Грейди, прокашлявшись, вернул ей письма.
– Так чего это ты встала среди ночи и пошла читать сопливые любовные письма? Дело в мальчике?
– Нет! – возразила Софи, пожалуй, слишком быстро. – Мне просто… хотелось узнать Джоли – и Бранта, – сказала она, указывая на письма.
Грейди нахмурился и открыл было рот, чтобы что-то сказать, но затем покачал головой.
– Что?
– Ничего. Уже поздно. Поговорим утром.
– Эм, ты же понимаешь, что я сейчас надумываю миллиарды ужасов, да?
Он вздохнул и, проведя рукой по лицу, сказал:
– Ладно. Знаю, какое у тебя живое воображение. Но выбор за тобой – мы с Эдалин поддержим тебя на сто процентов, что бы ты ни решила.
– Ладно, – медленно произнесла Софи. – Так?..
Грейди закусил губу и повернулся посмотреть на фотографии, стоящие в рамках на столе Джоли.
– Я бы хотел подать прошение и запросить у Совета разрешение на то, чтобы ты вылечила Бранта.
Глава 11
Софи знала, на какой ответ надеется Грейди, знала, как должна ответить, как хочет ответить.
Но не могла заставить себя сказать это.
– Думаю, пора нам с тобой идти спать, – нарушил бесконечную тишину Грейди. – Давай поговорим об этом утром – или когда будешь готова, не важно, сколько это займет.
Софи кое-как кивнула.
Поднимаясь по лестнице к ее спальне, они не произнесли ни слова. Но когда Грейди укутывал ее, он прошептал:
– Я всегда буду любить тебя, несмотря ни на что – как и Эдалин. Ты же это понимаешь, да?
– Я тоже вас люблю, – прошептала она в ответ.
Она знала, что он не лжет. Но ладони все равно потели, сердце колотилось, и когда Грейди ушел, она зарылась лицом под подушку, потому что голова кружилась.
Исцеление Бранта изначально было ее идеей – и если бы она смогла спасти его из кошмара, в который он попал, это было бы просто невероятно.
Но было в этой формулировке одно слово, которое ужасало сильнее остальных. Оно эхом носилось в ее голове даже после того, как поднялось солнце, а темнота ушла, возвещая новый день.
«Если».
– Кажется, у тебя снова была тяжелая ночь, – сказала Эдалин, когда Софи ввалилась в кухню за завтраком.
Она опустилась на свое обычное место у стола и потянулась за одним из сахарных пирожных, кучей лежавших на тарелке, надеясь, что так избавится от горечи на языке. Но живот заболел при одной мысли о еде – пусть та и была вкусным облачком из меда, корицы и масла.
Она поставила пирожное на стол и оторвала краешек слоеного теста.
– А если я не смогу? – прошептала она.
– То ничего страшного, – заверил Грейди, а Эдалин коснулась руки Софи. – Если не уверена, что справишься, то мы полностью тебя понимаем.
– Нет, я о другом. – Софи поглядела в окно, рассматривая покрытых перьями цветных динозавров, гуляющих по пастбищам. – Я имею в виду, что если я не смогу? Исцеление разума сработает, только если осталось, что спасать. И мистер Форкл сказал, что «Черный лебедь» учил своих Хранителей прятать частичку сознания – Брант явно об этом не знал. Так что если Совет разрешит, я пойду к нему, все начнут надеяться, и… я не смогу его спасти?
– Тогда мы хотя бы поймем, что сделали все, что смогли, – сказал ей Грейди.
– Мы ни за что не стали бы винить тебя или в тебе разочаровываться, если ты об этом волнуешься, – добавила Эдалин.
Софи слегка этого боялась, пусть и не собиралась признавать.
Но… вдруг Эдалин от горя снова будет засыпать в слезах в комнате Джоли?
Или хуже: вдруг вина и гнев Грейди наконец сломают его?
– Эй, – произнесла Эдалин, убирая прядь волос Софи ей за ухо. – Иногда мне кажется, что ты самая взрослая тринадцатилетняя девочка в мире. У тебя не должно быть морщин от волнения, – она провела пальцами по лбу Софи, и от мягкого касания та расслабилась. – Ты должна думать, что надеть, о своих результатах в Фоксфайре или о том, какой мальчик тебе нравится больше.
– Эдалин права, – сказал Грейди, пододвигаясь на стуле ближе к ним. – Хотя даже не знаю, что думать насчет последнего. Особенно если туда входит Сенсен.
Эдалин ткнула его локтем.
– Прости, – пробурчал Грейди, хотя виноватым не выглядел.
Софи не отрывала взгляда от стола, жалея, что под него нельзя заползти.
– Значит, решено, – чуть помедлив, произнесла Эдалин. – Пока что оставим эту тему и вернемся к ней, когда подрастешь?
Софи оторвала еще кусок пирожного, борясь с искушением пойти по легкому пути и согласиться. Но было нечестно оставлять Бранта страдать, когда был шанс помочь ему.
Просто было бы приятно выяснить все перед тем, как все возложат на нее свои надежды. Но, к сожалению, это было невозможно.
А может, и нет…
– Вы не знаете, можно мне встретиться с Брантом? – спросила Софи.
– Зачем? – Скорее всего, Грейди вспомнил последнюю их встречу, которая прошла как минимум не очень, а как максимум – ужасно.
Но когда Софи прощупывала разум Прентиса – пусть ее способности тогда действовали неправильно и она не могла его вылечить, – она все равно чувствовала, что отголоски сознания остались.
Если бы у нее получилось залезть в мысли Бранта, то она могла бы поискать их же. Или раз и навсегда понять, что ему уже ничем не поможешь.
В любом случае это было лучше, чем ожидать «если».
– Только так я все выясню, – сказала она, оборачиваясь к Грейди.
Они с Эдалин переглянулись, и та медленно кивнула.
– Ну ладно, – Грейди так быстро встал, что стол затрясся. – Доедай и одевайся. Проведаем его сегодня же.
Глава 12
Аскетичный дом без окон Бранта был таким же мрачным, каким Софи его запомнила. Все было серым – тусклые каменные стены, неровная пыльная земля. Даже небо казалось бесконечно унылым.
– Что-то с этим местом не то, – произнес Сандор, притягивая Софи к себе поближе. Он настоял пойти с ними, и после событий прошлого раза Грейди согласился – но предупредил Сандора, что придется подождать снаружи, потому что вряд ли Брант выдержал бы присутствие гоблина.
Сандор принюхался к холодному ветру.
– Не чую ни единого признака жизни.
– Мы все сожгли перед тем, как построить дом, – пояснил Грейди, ведя Софи по вихляющей тропе. – Здесь живет только Брант. Все остальное – пыль и пепел.
– Ну, мне здесь не нравится, – проворчал Сандор.
Софи тоже не нравилось. Но Брант боялся огня, жары и всевозможных искр. Она понимала причины его фобии, но не могла даже представить жизнь в подобном пустом и холодном месте.
