У костра сидели двое, один спиной к выходу, другой лицом. Щетинистая рожа, маленькие, сдвинутые к переносице глаза, хищный тонкий рот. В его облике было что-то нерусское, восточное. Хотя фуфайка и ватные штаны, в которых он щеголял, были вполне советские.
У дальней стены на мешковине кто-то лежал, ворочался, кряхтел. Этот тип приподнялся. В мутном свете объявилась опухшая физиономия, по которой тоже истосковался бритвенный станок.
— Жестко-то как! — прокряхтел этот экземпляр. — Да и холодом от стены несет.
— Так вали к костру, Цветной, — проворчал тот тип, который сидел спиной к Андрею.
Тот насторожился. Голос был в принципе знакомый. Он вспомнил субъекта, который ввалился к нему в жилище. Капитан тогда не смог подстрелить его. Он, кажется, повредил этому фрукту руку. Да, верно, тот неловко поддерживал правую конечность, потирал запястье.
— Да ну на хрен! От вас воняет, — заявил Цветной, снова лег, заворочался.
— А от самого-то не воняет? — пробормотал человек восточной наружности. — Сидим тут уже три дня. Долго еще?
— Пока хозяин весточку не пришлет. Терпи, Ташкент, — отозвался Цветной. — Может сегодня нарисоваться, вроде обещал, его не поймешь. И маслят пусть заодно подкинет, а то у меня два патрона в стволе осталось.
— Пусть деньгами шелестит, пора уже расплачиваться, — процедил третий. — А то опять привалит, будет байду гнать. Мол, потом, бабки в банке, а она в саду зарыта. Знаю я его.
— Ладно, придет, поднимем тему, — буркнул Ташкент, очевидно узбек, обрусевший и хорошо посидевший на сибирских зонах. — Пусть хоть аванс подкинет.
— И куда ты с этим авансом, Ташкент? — спросил Цветной. — В ближайший кабак, цыпочек снимать? Да где они тут? Кругом сендуха, мать ее, голимая.
— Ни хрена, — назидательно сказал Ташкент. — С бабками даже в тундре веселее, греют они. Только боюсь, что кинет нас хозяин.
— Завалим тогда суку! — хрипло прогудел третий. — Сам лично приколю, гадом буду!
— Жгучий ты парень, Карась, — заметил Цветной. — Но только сейчас. А хозяин придет, сразу на цырлы встанешь.
Карась? Андрей напрягся. Вот оно что — старый знакомец по Мурманску! Он сразу все вспомнил.
«Да, точно он, не совпадение. Подручный Махана, всего лишь сявка, но чертовски опасная и неглупая. Сумел сбежать, когда я Махану череп сотряс… Как тесен мир. Откуда он здесь? — лихорадочно размышлял Андрей. — Подался в бега, к своим не вернулся. Они под колпаком. Карась не кретин, нашел человека, который приютил его, обогрел, дал работу. Эти ребята прибыли тишком в окрестности Дальнего, на место, заранее подобранное кем-то. Эх, знать бы, что тут назревает».
Он жадно вслушивался, ловил каждый звук.
— Да хрен я на цырлы встану! — заявил Карась. — Я сам пострадал, рука болит, никак не проходит. Убью этого смершевца. У меня к нему особый счет. Он больше не сбежит!
«Так это я, оказывается, сбежал. — Андрей усмехнулся. — Что же произошло? В поселке появился капитан СМЕРШ с особыми полномочиями. Тип, именуемый хозяином, решил избавиться от Делягина, послал к нему Шатуна. Или не так. В первую очередь он решил устранить меня. Ведь Делягин приходил ко мне. Я знал, что Лазаревича убили. Карась потерпел фиаско, потерял финку, поранил руку, хорошо хоть, что сам живым остался и на свободе. Шатун был где-то рядом, прокрался к Делягину, дождался удобного момента, убил его. А двое других — Цветной и Ташкент — находились в резерве».
— Шатуна жалко, карачун ему пришел. — Ташкент метким плевком поразил ржавое ведро. — Без него нам туговато теперь будет. Эх, не в свою берлогу зашел Шатун. Не удивлюсь, если это тот же смершевец окажется. Они, падлы, пронырливые, нюх у них как у натуральных ищеек.
— Да ладно, обойдемся без Шатуна, — отмахнулся Карась. — Бабки на троих веселее делить, чем на четверых.
Рука Андрея сорвалась, когда он вытягивал шею. Вот увалень неуклюжий! Можно подумать, больше услышал бы. Он упал грудью в крошку, чуть нос не отдавил. Камешек выстрелил из-под ладони. Кожа обросла ледяными мурашками. Капитан застыл. Сердце его стучало на всю пещеру!
Зашуршала мешковина, приподнялся Цветной.
Андрей стиснул зубы, поносил себя последними словами.
— Эй, хозяин, ты? — глухо спросил Карась.
Неверов медленно приподнялся на корточки, отступил на пару шагов, стараясь больше ни во что не вляпаться.
— Да крыса, поди, — буркнул Цветной.
В тишине лязгнул затвор пистолета.
— Или почудилось, — добавил Цветной.
— Ни хрена себе почудилось, — возмутился Ташкент. — Там есть кто-то. Карась, а ну, сгоняй, глянь, что за крыса пробежала.
Вспыхнул фонарь, уголовник, кряхтя, разгибал конечности. Зашаркали подошвы по каменному полу. Бледный свет отразился от стены, стал насыщаться яркостью.
Андрей не успел бы убраться задом наперед, все равно выдал бы себя. Он разлегся плашмя, горячо надеясь, что Карась будет светить по верхам. Секунды били по черепу, сверлили мозг.
Шарканье раздавалось все ближе. Вот Карась вышел из-за поворота, в одной руке фонарь, в другой нож. Свет действительно шел на уровне головы. Карась не видел, что у него под ногами. Еще чуток, и он отдавил бы капитану голову.
Андрей рванулся вперед, дернул уголовника за ногу. Карась охнул, потерял равновесие и треснулся хребтом о каменный пол. Звякнул нож, разбился фонарь. Опять не повезло бедолаге.
Неверов метнулся на металлический звук, схватил костяную рукоятку, ударил в бедро, выдернул лезвие, тут же вонзил его куда-то выше. Карась извивался, хрипел. Он уже не соперник.
Подельники что-то кричали ему из пещеры. Они пока еще не разобрались в ситуации. Только бы не начали палить!
Капитан уже летел вперед, сжимая окровавленный нож, отскакивал от стен, как мячик. Он вбежал в пещеру, где горел костер и блики пламени растекались по каменным стенам. Эти твари уже вскочили, почуяли неладное. Но куда им конкурировать с опытным, подготовленным офицером. Он ураганом несся на них, работал экспромтом.
Ташкент успел принять стойку, расставил ноги, растопырил пальцы. В него-то Андрей и метнул нож. Тот с силой рассек воздух, только раз перевернулся и вошел под кадык.
Неверов пригнулся, чтобы кулак, выброшенный Цветным, пролетел мимо, толкнул его к стене. Тот отлетел от нее, как от пружинистой сетки, с ревом бросился в бой и нарвался на встречный удар в скулу. Его затылок врезался в выступ стены. Кость треснула, как яичная скорлупа. Брызнула кровища, залила стену. Бедолага с круглыми глазами сполз на пол.
Вот и все. На это дело Андрею потребовалось шесть секунд. Кулак у него жутко болел. Кость не пострадала, но кожа порвалась в лохмотья.
Цветной был мертв. Череп его не устоял. Он сидел, выпучив глаза, под задом растекалась лужа крови.
