В первый же вечер, когда я надел их и отправился поиграть с Квинтом в салочки с фонариками, я убедился, что они не только делают меня лузером, но и ставят в тактически невыгодное положение.
Однажды вечером, показав худшие за всю мою карьеру результаты игры в салочки с фонариками, я взялся отдирать эти лампочки, но в итоге они выпали из своих гнезд и засветились еще ярче.
И от этого стало только хуже…
А потом в школе этот идиот Ник Де Робертис рассказал, что парень, который выгуливал собак племянника бывшей девушки его кузена Сильвио Де Робертиса, носил кроссовки со светодиодами и наступил в лужу. В лампочки попала вода, его ударило током и – ТЫ-ДЫЩ! – зажарило прямо на месте. Полный отстой.
Поэтому я обмотал кроссовки скотчем, чтобы лампочек не было видно. Выглядело это уродливо, но, по крайней мере, так я в них не зажарюсь.
Квинт – в своем роде супергений, и я надеюсь, что он проапгрейдит мой прикид, а особенно обувь, в стиле Робокопа.
Вот как я выгляжу в данный момент, и вот почему мне нужна помощь:
Глава 4
По пути к дому Квинта я тихонько крадусь, держась задних дворов. А потом выхожу на Оук-стрит. Оук-стрит буквально кишит зомби.
Я решаю перелезть через забор и пересечь футбольное поле, примыкающее к дому Квинта. Обычно я держусь подальше от таких больших открытых пространств – они смертельно опасны, – но идти в обход придется лет сто, а мне не терпится увидеть своего лучшего друга.
На полпути я понимаю, что ошибся.
Потому что посреди поля натыкаюсь на Бульдозера. Бульдозер – это образцовый ГИГАНТСКИЙ МОНСТР.
Бульдозеры никогда не были людьми, поэтому мне их не жаль. Я просто говорю себе: я – убийца монстров. Ведь это правда. И это потрясающе.
Я достаю грейпфрутовую гранату – обычно достаточно попасть такой в глаз Бульдозеру, чтобы ошеломить его и успеть укрыться в безопасном месте.
Но тут я слышу знакомый громогласный рев и буквально застываю на месте: второй Бульдозер подбирается ко мне сзади.
Да, вот это я влип. Ненавижу такое…
Я ненавижу влипать – хоть в липкую еду, например, варенье, хоть в неприятности. Хотя варенье я как раз люблю, особенно малиновое.
Но вдруг, словно из ниоткуда, я слышу звук, похожий на
Это Квинт! Мой спаситель! Единственный из моих знакомых, кто способен установить на крыше своего дома стреломет.
Я бегу со всех ног мимо булькающего Бульдозера, пока второй валяется в пыли.
По грязной дорожке, через старый деревянный забор – и вот я на заднем дворе Квинта.
А там меня уже поджидает целая орава этой отстойной нежити.
Глава 5
Безобразные зомби атакуют меня по очереди.
Первым выдвигается зомби-старик – один глаз у него вывалился и подпрыгивает у щеки, повиснув на ниточке. Он бросается на меня, из его глотки вырывается звук вроде ГЛАКХХ.
Я ныряю под его вытянутые руки. Выпрямляясь, я натыкаюсь взглядом на зомби-старуху – ей, наверное, уже все девяносто. Она хватает меня за рубашку, но я вырываюсь.
Я уже вижу заднюю дверь, ведущую в дом Квинта, и прикидываю кратчайший путь – через столик для пикника!
И вскакиваю на него.
Я спрыгиваю со столика, наступаю на лысую заплесневелую голову какого-то зомби и взлетаю на шину-качели.
Квинт дергает раздвижную дверь, и как раз в этот миг передо мной вырастает неуклюжий, полусгнивший зомби. На месте горла у него месиво из мерзкой разлагающейся плоти. Он почти напрыгивает на меня. Мне остается лишь…
Квинт захлопывает за мной стеклянную дверь во двор. Как раз вовремя: трое зомби налетают на стекло и отскакивают от него, как в дурацкой комедии.
Квинт сооружает импровизированную баррикаду – пододвигает к двери большой кухонный стол.
Я смотрю на него во все глаза – все еще не могу поверить. Это он. Это на самом деле он.
– Все это время я боялся, что ты умер! – восклицаю я.
– Ученый никогда не умирает полностью, – отвечает Квинт. – Он продолжает жить в своих исследованиях.
Я тяжело вздыхаю.
– Но, конечно, я вполне себе живой, – говорит Квинт.
Мне хочется снова вздохнуть, но я не выдерживаю и смеюсь. Я ужасно рад видеть своего друга.
– Само собой. Ты не помнишь?! Мы целых полдня его придумывали. Собирались использовать это рукопожатие, встречаясь в коридоре. Тогда бы все понимали, что у нас есть крутые секреты и мы что-то прикольное замышляем. Ну, теперь вспомнил?
