— Ты любишь путешествовать, Жасс?
Зачем Тир спросил ее об этом? Почему он говорит с ней при всех? Она с вызовом посмотрела в его глаза.
— Я всегда считала, что везде хорошо, а дома лучше. И до сих пор у меня не было причин изменить свое мнение. — И все же, когда Шариф найдет ей жениха, она уедет в другую страну, где к ней будут относиться как к заветным синим алмазам, которые добывают ее брат и Тир. При мысли об этом по ее спине пробежал холодок. — Я не подозревала, что ты обожаешь путешествовать и заниматься исследованиями.
— Может быть, ты просто не хотела меня понять, — отрезал Тир и положил подбородок на руку, а потом весело взглянул на Жасс.
— Всегда очень интересно узнать, что у Тира на уме. Пожалуй, это даже опасно. Еще опаснее его любить, — доверительно сообщила Ева, и все за столом рассмеялись.
Жасс тоже смеялась, радуясь тому, что Ева разрядила обстановку шуткой.
— Мы не знаем, когда Тир снова исчезнет, — продолжала Ева, опять привлекая всеобщее внимание. — Он может пропасть через секунду.
Гости снова рассмеялись, а Жасс почувствовала острую боль утраты, словно Тир уже ушел.
— Не волнуйся, — сказал он Еве. — Я остаюсь.
Бритт поднялась на трибуну, чтобы произнести приветственную речь. Свет падал только на нее, все гости в зале были в тени. Шариф развернул свой стул, чтобы слушать жену, побуждая всех остальных за столом сделать то же самое.
— Тир, перестань на меня пялиться, — тихо произнесла Жасс.
— Нет.
Если Жасс говорила свирепым шепотом, то Тир лениво растягивал слова. В ответ на ее гнев он улыбнулся. Потом она все-таки решила поддержать с ним вежливый разговор. Но он почти не слышал ее вопроса, потому что увлеченно ее разглядывал.
Тир нахмурился.
— Удалось ли мне провести воду в село? — переспросил он. — Откуда ты об этом знаешь?
— Не волнуйся. Шариф тебя не выдавал. Я случайно увидела счет-фактуру на систему очистки воды. Шариф сейчас не занимается такими проектами, поэтому я все сразу поняла.
— И вышла на меня?
— У меня есть оригинальные мысли, которые не одобряет мой брат.
— В этом я не сомневаюсь. Неужели я услышал в твоем тоне задор, принцесса?
Жасс выгнула бровь:
— Не смейся надо мной, Тир. Мне уже не шестнадцать лет.
— Я это заметил.
— Тогда перестань на меня смотреть.
Какое-то время оба молчали.
Выступления закончились, призы были розданы.
В зале зажегся свет, Бритт вернулась за стол, где ее поздравил Шариф. Тир заметил, как меняется друг рядом с женой.
— Ты похож на кипящий вулкан, — произнесла Ева, и Тир сильнее напрягся.
Хмыкнув, он заставил себя расслабиться. Ева знала его слишком хорошо. Она чувствовала его охотничий инстинкт. Тир напоминал волка. Жасс походила на цветочный лепесток, который он мог растоптать. Наблюдая, как Бритт убеждает Шарифа потанцевать, Тир почувствовал, что его охотничьи инстинкты обостряются.
На танцпол вышли остальные гости. За столом остались только пожилой мужчина и женщина, он и Жасс. Пожилая пара увлеченно разговаривала.
— Итак, принцесса Жасмина…
Сделав глубокий вдох, Жасс повернулась и пристально посмотрела на него:
— Обойдемся без титулов, Тир. Со мной тебе не надо притворяться. Ты всегда называл меня Жасс, и не нужно сейчас изменять своим привычкам.
Тир едва смог скрыть свое удивление, потом через мгновение понял, что в душе Жасс осталась прежней девчонкой.
— Ты не можешь винить людей, — заметил он, когда Жасс прикусила губу. — Ты взрослая женщина. Ты принцесса.
— Но я ничего не сделала, чтобы заслужить этот титул.
— Сделаешь, — уверенно сказал он, испытывая облегчение от того, что Жасс, по крайней мере, уже может нормально с ним разговаривать.
— Возможно, ты прав. — Жасс вздохнула. — Но я не чувствую, будто отличаюсь от остальных людей. Однако…
— Что? — Тир посмотрел ей в глаза.
— Я думаю, ты должен поклониться мне.
Она произнесла эти слова с юмором, и Тир облегченно рассмеялся, думая, что девушка, которую он когда-то знал, ничуть не изменилась.
— С какой стати мне кланяться вам, принцесса?
— Воины-викинги обязаны знать свое место, общаясь с принцессой пустынной страны.
— И какое это место?
Жасс покраснела.
— Например, подземелье, — сказала она, словно понимая, что их разговор зашел слишком далеко.
— Но ты вряд ли чего-то испугалась?
Она решительно взглянула на Тира:
— Ты прав. Я ничего не боюсь.
— Если я смогу оказать тебе хотя бы маленькую услугу, то обязательно поклонюсь.
Впервые в жизни Тир первым отвел взгляд. Если бы любая другая женщина смотрела на него так, как сейчас смотрела на него Жасс, он бы повел себя совершенно иначе — более дерзко и даже… нагло. Стоило напомнить себе, что Жасс абсолютно невинна, поэтому не знает правил флирта.
Однако он не мог игнорировать принцессу.
— Ты хорошо выглядишь, Жасс. Очевидно, жизнь тебя балует.
— Да, благодарю, — чопорно сказала она. — Ты тоже великолепен.
Тир удивленно фыркнул:
— Тебе не обязательно со мной любезничать. — Взгляд Жасс стал взволнованным, поэтому Тир ее предупредил: — Не забывай, что мы на вечеринке.
— Эта вечеринка в твою честь, Тир, поэтому ты должен признать, что люди тобой интересуются. По-моему, никто не знает, как вести себя с тобой после твоего долгого отсутствия.
Тир откинулся на спинку стула. Ему нравилась нынешняя Жасс. Несмотря на чопорность, она была такой же дерзкой, как в детстве.
— Было бы проще, если бы ты говорил о том, что для тебя важно. Например, об идеалах, за которые ты сражался.
— Какие идеалы? — Он напрягся.
— Например, свобода, Тир, — спокойно сказала Жасс.
— Свобода? — Он недоверчиво рассмеялся и посмотрел на нее. — Да что ты об этом знаешь?
— Я, например, свободна.
— Разве, Жасс?
Она не могла смотреть ему в глаза.
— Ты всегда был для меня символом свободы, Тир, — прошептала она.
— Правда? — Ему показалось, что его сердце сжала невидимая рука. Жасс Кареши снова заставляла его чувствовать.
— Ты всегда поступал так, как хотел, Тир, — объяснила она. — Ты мог идти куда захочешь, делать то, что хочешь и когда хочешь.
— Ты тоже можешь так жить, — настаивал он, пристально глядя в глаза Жасс. — На дворе двадцать первый век.
