Когда до гостей стало близко, Маркел остановился и начал бить в бубен, но уже иначе. Ветер мало-помалу стих, снег улёгся. Маркел перестал бить в бубен и теперь просто стоял и ждал, а рядом стояли кучкупы. Вскоре начал доноситься лай собак. Это собаки их почуяли. Лай собак становился всё ближе и ближе. Маркел ещё немного подождал, потом, что было сил, ударил в бубен. Собаки затихли. Пошёл крупный снег.
– Гай! – крикнул Маркел. – Гай!
Из-за снега показалась первая упряжка. За ней вторая. За ней третья, а за третьей воины, и их было совсем немного. На первых нартах лежал князь. К нему подбежали и помогли ему встать. Маркел посмотрел на князя и подумал, что он уже где-то его видел. Маркела взяла злость на свою память, и он насмешливо спросил:
– Что это у тебя так мало воинов?
– Остальные разбежались, – сказал князь и провёл рукой себе по шее. На шее было много крови.
– Ащ! – только и сказал Маркел.
А князь сказал:
– Я ищу Великую Богиню. Я хочу спросить у неё об одном деле, которое для меня очень важно.
– У всех важные дела, – сказал Маркел, – а Великая Богиня одна, и ей некогда всех выслушивать.
– Ты очень дерзок, – сказал князь.
– Да, это так, – сказал Маркел. – Не хочешь разговаривать со мной, езжай обратно.
Князь опять взялся за своё горло, опять утёр кровь и сказал:
– Покажите ему.
Воины, стоявшие возле второй упряжки, сняли с неё два мешка, поднесли их к Маркелу и начали вытряхивать из них собольи шкурки. Шкурок было много, они падали на снег и падали. Два раза по сорок, не меньше, подумал Маркел.
– Хватит столько? – спросил князь.
Маркел сердито усмехнулся и ответил:
– Моя Хозяйка не купец. Поехали! Скоро стемнеет!
И развернулся, и пошёл обратно. Кучкупы шли за ним. За кучкупами ехали нарты, на них лежал чужой князь, за ним шли чужие воины. Шли долго. Маркел время от времени бил в бубен, поднимался ветер, задувал следы, и это очень хорошо, думал Маркел.
Так они шли до самых сумерек, потом впереди показался слабый огонёк. Маркел оглянулся. Чужой князь лежал на нартах, горло у него было в крови, грудь тоже. Раньше надо было приезжать, сердито подумал Маркел и громко крикнул:
– Кулах!
– Кар-р! Кар-р! – послышалось в ответ.
И почти сразу же впереди показалась скала, засыпанная снегом. На верху скалы сидел ворон с чёрной ленточкой в клюве, а под ним слабо светился вход в пещеру. Перед пещерой стояли кучкупы с копьями, ближе к входу стояли служанки, одетые в праздничные одежды. Маркел остановился и спросил:
– Где Великая Хозяйка?
– Ждёт вас, – с поклоном ответила Монкля.
Маркел обернулся к князю и сделал ему знак рукой. Князь с трудом поднялся, обернулся на своих людей и указал на тех, которые были с мешками. Они пошли вслед за князем, а князь пошёл вслед за Маркелом.
Маркел вошёл в пещеру и остановился, потому что увидел там совсем не то, что привык видеть. Теперь там было так: всё было заполнено дымом, ничего толком нельзя было рассмотреть, только было смутно видно, что дальше, за щовалом, сидит Сорни-эква – золотая женщина, увёрнутая в золотой платок. Дым был очень приятный на вкус, немного горчил и кружил голову. Долго так не простоишь, а упадёшь, будто грибов объевшись, подумал Маркел.
А князь и его люди тем временем уже вошли в пещеру и низко поклонились Сорни-экве. Сорни-эква кивнула в ответ.
– Тэ! – громко сказал князь, обернулся к своим людям и громко прибавил: – Давайте!
Его люди подошли к щовалу и начали вытряхивать из мешков соболиные шкуры прямо в огонь. Щовал ещё сильнее задымил, дышать стало совсем нечем. Князь закашлялся. Сорни-эква посмотрела на него, спросила:
– Чего ты хочешь?
Князь ещё раз утёр горло и сказал, стараясь говорить отчётливо:
– Сосед мой, сама знаешь, кто, зовёт меня с собой, сулит половину добычи, или мне с ним лучше не идти?
Сорни-эква ненадолго задумалась, потом ответила:
– Если пойдёшь, тебе отрубят голову, а не пойдёшь – опозоришь себя, над тобой даже женщины смеяться будут.
– Так как мне тогда быть?! – воскликнул князь.
– Тебе позор уже не страшен, – сказала Сорни-эква. – Также и смерть не страшна. Поэтому поступай как хочешь.
– Что ты такое говоришь! – гневно воскликнул князь, хватаясь руками за окровавленное горло. – Я столько даров тебе принёс, и это что, всё напрасно?!
– Если тебе не нравится мой ответ, – сказала Сорни-эква, – то забирай свои дары обратно!
И она резко махнула рукой. Пепел взвился над щовалом, заполонил всё вокруг, ничего не стало видно, даже самого щовала. Все молчали. Потом пепел начал понемногу оседать, и снова стал виден щовал и кошма на полу перед ним, и звериные шкуры на стенах…
А Сорни-эква пропала! Её нигде видно не было. Князь облизал окровавленные губы и сказал очень сердитым голосом:
– Идолица проклятая! Как ты смеешь насмехаться надо мной?!
И он даже сделал шаг вперёд, к щовалу…
Но тут уже Маркел выступил ему наперерез и замахнулся саблей, которая непонятно откуда взялась у него в руке. Сабля была в крови. Князь остановился, потом отступил, оглянулся на своих воинов, потом опять посмотрел на Маркела, сказал:
– Ладно, ладно! Я ещё приеду к вам на пурлахтын. И не один приеду!
После чего он развернулся и пошёл прочь из пещеры. За ним пошли его люди. Маркел пошёл за ними. Выйдя из пещеры он остановился, подождал, пока князь сядет в нарты и уедет, а вслед за ним уйдут и его люди, после хотел было ударить в бубен, напустить пургу… Но передумал и только спросил, кто это был.
– Сенгеп, – ему ответили. – Казымский князь.
Маркел задумался, стал вспоминать, но так ничего и не вспомнил, развернулся и пошёл в пещеру, на ходу снимая с лица сетку.
Глава 51
Когда он вошёл в пещеру, там всё было уже как всегда – посреди горел щовал, на полу лежала кошма, на стенах висели звериные шкуры. И никого там не было! И было совершенно тихо.
А ещё там было очень жарко. Маркел расстегнулся, сбросил шубу, расстелил, сел на неё по-татарски, положил на колени бубен, стал водить по нему руками, водил долго, тихо напевал…
И вдруг увидел какую-то странную бабу в странных одеждах. Баба смотрела на него и не моргала. Маркел удивился, он же таких баб никогда не видел, и даже не слышал про таких, таких на Великой Оби не бывает. Может, только в других местах такие есть, подумал Маркел, правильнее, Коалас-пыг, но он нигде в других местах не был. И никто из наших не бывал. Только один Чухпелек был далеко, за Камнем, и вот там, он говорил, живут диковинные люди. Может, она оттуда, подумал Маркел, надо будет спросить у Чухпелека, когда он приедет на пурлахтын. А что, скоро пурлахтын? И Чухпелек уже туда приедет? Почему?
