И тут вдруг, за поворотом, сани выехали из лесу, Маркел увидел впереди, посреди бескрайнего снежного поля серый деревянный тын, за ним крыши посада, а за посадом, на холме, стояли ещё одни стены, уже крепостные. К городу, к низким посадским воротам, вела едва заметная, занесённая снегом дорога. Над посадом кое-где курились дымы. Вот таким был тогда Яренск. Эх, глухомань, думал Маркел, сюда даже воевод не назначают, а только государевых наместников, и сейчас там сидит князь Батищев, он, как сказали в Устюге, судит по чести и берёт по совести.
А гостей он принимал очень радушно! Как только маркеловы сани подъехали к посадским воротам, те сразу открылись. А когда Маркел, миновав посад, подъехал к тамошнему кремлю, правильней, конечно, к городищу, то и там ворота тоже сразу же открылись. За ними толпились с десяток стрельцов, а перед стрельцами стоял, важно подбоченившись, сам князь Батищев Гаврила Иванович. Было ему лет под сорок, не больше. Маркел достал подорожную и начал было называть себя, но Батищев только отмахнулся и бодрым голосом заговорил:
– Что, голубь московский, продрог? Ну да это не беда. Вы же пока плелись от леса, мои людишки стол накрыли.
И показал идти за ним. Идти оказалось совсем близко. Уже за первой, за губной избой, стояла ещё одна, высокая и широченная. Это и были здешние наместничьи хоромы. Из трубы на крыше валил дым. Маркел невольно принюхался. Батищев засмеялся и сказал, что никто ещё из этого дома не выходил голодным или трезвым.
В нижних сенях у них приняли шубы. В верхних Маркел снял шапку и опять принюхался. Дух из трапезной палаты шёл очень манящий.
А когда они вошли туда, Маркел аж остановился на пороге.
– Что, – радостно спросил Батищев, – не ожидал скоромного? Так я же это только для тебя, для государева гонца. А сам я пока пощусь. Ну, только если стопочку. – И усмехнулся.
Они сели к столу. Челядь вышла. Батищев кивнул, и они выпили. Батищев опять кивнул, и Маркел, недолго думая, начал с горячего, с лосятины. После пошла вепрятина, дичина, птица всякая. И, раз от разу, стопочки. Батищев и в самом деле ничего не ел, а только пил и смотрел на Маркела. А тот никак не мог насытиться. Только уже после четвёртой (или пятой) стопочки он утёр губы, надул щёки и сказал, что теперь можно не спешить.
– Вот и славно, – закивал Батищев. – Теперь можно и за дело браться.
И протянул к Маркелу руку. Маркел подал ему подорожную. Батищев взял её, начал читать… И удивился, повторил:
– «В Берёзов»! – И сразу же спросил: – А это что? Как ты туда доедешь?
– Ну, как ещё?! – сказал Маркел. – Как ехал сюда, так и туда доеду.
– Э! – усмехаясь, продолжил Батищев. – В Берёзов ямской гоньбы нет. Гоньба только до Выми.
– А дальше как? – спросил Маркел.
– А никак! – сказал Батищев весело. – Дальше места новые, неведомые. Нас там раньше и в помине не было. Наша земля была только до Камня. А за Камнем нашей земли не было. А теперь вдруг поставили Берёзов. В прошлом году всего! Но гоньбу туда ещё не проложили.
– Но люди как-то туда ходят же! – сказал Маркел.
– Ходят, конечно, – ответил Батищев. – Вот пошли же и поставили Берёзов. Но ведь это сразу целым войском шли, а кто войско остановит? Вот так и ты, если тебе так надо, один туда лучше не суйся, туда надо собирать стрельцов.
– Вот я и соберу, – сказал Маркел. – У меня здесь, – и он кивнул на подорожную, – так прямо и сказано брать ратных людей для бережения. И вот я у тебя и возьму.
– А я не дам, – сказал Батищев.
– Как это не дашь?!
