзите:
— Салиф, белобрысый дома.
— Смотри, выжил, шакаленок! Тем лучше. Генерал будет доволен.
Рогуен вернулся в дом, прикрыв дверь.
Майор подал сигнал, и через забор участка Кетулу перепрыгнули главный сержант Батис и двое солдат. Один из них открыл калитку, через которую зашел майор. Каратели подошли к террасе, попробовали дверь, закрыта. Открыть ее не составило труда, и это сделал Батис. Он же первым вошел в дом, держа в руке пистолет. За ним двинулись солдаты, замыкал цепочку майор. Они подошли к центральной комнате — никого, а вот из спальни доносился храп.
Майор усмехнулся. Спит шакал, неужели не подумал, что генерал просчитает его и не оставит в покое? Глупый дикарь!
Вдруг включился свет, и от окна и шкафа раздались хлопки, один, второй, третий… Канзите выхватил пистолет и тут увидел, как рухнули на пол его подчиненные. Но… поздно. Из спальни вышла Роза. Он хотел перевести ствол на женщину, но справа метнулась чья-то тень, и в глазах мгновенно вспыхнули мириады звезд, а потом майор полетел в черную пропасть забытья…
— Ну вот и все, Роза! — улыбнулся Тодоевой Максим.
