Жасс помнила, что Шариф всегда волновался, если она опаздывала на вечеринку. Однако сегодня он повел себя иначе.
— Не стоит торопиться, — успокоил он ее, улыбаясь. — Просто позвони мне, когда будешь готова, и я приеду за тобой.
Жасс старательно выбирала наряд. Неизвестно, какой именно жители Скаванги представляют себе принцессу из очень консервативной страны Кареши.
— Улыбайся, — говорила ей Бритт, настаивая, что Жасс должна показать свое лицо. — Не надо соблюдать все традиции Кареши. Сейчас ты в северной стране.
— Но если меня сфотографируют…
— Народ Кареши будет гордиться своей принцессой. Увидев тебя с твоим братом в окружении членов семьи, которая любит вас обоих, они испытают настоящую гордость.
С Бритт всегда было трудно спорить, а в данном случае просто невозможно. Хотя Жасс пришлось побороть своих внутренних демонов, прежде чем она согласилась показать лицо в общественном месте. Ее родители злоупотребляли своей властью и не заботились о народе. У Шарифа и Жасс была куча нянек, пока их мать демонстрировала миру свою красоту. Шариф и Жасс знали, что в стране недовольны поведением их семьи, поэтому, когда Шариф унаследовал трон, он постарался сохранить в стране безопасность и стабильность. Шариф был хорошим, сильным, добрым и мудрым правителем, но их трудное детство и процветающая в стране коррупция вынудили ее вести себя осторожнее.
— Ты должна чаще выезжать из Кареши, — настаивала Бритт, пока они обсуждали, что Жасс наденет на вечеринку. — Это полезно и для тебя, и для твоего народа.
Жасс согласилась с ней, но в Кареши царили тысячелетние традиции. Шариф уже дал ей работу на конюшнях, что позволило каждой женщине Кареши также работать. Но Жасс не собиралась рисковать своей свободой, провоцируя сторонников традиций. И потом, ей будет гораздо спокойнее, если она спрячет лицо под вуаль. Глядя в зеркало, она старалась успокоиться. Шариф уже уехал вместе с Бритт, чтобы та насладилась воссоединением со своими сестрами и братом, Тиром, в офисе алмазодобывающей компании Скаванга.
Жасс волновалась из-за предстоящей встречи с Тиром.
У нее пересохло в горле. Раньше она всегда была рада видеть этого великана-викинга.
Но теперь все изменилось. Она повзрослела, на нее возложены обязанности. Она уже не ребенок, который обожает ближайшего друга своего брата. Она должна прятать свои чувства.
На Тира она всегда могла положиться.
Но потом он исчез.
Как же она молилась, чтобы с ним не случилось ничего плохого! Как она о нем беспокоилась!
И теперь он вернулся.
Что он подумает о ней? Жасс так изменилась, стала такой молчаливой и серьезной. Теперь она уже не может его дразнить и провоцировать.
И она не пойдет на вечеринку, если не успокоится.
Сделав несколько вдохов, Жасс закрыла глаза и изо всех сил попыталась не думать о Тире Скаванге. Через несколько мгновений она поняла, что это невозможно.
Тир остановился у входа в банкетный зал отеля и улыбнулся.
— Здесь красиво, Бритт, — заметил он.
— А где приветственные баннеры? — оглядываясь, посетовала Ева.
— Все оформлено в стиле Бритт, — одобрительно заметила Лейла. — Все очень современно.
— Ради возвращения воина, — гордо сказала Ева, положив руку ему на плечо.
— Ради моего возвращения домой, — мягко возразил он.
Без сомнения, у Бритт было много хлопот с организацией вечеринки. Цветы в высоких вазах сбоку от огромных двойных дверей были классического белого цвета. Рядом, на подставке, располагалась большая фотография Тира. На ней он смеялся и выглядел расслабленным, снимок был сделан до его участия в военных действиях.
— Ты сейчас выглядишь лет на двадцать старше своего возраста, — услужливо сообщила ему Ева, и сестры неодобрительно на нее зашикали.
— Слушай, малявка, я сейчас макну тебя в шоколадный фонтан, — сказал он.
Ева театрально вздохнула:
— Я согласна, это будет прекрасная смерть.
— Эй, вы, двое, прекратите пререкаться, — настояла Бритт.
Тир прошел с сестрами в щедро украшенный банкетный зал с готическими декорациями на стенах и массивными сверкающими люстрами и сразу увидел Жасс.
Глава 2
Сердце Тира едва не выскочило из груди, когда Жасс повернулась к нему лицом. Их обоих словно ударило током.
Никто не мог сравниться по красоте с принцессой Жасминой из Кареши. Бритт неверно описала бывшую девчонку-сорванца, которая не только выросла, но и расцвела, как экзотический цветок, превратившись в самую красивую из известных Тиру женщин. Новая Жасс выглядела сдержанной и спокойной. Похоже, она придумала для себя роль, которую решила играть до конца.
Тир неодобрительно фыркнул. Ему не нравилась новая роль Жасс. Он считал, что она пытается убежать от себя.
Почти как он сам.
Отведя волосы со лба, он подумал о том, как вспыхнули глаза Жасс, когда она увидела его входящим в банкетный зал. Это напомнило ему о днях, когда Ее Королевское Нахальство высмеивала его при каждом удобном случае. Теперь взгляд Жасс стал спокойным, она внимательно смотрела на сестер Тира.
— Тир?
Он повернулся и взглянул на Бритт.
— Она прекрасна, не так ли?
В вопросах Бритт всегда скрывался подвох, поэтому Тир ответил осторожно:
— Я согласен.
Тир очень оберегал свой внутренний мир. Он прожил один слишком долго, чтобы делиться личными чувствами с кем-либо, даже с Бритт.
— Не дразни ее, Тир, — умоляюще произнесла Бритт. — Веди себя вежливо. Жасс старается успокоить консерваторов, пока Шариф проводит радикальные реформы ради блага Кареши. — Для выразительности Бритт покачала головой. — Сегодня ей нелегко быть в такой большой компании. Но Жасс это необходимо. Она такая бунтарка, но ты ведь знаешь об этом. — Бритт нахмурилась. — Она жертвует собой ради народа.
— Своей свободой? — спросил Тир.
— Тир, пожалуйста, не усложняй ей жизнь. — Бритт опиралась на его руку. — Ты лучше остальных понимаешь, что такое жертвенность. Просто поздоровайся с ней, скажи пару вежливых слов и оставь ее в покое. Договорились?
— Спасибо за сценарий, сестренка. — Тир удивленно поднял бровь.
— Только не ухаживай за ней. В ее жизни достаточно проблем.
— Я не собираюсь за ней ухаживать, но я же живой человек, поэтому не могу не реагировать на такую красивую женщину.
— Контролируй свои чувства, Тир. Не заставляй Жасс страдать. Она всегда была влюблена в тебя. А ты давно живешь один.
— Успокойся, Бритт. Я не настолько отчаялся. Да и за время разлуки я не был монахом.
