– Так, – сказала Сорни-эква.
– Вот-вот! – гневно продолжил Пынжа-князь. – И поэтому я говорю: Куль-Отыр не убивал моего младшего сына, а его убила ты!
– Я?! – в ярости переспросила Сорни-эква.
– Да, ты! – воскликнул Пынжа-князь. – Но ты, конечно, не сама убила, ты никогда сама ничего не делаешь, а ты околдовала моего старшего сына, и он в положенный срок не пошёл к тебе, а отправил вместо себя своего младшего брата. Разве мог младший поперечить старшему? И он пошёл сюда. Но разве это хорошо, когда старший брат остаётся там, когда младший уже здесь? Так может случиться только на войне, когда всё решает Владыка Неба, а в иные времена такого быть не может. Ты не должна была такого допустить, а ты допустила! Почему?
Сорни-эква помолчала и ответила:
– Я посылала за старшим. Но мой слуга привёл младшего. Вот этот слуга привёл, Коалас-пыг!
И она указала на Маркела. Маркел застыл от неожиданности.
– Чего ты молчишь?! – гневно продолжала Сорни-эква. – Почему ты привёл младшего? Я же говорила тебе: старшего! Отвечай! И сними сетку! Покажи всем своё лицо!
Маркел, как околдованный, покорно отставил бубен и начал снимать с лица сетку. Сетка не снималась. Маркел стал её срывать! Сетка начала срываться вместе с кожей! Лицо было всё в крови, руки тряслись!
Наконец Маркел сорвал с лица сетку, утер со щёк кровь. Все молча смотрели на него. Сорни-эква с опаской спросила:
– Что с тобой? Кто тебя так изуродовал?
Маркел молчал. И все молчали. Потом кто-то вдруг воскликнул:
– Он к нам из Нижнего Мира пришёл! Вы разве не видите?! Это посыльный Куль-Отыра! Убить его! Убить, пока не поздно!
Все стали подскакивать с кошмы и выхватывать сабли!..
Как вдруг раздались громкие мерные удары! «Это летит белая гагара, – подумал Маркел, – она спасёт его!» И кто-то тоже закричал:
– Белая гагара! Белая гагара! Пурлахтын!
Но это была не гагара, не хлопанье крыльев, а это по чёрной кошме, как по реке, плыла длинная чёрная лодка, а в ней стоял чёрный воин с чёрным же веслом и бил им направо-налево по вскочившим вдоль кошмы князьям. И кого бил, тот разлетался на куски.
– Куль-Отыр! – кричали перепуганные люди. – Куль-Отыр! Пощади нас! Мы твои слуги, Куль-Отыр!
Но он никого не щадил! Весло его мерно взлетало и падало, взлетало и падало, и било, разбивало, разрывало в клочья! Когда лодка поравнялась с Маркелом, тот быстро пригнулся, но весло оказалось быстрее, удар был очень сильный, ярко вспыхнул свет, потом наступила кромешная тьма, и, как подумалось, всё кончилось.
Глава 52
А потом Маркел очнулся. Было совсем темно и тихо. Болело в боку. «Где это я? – подумал Маркел. – А где Параска?» Он провёл рукой по лавке, никого рядом с ним не было. И лавки не было, была кошма. Ага! Маркел провёл ещё и нащупал кистень. Это он бросал его в шайтанщика. И не попал, что ли? Маркел ещё провёл рукой туда-сюда и уткнулся в щовал. Щовал был чуть тёплый. Маркел придвинулся к щовалу, увидел мерцающие в нём угольки и начал раздувать огонь, а сам тем временем думал, кто он такой – Коалас-пыг, что ли? Но тогда оттуда у Коалас-пыга кистень? И кто такая Параска? А Сорни-эква кто такая? Маркел поднял голову и в слабом свете щовала увидел сидящую на кошме голую женщину. Она была сделана из золота. И она была, конечно, не живая, только губы у неё медленно шевелились, будто она что-то говорила. Маркел прислушался. Женщина замолчала. Она была красивая, волосы у неё были собраны золотым пучком на макушке, а живот у неё был большой потому, что она на сносях. По крайней мере, она всегда так отвечала, когда Маркел у неё спрашивал, почему она такая толстая. Но тогда это была живая женщина, у неё было много красивых дорогих одежд, а теперь она сидела голая, всякий мог её рассматривать, такое нельзя позволять. Подумав так, Маркел собрался с силами, приподнялся и накинул женщине платок на плечи. Платок сразу стал золотым. Женщина заулыбалась – и так и застыла с золотой улыбкой. А руки у неё теперь застыли так, как будто она только что держала на руках младенца, но младенца вдруг забрали, а руки так, как были, замерли. Это Золотая Баба, ведьма, подумал Маркел, здешние ясачные люди называют её богиней и везут ей царёв ясак, и царёва казна терпит убыток, вот царь и послал Маркела отыскать эту Золотую Бабу и привезти её в Москву на суд. И вот Маркел ей поймал, сейчас осталось только отвезти её куда было велено. Подумав так, Маркел сел рядом с Бабой и попробовал её подвинуть. Баба легко подвинулась. Так что же это такое, сердито подумал Маркел, какая же она тогда золотая, золотая была бы тяжёлая, золотую он не смог бы подвинуть, а тут она, наверное, деревянная и только сверху покрашена золотом, так что как только здешние люди про это узнают, они сразу перестанут называть её богиней, осталось только отвезти её в Москву, и там…
Вот да! Маркел насупился, потому что вдруг подумал, как её везти в такую даль?! И что такое Москва, он разве когда-нибудь там был, он был только в Сумт-Воше и в Куновате, в Казыме, в Обдорске и где-то ещё, но вот где?
