– Да, накажут, – согласился король Димитар и врезал громадным кулаком Сандору в живот.
Тот рухнул на колени, кашляя и хрипя, а король схватил его за плечи и кинул в ближайший Вандерлинг.
Софи не знала, издало ли дерево громкий хруст или это была голова Сандора, а когда хотела было кинуться к нему и проверить, король Димитар схватил ее за руку.
– Девочка влезла в мой разум и поставила под сомнение мой авторитет! – прокричал он, таща ее к себе. – А значит, наказание ей выберу я. И наказание следующее: она отправится со мной в Равагог отбывать пожизненное заключение.
Глава 44
– В мирном договоре об этом не сказано! – выкрикнул Грейди, хватая Софи за запястье и начиная тянуть ее к себе. – Если сейчас же не отпустите мою дочь, заставлю отрезать собственную руку.
– Ваши эльфийские приемчики на нас не работают, – фыркнул король Димитар.
– Правда? – Грейди сощурился, и король отпустил руку Софи и с силой врезал себе в нос.
По лицу короля заструилась темно-бордовая кровь, и он закричал:
– Это объявление войны!
Он кинулся к горлу Грейди, но тот вновь сощурился, и король Димитар замер подобно статуе, едва дыша.
– Ну все, достаточно! – воскликнул старейшина Эмери, пробираясь через паникующую толпу в сопровождении остальных старейшин и их разъяренных телохранителей.
Когда они добрались до Грейди, старейшина Терик сжал его плечо и сказал:
– Мы тебя поняли.
Грейди поколебался с мгновение. А потом отступил, утаскивая Софи к себе за спину, а король Димитар рухнул на землю, тяжело дыша и в ярости царапая грунт.
– Мирный договор расторгнут, – прорычал он вперемешку с судорожными вздохами.
– Разве? – спросил старейшина Эмери, взмахом руки призывая к молчанию перекрикивающихся эльфов. – Думаю, это стоит перепроверить.
– Вот мирный договор, – произнесла старейшина Лиора, вытаскивая из воздуха золотой свиток.
– Как видите, – сказал Эмери, забирая у нее свиток и быстро его просматривая, – здесь написано, что «В мирные времена эльфы не могут использовать свои таланты на ограх без их разрешения». Но попытка утащить чью-то дочь – не «мирное время». Таким образом, Грейди не нарушал договор – и это не обсуждается.
Король Димитар сплюнул, забрызгивая траву темной кровью.
– А что с девчонкой?
– Да, давайте посмотрим, – Эмери просмотрел свиток и указал на фрагмент текста. – Здесь сказано: «Если имеет место серьезное нарушение, наказание согласуется обеими сторонами».
– Я согласен лишь на одно наказание – она пойдет в мой город и будет под моим контролем! – выкрикнул король Димитар.
– Тогда это тупик.
– Нет – это война!
– Вы правда этого хотите? – спросил кто-то, и толпа расступилась, пропуская вперед леди Каденс.
Она тщательно и медленно сделала реверанс и показала королю Димитару свой маркчейн.
– Помню, когда вы дали его мне, я подумала: вот он, король, заботящийся о безопасности своего народа. Такой король не отправит его погибать в неоправданной бойне.
– Кто сказал, что они погибнут? – возразил король. – Эльфы не сражаются.
– Мы сражаемся за них, – прорычал Сандор, обнажая свой клинок. Телохранители старейшин последовали за ним.
Король Димитар притворно зевнул.
– Гоблины нам не чета.
Сандор подошел ближе, направляя меч на сердце короля.
– Скажите это тысячам огров, погибших в прошлой войне. Поверьте, если бы мои руки не были связаны мирным договором, вы бы уже здесь не стояли.
– Как и ты, – прорычал в ответ король Димитар.
– Как и все мы, – твердо произнесла леди Каденс. – Именно поэтому мы и подписали мирные договоры. Чтобы нашим детям не пришлось расти без отцов. Вы действительно готовы пожертвовать миром из-за уязвленной гордости?
– Слишком смелые слова, – предупредил король Димитар, переходя на язык огров.
– Возможно, – на том же языке ответила леди Каденс. – Но лишь потому, что я знаю, что вы король, который прислушивается к голосу разума. Король, который пришел выразить свои соболезнования в трудные для нас времена. Король, который знает, что нельзя разжигать войну из-за ошибки ребенка – ребенка, который будет наказан за навлеченный на нас позор.
Король Димитар так стиснул зубы, что Софи готова была поклясться: она слышала треск.
– Вы так же сказали, что, если нам понадобится помощь, стоит лишь попросить, – тихо добавила Орели на немного неестественном, но все же понятном огрском. – И она нам нужна.
Король сплюнул Софи под ноги, забрызгав подол ее платья кровавой слюной. Но он сказал Совету:
– Ладно, наказывайте ее как хотите. Но знайте: я буду следить.
– Мы вышлем вам отчет, – пообещал старейшина Эмери. – Но вам придется подождать, пока мы не изберем двенадцатого старейшину.
– У вас две недели, – сказал им король, оборачиваясь к Софи. – Затем я вернусь и проверю – и лучше бы меня удовлетворило увиденное. Иначе мирному договору конец.
– Пожалуйста, скажите хоть что-нибудь, – прошептала Софи, так часто прокручивая один из своих нексусов, что он начал до крови натирать кожу.
Она уже вытянула все болтающиеся реснички – и несколько тех, что держались очень даже крепко. И все равно она сидела на диване в зале Хэвенфилда и ощущала, как смыкаются стеклянные стены, а Грейди, Эдалин, Тирган, Алден и Сандор будто бы соревновались в том, кто дольше сможет пронзать Софи взглядом.
– Пожалуйста, простите, – в миллионный раз повторила она. – Я не думала…
– В этом и дело, – перебил Грейди. – Ты не думала. Ты хоть представляешь, что было бы, утащи он тебя до того, как мы его остановили?
Она не представляла.
Но прекрасно понимала, что чуть не развязала войну.
И вынудила Грейди воспользоваться своей способностью, что было куда как страшнее всего остального. Она больше не хотела видеть его таким – никогда.
– Совет меня изгонит? – прошептала она.
Тирган покачал головой:
– Огры не поддерживают нашу тюрьму – в основном потому, что там содержится и их народ. Король Димитар точно не одобрит.
– А что он одобрит? – спросила Софи, слыша в своем голосе панику, которую не получалось скрыть.
Что может быть хуже Изгнания?
Алден вздохнул и сел рядом с ней.
– Не нужно слишком волноваться, Софи. Ты совершила крайне серьезный проступок. Но Совет так же прекрасно понимает, что король Димитар пришел не потому, что он тревожился о нас. Его единственной целью было увидеть беспокойство нашего народа и усилить его. Он хочет сломить нас, а потом прийти и завоевать, и ему нужен был любой повод. Ты стала лишь удобным предлогом.
