– Спасибо, папа, – с трудом выговорила она сквозь слезы и поцеловала его.
– А теперь я посплю, – тихо произнес герцог, закрывая глаза, и спустя мгновение заснул.
Анжелика сидела рядом, глядя на пламя камина и сжимая в руках кошелек и письмо.
Да, если герцог умрет, она сможет достойно жить, но все, чего Анжелика хотела, – это чтобы ее отец прожил еще очень и очень долго.
Она прочла письмо. В нем подтверждалось, что двадцать пять тысяч фунтов – это денежный дар герцога, а также говорилось, что Анжелике следует хранить при себе все украшения матери. Анжелика знала: если Тристан попросит, ей придется вернуть все семейные драгоценности, которые отец передал дочери, но подарки Филиппа второй жене она отдавать не обязана. Уэстерфилд сделал для нее все возможное, и оставалось лишь молиться о сыновнем почтении к просьбе старика уважать и содержать сестру как подобает. Анжелика была уверена: пусть Тристан и ненавидел ее мать, отца он послушается.
Этой ночью и отец, и дочь спали крепко и впервые за много дней спокойно.
Глава 2
Утром Анжелика, Маркхэм и миссис Уайт сошлись во мнении, что герцогу стало хуже. Несмотря на разожженный камин и горы одеял и пледов, Филипп дрожал в ознобе. К тому же участились тяжелейшие приступы кашля.
Срочно вызванный доктор подтвердил, что состояние его светлости ухудшилось. Анжелика испугалась: вдруг виной тому то, что отец вставал ночью с постели? Однако, по словам доктора, болезнь осложнялась инфекцией в легких. А делать обычное в таких случаях кровопускание было рискованно – герцог был слишком слаб. Доктор чуть было не предложил послать за сыновьями Филиппа, но решил не волновать Анжелику еще больше – она и так очень тревожилась за здоровье отца.
Во второй половине дня Уэстерфилд ненадолго проснулся и первым делом спросил Анжелику, спрятала ли она его дар в безопасном месте, а получив положительный ответ, снова задремал с улыбкой на устах.
Вновь он пробудился лишь около полуночи. Казалось, ему стало лучше, хотя жар и не спал.
– Папа, вам непременно нужно выздороветь, я не могу без вас, – Анжелика поцеловала его в щеку.
Он улыбнулся, кивнул и закрыл глаза снова, погружаясь в сон. Анжелика не отпускала его руку. Герцог спал спокойно, не ворочаясь и не бредя. Дыхание было размеренным, без хрипа. Через некоторое время и оно затихло. Дочь поцеловала герцога в лоб и попыталась нежно разбудить, но Филипп уже скончался. Чудесный отец, прекрасный муж, образцовый землевладелец оставил этот мир. Теперь герцогом Уэстерфилдом стал Тристан, пусть он еще и не знал этого.
Остаток ночи Анжелика провела у постели усопшего, а утром отправилась к Хобсону и поведала тому печальное известие. Немедленно послали за доктором. Тот подтвердил, что его светлость действительно скончался ночью, и выразил соболезнование дочери покойного. Новость постепенно распространялась по дому. Анжелике казалось, что ей снится дурной сон. Обмыв и одев герцога, слуги перенесли тело в библиотеку, где оно должно было покоиться до приезда наследника. Отправленный в Лондон слуга вернулся с наступлением ночи и возвестил о том, что его светлость приедет утром. Такое обращение к брату резало Анжелике слух, но такова была правда. Титул и Белгрейв теперь по праву принадлежали Тристану.
Весь день и большую часть ночи Анжелика оставалась с отцом, и лишь увещевания миссис Уайт побудили ее немного отдохнуть. Словно контуженая, Анжелика побрела на кухню есть суп, приготовленный миссис Уильямс. Она не помнила, когда в последний раз ела, но не чувствовала голода. Отец, которого она так любила, умер. Неважно, что будет дальше – невозможно представить жизнь в Белгрейве да и где бы то ни было без него. В голове стучала одна мысль: теперь она сирота. Никто не сможет заменить ей родителя. Мир вдруг стал бесконечно пустым…
Впервые за много дней Анжелика заснула в собственной постели и крепко проспала до утра, пока ее не разбудил шум, доносящийся с улицы. Она выглянула в окно. Тристан, одетый в пышный траур, направлялся к дверям замка. Новый герцог приехал в свои владения.
Надев строгое черное платье с высоким воротником, Анжелика вышла к брату в столовую. Ее на миг ошеломило, что Тристан сидит на отцовском месте – во главе стола. Впрочем, теперь это место по праву принадлежало ему. Анжелика подошла к Тристану и обняла его. Он застыл в ее объятиях, словно каменное изваяние.
– Доброе утро, Тристан, – тихо проговорила она и села рядом с ним. – Ты уже видел папу?
Он покачал головой:
– Я зайду после завтрака. Жутко проголодался в дороге.
Не зная, что сказать, Анжелика кивнула. Сама она едва могла есть. Поразительно. Почему он первым делом не зашел к отцу?
– Элизабет тоже приедет сегодня, – продолжил новоиспеченный герцог Уэстерфилд. – Я приказал Хобсону и миссис Уайт распорядиться о подготовке комнат – с супругой прибудут и наши дочери. Эдвард появится завтра. Я подумал, похороны стоит назначить на воскресенье.
Анжелику поразил тон брата – будто он говорил о ежедневной рутине. Столь же будничным тоном он поведал, что их отца ждет погребение в семейном склепе, и это весьма удачно, поскольку земля уже промерзла и копать могилу в таких условиях практически невозможно.
После завтрака Анжелика отправилась к себе, но заметила, что в комнате отца горничные застилают постель. Сначала она подумала, что они наводят порядок, но затем увидела огонь в камине и цветы в вазах.
– Что здесь происходит? – спросила Анжелика. От приготовлений комната выглядела еще печальнее. Казалось, будто отец вот-вот в нее войдет.
– Миссис Уайт распорядилась привести все в порядок для его светлости и герцогини, – ответила главная горничная, Маргарет.
– Они будут спать тут? Уже этой ночью? – словно громом пораженная промолвила Анжелика.
Служанка кивнула. Подумать только!
Оказалось, что и для дочерей Тристана готовят отнюдь не те спальни, которые обычно отводились им во время визитов в Белгрейв. В их новой комнате, как правило, размещали представителей Короны.
С трудом осознавая происходящее, Анжелика напомнила себе, что ей следует во всем соглашаться с братом и другими членами семейства и всячески им помогать. Но все-таки перемены происходили слишком быстро и слишком резко. Отца еще даже не похоронили! Прошел всего день с его кончины. Успокоившись и собравшись с силами, она спустилась на первый этаж и встретила Тристана, покидающего библиотеку.
– Кстати, – немедленно проговорил тот, смерив ее пристальным холодным взглядом, – Элизабет решила, тебе стоит перебраться в одну из комнат поменьше, для гостей. Она ни в чем не хочет ограничивать наших дочерей в их новом доме, а Гвинет всегда нравился вид из твоего окна.
Но… ведь это и ее дом тоже! Как же так?
Однако со вчерашнего дня Белгрейв стал в первую очередь домом Тристана и его жены. Анжелика действительно приобрела статус гостьи. То, чего боялся отец, началось.