– А очень просто. Мне самому стрельцы нужны. У нас тут места непростые, народ вороватый. Не дам! И дальше, в Выми, тебе тоже не дадут. Да там просто нет стрельцов, одни монахи, монастырь там у них. И ещё у меня тоже есть грамота: стрельцов при себе держать и кому попало не раздаривать.
– Ну так что мне тогда делать? – уже с раздражением спросил Маркел.
– Не знаю, – с усмешкой ответил Батищев. – Сиди и жди оказии, когда кто-нибудь пойдёт в Берёзов. Или напиши в Москву, скажи, что так и так, Батищев не даёт стрельцов, велите ему дать. И если велят, дам.
– Так сколько это времени пройдёт?!
– А ты куда спешишь?
– Да мне сам Щелкалов, государев думный дьяк, первый судья… – начал было говорить Маркел.
– Знаю, знаю! – перебил его Батищев. – Ты едешь проверять Ваську Волынского, берёзовского воеводу. А написали на Ваську князьки! А что?! Он же там, за Камнем, как царёк, и он тамошних князьков одних хочет казнит, других хочет милует. – Тут Батищев замолчал, потом со значением продолжил: – Я слыхал, князёк Агай Кондинский, как только привезли его в Москву, сразу подал на Ваську челобитную. Так это?
– Ну, может, и так, – сказал Маркел. – Но я же не по агаевскому, а я по лугуевскому делу еду. По его ясаку.
– А! – весело сказал Батищев. – Лугуй вам ясак не выдал! И не выдаст, да! А что вы хотели? Забрали у него Берёзов, вот он и не выдал. А вот верните вы ему Берёзов – выдаст.
Маркел удивился, спросил:
– Почему вдруг отдавать ему Берёзов?
– Не отдавать, а возвращать, – сказал Батищев. – Потому что это его город был. И у него на это грамота имеется. С царской печатью! Только в царёвой грамоте этот город именуется Сумт-Вош, а не Берёзов. Но в прошлом году пришёл туда воевода Волынский и побил Лугуя, отнял у него этот Сумт-Вош и сжёг его, а на его месте поставил наш, новый город, и назвал его Берёзов. Говорил, что это он так Лугуя учит. Ну и научил! Лугуй теперь совсем от рук отбился и, может, уже заворовал, собрал войско и пошёл на Берёзов отбирать его обратно. А что! – ещё веселей сказал Батищев. – Время для этого самое подходящее. Вогулы же всегда зимой воюют. Зимой им удобно воевать, зимой болота замерзают, да и зимой вогулам делать нечего, а тут вдруг война, добыча. Так что вот тебе ещё одна причина туда пока что не соваться – это чтобы на Лугуя не попасть.
Маркел задумался, потом спросил:
– Почему мне в Москве про это ничего не говорили?
– Это надо в Москве спрашивать, – строго ответил Батищев.
– А за что Волынский отобрал у Лугуя Сумт-Вош?
– Значит, было за что, – ещё строже сказал Батищев. – Да и что я буду лезть в чужое дело? А вот как приедешь в Берёзов, так у самого Волынского и спросишь.
Маркел опять задумался, потом сказал:
– Вот оно как! – Помолчал, потом добавил: – А ещё мне в Москве говорили, что Лугуй отложился от нас и больше нам ясак давать не будет, а будет давать некоей особе, которую за Камнем именуют Золотая Баба. Это так?
Батищев на такое только хмыкнул и сказал:
– Ага! Они тебе расскажут!
– А что, – опять спросил Маркел, – ты про Золотую Бабу не такое слышал?
– Да я про неё чего только не слышал! – сердито ответил Батищев. – Только брехня это всё! Это вогулы себе цену набивают, а на самом деле никакой Золотой Бабы у них не было и нет. Откуда они золото возьмут?! Так что нечего тебе туда соваться, там только голову сложить. Этим в Москве чего? Сели, по шкалику выпили и говорят: а вот люди болтают, будто-де есть за Камнем забава такая – Золотая Баба, давайте дурака пошлём, пусть глянет, а вдруг правда!