Маркел опять задумался. Да и какой он Маркел? Он – Коалас-пыг, муж и слуга Великой Золотой Богини, так? И он посмотрел на эту золотую женщину, и она кивнула – так. Щовал разгорался всё сильней, хоть никто в него ничего не подбрасывал. Щовал был пуст, в щовале горела земля, потому что в земле была трещина и из неё шёл дух из подземного Нижнего Мира, которым правит Куль-Отыр, который убил Маркела, правильней, Коалас-пыга, и теперь Маркел мёртв для Нижнего Мира, но зато он ожил для Мира Срединного, в котором живут люди, одни в Сумт-Воше, другие в Москве, в Москве живёт Параска, она тоже на сносях, ему нужно спешить…
Но Маркел лёг на кошму, зажмурился, приложил руку к раненому боку и начал читать «Отче наш». Прочёл три раза и заснул. Ему снилось, что он урусут, и с ним другие урусуты, они идут по болоту, идут очень долго, потом выходят на берег великой реки Оби, и нужно идти дальше, теперь уже по льду, но другие урусуты идти дальше не решаются. Они, говорят, будут ждать его на берегу три дня, а после развернутся и вернутся в Куноват, и одному ему не справиться, а зато им только скажи царёво слово – и потащат, надо их скорей найти и приказать им…
Да, вот именно! Маркел проснулся, поднял голову и осмотрелся. Теперь он уже точно знал, что он – Маркел Косой, стряпчий Разбойного приказа, из Москвы, его послали сюда для того, чтобы он нашёл Золотую Бабу, взял её под стражу и отвёз в Москву не мешкая!
И он не мешкал. Баба сидела на кошме, и она была неживая, значит, никуда не денется. Маркел вышел из пещеры, осмотрелся. Было ещё светло, но сыпал густой мелкий снег, в двадцати шагах уже ничего не было видно. Рядом стояли его нарты, они были уже порядочно присыпаны снегом, уже часа два прошло, как Маркел их здесь поставил, а сам вошёл в пещеру… Да! Два часа, ну, три, вот сколько он пробыл здесь, а всё остальное – это обман и бесовство! И никакого пиршества здесь не было, никакой Куль-Отыр на лодке по кошме не ездил, а Золотая Баба в самом деле деревянная, но было сказано отвезти её в Москву – и он отвезёт! С этой мыслью Маркел развернулся и опять вошёл в пещеру. Золотая Баба сидела на кошме и смотрела мимо, в темноту. Маркел тоже осмотрелся. Но рассматривать там было почти нечего. Пещерка была маленькая, тесная, там был только щовал, за ним лежанка, а над ней в задней стене была вырублена небольшая полочка, на которой лежал жёлтый засохший лист. Берёзовый, узнал Маркел, и отвернулся, обхватил Золотую Бабу покрепче и потащил её к выходу. А там с трудом взвалил на нарты. Баба молчала, улыбалась. Снег пошёл ещё сильней. Маркел посмотрел на Бабу, подумал, после вернулся в пещеру, взял там охапку шкур и связку ремней, вышел обратно, стал увязывать, и увязал, и укрыл Бабу так, что нигде ни золотинки не торчало, а после взялся за постромки и пошёл, потащил за собой нарты. Мороз был крепкий, под ногами поскрипывал снег. Куда это он идёт, думал Маркел, ведь ничего не видно же, ну да и ладно, куда-нибудь да и придёт.
