Сандор шел впереди, держа меч наготове и принюхиваясь к воздуху и ветру. Но увидев, как ледяные волны обрушиваются на берег, Софи осознала, что у них есть проблемы посерьезнее невидимых врагов.
Пещера, в которую она так боялась возвращаться – место, где их с Дексом усыпили и похитили, – была наполовину затоплена высоким вечерним приливом.
– Видимо, придется вернуться утром, – сказал Сандор, разворачиваясь.
– Нет, мне нужно как можно скорее связаться с «Черным лебедем». Это насчет Силвени, – добавила она до того, как Сандор успел о чем-либо спросить.
Узнай он, что на самом деле проблема в мятежниках, он бы утащил ее прямиком в комнату и, скорее всего, там бы и запер.
Сандор пискляво вздохнул:
– Уверены, что сможете с ними связаться?
– Они уже оставляли мне тут записку. И я уверена, что они все еще следят.
По крайней мере, она на это надеялась – что странно. Кто же знал, что она будет скучать по шпионам из «Черного лебедя»?
– Ладно, – устало простонал Сандор, протягивая руку. – Давайте записку. Я ее отнесу. Парочка пустяковых волн меня не остановит.
Софи сомневалась, что даже бешеный тираннозавр его бы остановил. Но когда она полезла в карман, то обнаружила еще кое-что, о чем не подумала сразу.
– А у тебя, эм… случаем нет ручки?
Сандор посмотрел на нее взглядом, от которого вяли цветы, но вытащил из кармана на лодыжке широкий карандаш и передал ей.
– Скажите, что бумагу вы взяли.
– Ну конечно, – она бы предпочла использовать другую бумагу, но и эта сойдет.
Вытащив из бутылочки записку от «Черного лебедя», она перевернула ее чистой стороной вверх.
– Полагаю, когда закончим, вы объясните, где ее взяли и почему от нее так разит людьми? – спросил Сандор.
Софи кивнула, не отрывая глаз от бумажки. Она не просто не горела желанием рассказывать Сандору о телепортации в Запретные города, но еще и вспомнила, что забыла рассказать об этом Алдену. Надо будет найти время увидеться с ним, пока он не услышит об этом от лорда Кассиуса.
– Лучше поторопись, – сказал ей Сандор, когда вода дошла им до лодыжек. – Вода поднимается.
– Я стараюсь, – ответила Софи, спешно царапая единственное, что успело прийти в голову.
Вышло не особо толково и явно без рифмы, но она все равно дала понять, что пора «Черному лебедю» выходить из своих укрытий.
Кое-что происходит, и мне нужна ваша помощь. Когда и где можно встретиться?
Сандор нахмурился, прочтя написанное, но просто сказал:
– Ждите здесь, – и направился к пещере. – И пока меня не будет – пойте.
Софи рассмеялась:
– Или погоди – ты серьезно?
– Разумеется серьезно. Так я пойму, что с вами все в порядке.
Софи уже была готова начать спорить, что в случае опасности сможет просто закричать, но затем вспомнила сладко пахнущую тряпку, которой похитители закрыли ей рот и нос, чтобы усыпить.
Единственная песня, которая пришла на ум, была банальной ерундой, которой раньше ее мучила сестра: в ней вновь и вновь повторялся единственный куплет о том, что песня никогда не кончалась. К тому времени, как Сандор вернулся, она начала его в десятый раз.
– Эта песня засядет у меня в голове до конца жизни, – проворчал он.
– Ты сам сказал мне петь.
Она улыбнулась, но Сандор не ответил тем же.
– Ты ведь положил ее на заметное место? – спросила она.
– В конце пещеры есть небольшая выбоина на стене, выше линии прилива, но все равно достаточно низко. Если они будут искать, то ни за что не пропустят.
Когда Софи с Сандором вернулись к Хэвенфилду, в доме было темно, а единственный слабый свет шел со второго этажа. Софи подозревала, что догадывается, из какой именно комнаты, и, поднимаясь по винтовой лестнице, приготовилась к худшему.
Шестнадцать лет назад Грейди с Эдалин потеряли единственную дочь в подозрительном пожаре, и с тех пор закрыли комнату, возвращаясь туда лишь в самые тяжелые, самые одинокие дни. Как будто тень нависла над той частью дома, предостерегая всех не подходить.
Но когда Софи вошла в пыльную спальню, то застала Эдалин в разгаре обсуждения чего-то с двумя гномами, которые жили в роще домов-деревьев на территории поместья. На Эдалин было надето простое бирюзовое платье цвета ее глаз – которые не были ни красными, ни опухшими, – а когда она заметила Софи, то расплылась в улыбке.
– А я-то думала, когда ты придешь домой, – сказала Эдалин, но улыбка ее погасла, едва она пригляделась к одежде Софи. – Мне стоит знать, почему ты мокрая?
– Ничего опасного, – заверила Софи, но, пройдя по комнате, чтобы осмотреть стоящие на полу ящики, все равно пожалела, что туфли не могут хлюпать тише. – Что происходит?
– А, мы просто пытались решить, что делать с комнатой, когда ее освободят. Я подумывала об оранжерее, потому что Джоли всегда любила сады. Но Герда считает, что свет не подходит.
Гномка в спецовке землистого цвета улыбнулась Софи, демонстрируя ярко-зеленые зубы.
– Все можно сделать, если вы действительно этого хотите, – сказала она Эдалин сухим, хриплым голосом, – но не все будет здесь расти.
Гномы были искусными садоводами, скорее всего, потому что и сами были похожи на растения. Они питались солнечным светом и почти не нуждались во сне и именно поэтому решили жить с эльфами. В обмен на защиту они отдавали им ненужные продукты собственного производства, а время свое проводили, помогая эльфам с делами.
– Вы серьезно решили от всего избавиться? – спросила Софи.
Один раз Эдалин уже упоминала свой план, но Софи не ожидала, что она действительно воплотит его в жизнь. Комната Джоли была храмом, который не менялся с момента ее смерти даже в мелочах вроде закладок в пыльных книгах и баночек блеска для губ на столике.
– Пришла пора, – тихо произнесла Эдалин. Она провела рукой по кружевному постельному белью, а потом отошла на пару шагов.
– Мы сегодня разберемся с вещами, – сказал ей другой гном, на котором был надет комбинезон, будто бы сплетенный из травы. – Куда ставить ящики, когда закончим?
– В мой кабинет. Если найдете место.
Софи в этом сомневалась. Она один раз была в кабинете Эдалин, и он был комнатой, в которой вещи находили свой последний приют. Но ее радовало, что Эдалин не собирается полностью избавляться от вещей Джоли.
И все равно при взгляде на Герду, схватившую первый ящик и направившуюся к шкафу Джоли, Софи не сдержалась:
– Погодите!.. Может, мне этим заняться?
Когда Софи пыталась прочесть разрушенный разум Прентиса, он показал ей странное, похожее на видение воспоминание, и с того самого раза ей было интересно, не была ли Джоли связана с «Черным лебедем». Она не говорила об этом Грейди с Эдалин, решив дождаться, пока поймет, как именно Джоли была замешана. А лучший способ выяснить истину – изучить вещи Джоли.
