— А что не так в моем взгляде? — Он подумал, что перестанет ее замечать только в том случае, если она наденет костюм-невидимку. В традиционном облегающем темно-синем платье до лодыжек, расшитом золотой нитью, она выглядела идеально и очень соблазнительно. А с чернильно-черными волосами длиной до пояса, закрытыми тонкой вуалью, она была сногсшибательна.
— Тир, — предупредила Жасс, глядя на свои руки, — пожалуйста, прекрати на меня смотреть.
— Ты не можешь упрекать меня за то, что я смотрю на самую красивую женщину в этом зале.
— Но я тебя упрекаю. Я уже не ребенок. Ты не можешь дразнить меня и флиртовать со мной, как раньше. — Жасс покачала головой, и ее вуаль качнулась. — Неужели ты ничего не понимаешь? Или ты решил усложнить мне жизнь?
— Это меньшее, что я хочу сделать, принцесса. Но вообще-то по правилам этикета принято разговаривать с человеком, сидящим рядом с тобой за обеденным столом.
— Ты невыносим.
Жасс так быстро повернула голову, что с нее соскользнула вуаль. Пряди ее волос качнулись в сторону, обнажая шею. Тир почувствовал разочарование, когда Жасс почти мгновенно поправила вуаль. А потом она встала, решив произнести тост. Подняв бокал сока, она повернулась к Бритт.
— Я хотела бы предложить тост за прекрасную женщину и дорогую подругу, жену моего брата, Бритт. Я хочу поблагодарить ее от имени всех гостей за организацию такой замечательной вечеринки. Я люблю тебя как родную сестру, Бритт. — Жасс помедлила, когда вокруг послышался одобрительный гул. — Благотворительность, которой сегодня посвящен вечер, очень важна для всех нас. А еще у нас есть возможность приветствовать Тира, вернувшегося домой.
Тир напрягся — Жасс смотрела прямо на него. Этот вечер скоро закончится, но что-то подсказывало Тиру, что его последствия коснутся каждого.
Даже через несколько дней Тир все еще чувствовал себя странно. Все старые знакомые собрались в одном месте, что было практически уникальным. Бритт. Ева и Лейла отправили своих мужей по делам, чтобы провести время с Тиром и Жасс. По крайней мере, так они планировали. Однако последние полчаса женщины разговаривали исключительно с принцессой. Тир настороженно и с подозрением слушал их перешептывания.
— Не подслушивай, — пожаловалась Ева, когда он поднял голову. — Включи свой любимый спортивный канал.
Ему позволили сидеть в одной комнате с сестрами и Жасс при условии, что он будет приносить им орешки и газировку. Он сидел, положив скрещенные ноги на журнальный столик, держал в руке бутылку пива и старался быть незаметным.
— Вы можете говорить громче? — сухо спросил он. — Я вас плохо слышу.
— Жасс оказалась в затруднительном положении, — произнесла Ева, сидя во главе стола.
— Что это значит? — Он повернулся и посмотрел на принцессу.
— Ничего. — Жасс взмахнула рукой.
Ева произнесла:
— Сегодня она получила официальное предложение от эмира Кадара.
Тир непроизвольно простонал:
— Какое предложение?
— О, ради бога! — воскликнула Ева, оглядывая сидящих за столом. — Я знаю, ты мужчина, но неужели у тебя совсем нет мозгов?
Тир пожал плечами:
— Просвети меня.
Цокнув языком, Ева поспешила уточнить детали:
— Предложение о браке, тугодум. О скором браке.
Тир не желал слышать ни слова. Он догадывался, что выглядел сейчас мрачнее тучи. Новость имела для него эффект разорвавшейся бомбы.
— Эмир Кадара? — сказал он наконец, с трудом шевеля губами. — Кадар большая страна. Для Жасс это престижное предложение, да? Но разве я не прав? — тихо спросил он.
Ева нахмурилась, Лейла прикусила губу, а Бритт казалась озадаченной. Жасс вообще избегала его взгляда.
— Кто-нибудь объяснится? — спокойно произнес он, с трудом сдерживая волнение.
Ева клюнула на приманку.
— Можно я все расскажу? — Она обеспокоенно посмотрела на Жасс.
Принцесса пожала плечами:
— Пожалуйста. Скоро об этом узнают все.
Глубоко вздохнув, Ева посмотрела Тиру в глаза.
Она взглядом пыталась передать ему, как сожалеет Жасс.
— Эмир настаивает, чтобы его невеста была девственницей.
Тир вскочил со своего места, потом вспомнил, что должен вести себя сдержаннее и ничем не выдать возбуждения. Взмахнув руками, чтобы успокоиться, он повернулся к Жасс:
— Прости меня. Это не мое дело, но я не знал, что мужчины по-прежнему ставят женщинам такие условия. Должно быть, тебе трудно обсуждать это в моем присутствии. — Он повернулся к двери, желая врезать по ней кулаком.
— Нет, останься, — тихо сказала Жасс. — Ты можешь обо всем узнать.
Тоже верно. Он прислонился спиной к двери.
— Ладно. — Внешне Тир оставался спокойным, хотя в душе изнывал от волнения за Жасс. Вероятно, она собралась замуж за неандертальца. Кстати, насколько ему известно, переговоры между эмиром и Шарифом только начались. Почему предложение о браке поступило так рано?
— Жасс должна делать то, что правильно для нее, — сказала Лейла спокойно. — Никто из нас не знает, каково быть принцессой Кареши. — Обращаясь к Жасс, она прибавила: — Мы поддержим любое твое решение.
Жасс тоже встала.
— Я знаю, что вы меня поддержите. — Она была явно тронута их заботой. — Я выйду на минутку?
— Конечно, — хором ответили члены семьи Скаванга.
Тир отошел в сторону, пропуская Жасс, но не стал читать молчаливое сообщение сестер, которое они посылали ему взглядом. Выйдя следом за Жасс, он закрыл за собой дверь.
— Что ты делаешь? — Жасс ахнула, в тревоге глядя на него снизу вверх.
Он спросил напрямик:
— Ты хорошо все обдумала?
Тир накрыл рукой руку Жасс, и принцесса в ужасе уставилась на него. Наступил очень опасный момент, между ними разгорались страсти, как в прошлом. За несколько секунд могло произойти все, что угодно. Прерывисто вдохнув, Жасс посмотрела на Тира с мольбой, и он отпустил ее.
— Лейла права, — прошептала она. — Я знаю, ты этого не понимаешь, но я обязана, по крайней мере, рассмотреть предложение эмира. Брак с ним принесет выгоду Кареши.
— Бред какой-то! Я уже говорил тебе, что ты навредишь себе, и ты об этом знаешь. Жасс. Я вижу это по выражению твоего лица.
— Мне следовало надеть чадру, — сухо и тихо ответила она.
— Не шути, Жасс. Мы говорим о твоем будущем.
— Совершенно верно, Тир. — Она подняла подбородок и ответила решительнее: — Это мое будущее. А теперь дай мне пройти.
Она уставилась мимо него на ванную комнату, и он отошел в сторону. Сжав зубы, он смотрел ей вслед, задаваясь вопросом, как он выживет, если сделает так, как просит Жасс, — не будет вмешиваться в ее жизнь.
