С одной стороны, даже хорошо, что у Коротилова нет для них реальной работы. Меньше убиваешь — крепче спишь. С другой — обидно. Зря Денис держит их за каких-то лохов.
Решение принято, билет на поезд в кармане. Одна ночь в пути, и утром Стас будет в Москве. Но уехать не просто. Вика никак не хотела отпускать мужа.
Подозрения с него сняли, из-под стражи освободили, а вот Вика вольную не давала. Но так на то она и жена.
— Я с тобой! — Вика взяла Стаса за руки, посмотрела ему в глаза.
— Это опасно, — заявил он.
— Почему?
— А почему я должен перед кем-то извиниться? Потому что этот человек мне угрожает.
— Кто он? Что за человек?
— С ним можно договориться.
— Ты не ответил на мой вопрос.
— Я с ним договорюсь. Все будет хорошо. Вскоре я уже буду дома.
— Но тебе же угрожает опасность! — заявила Вика.
— Пусть она угрожает только мне. А ты пока побудешь дома.
— Никуда ты не поедешь!
— Я должен.
— Тогда я с тобой!
Это могло продолжаться до бесконечности. Стасу очень хотелось рявкнуть на Вику, но он не мог этого допустить. Она любила его, переживала. Муж просто не имел права ее обидеть.
— Мне нужно уехать. Просто смыться отсюда ненадолго, — набравшись терпения, сказал Стас.
— От меня?
— А вдруг меня завтра арестуют?
— Но ты же не убивал.
— Но кто-то же убил. Менты спишут все на меня, и никаких проблем. Не знаешь, как это бывает?
— Тебе надо спрятаться?
— Мне нужно отсидеться. Пару дней.
— Я с тобой!
— Нельзя. Подумают, что мы сбежали.
— Не подумают.
— Я обещаю тебе, что со мной ничего не случится, — с нажимом на каждое слово проговорил Стас. — Через два дня я вернусь.
Вика долго смотрела на него, наконец кивнула и сказала:
— Хорошо. Но только на два дня.
— Обещаю.
Он дал ей слово вернуться и не собирался нарушать обещание. А зачем? Что его могло удержать в Москве? Любовь к Ирине? Но ведь это уже что-то совершенно далекое и неосязаемое. Даже там, в Москве, Вика будет намного ближе к нему, чем она. Да и не собирался Стас встречаться с Ириной.
Пузырь — к черту на рога, а Коротилов — в Париж. И тот в командировку, и другой. Без Ирины. Коротилов вроде бы собирался ехать с ней, но она почему-то осталась в Москве. Возможно, Коротилов ей и не предлагал прогулку по Парижу. Наверное, Тимоха не так все понял.
Вот он и заявился к Ирине домой, чтобы развеять свои сомнения. Выпил слегка для храбрости мягкого коньячка и отправился к ней.
— Привет! — Парень весело улыбнулся.
— Привет. — Ирина настороженно посмотрела на него из-за двери.
Он вспомнил их первую встречу. Они со Стасом — два бравых солдата, можно сказать, герои войны. Она — робкая красавица. Можно было понять, почему Ирина не хотела тогда впускать их к себе домой. Но почему она не желает пускать Тимоху за порог и сейчас? Пусть не притворяется любящей женой. Он все про нее знает.
— Я войду?
— Зачем?
— Мне будет приятно, — заявил Тимоха и подмигнул ей.
— Ты пьян?
— Французский коньяк. Воспоминания о Париже, все такое.
— Ты был в Париже?
— В прошлом году хотел там быть. И в этом году тоже. Всегда хочу.
— Ты пьян.
Парню казалось, что Ирина вот-вот закроет перед ним дверь.
— А ты почему не поехала? — осведомился он.
— Не хочу.
Она стала закрывать дверь, но Тимоха не постеснялся подставить ногу и заявил:
— Странно. Коротилов мужа твоего в командировку отправил. Чтобы с тобой с Эйфелевой башни. На лыжах!
— Ты что несешь? — возмутилась Ирина.
— Я все знаю.
— Что ты знаешь?
— Как ты с Коротиловым у него в кабинете!.. Дверь изнутри закрыла, чтобы никто случайно не зашел.
— Какую дверь? — с бледным видом спросила она.
— А дверь-то открытой оказалась, да?
— Я тебя не понимаю.
— Это я дверь открыл. Изнутри. Я все видел и все знаю.
Ирина распахнула дверь. Она не приглашала его, а просто разрешала ему зайти, но для Тимохи это не имело сейчас никакого значения. Он прошел в гостиную, бухнулся на диван и шлепнул по нему, приглашая Ирину посидеть с ним в обнимку.
— Ты не так все понял, — заявила она, отрицательно качнула головой и поправила полы халата, которые разошлись при ходьбе.
Ирина не хотела светить свои стройные ножки, возбуждать Тимоху. Но прятать такую красоту оказалось поздно. Парень уже был на взводе.
— А давай и мы с тобой так! А потом скажем, что никто ничего не понял. Идет?
— Тимофей, ты же совсем не такой, каким хочешь казаться, — увещевающим тоном сказала она.
— Я всегда был таким, а теперь очень хочу тебя, — с усмешкой проговорил он.
— Давай без этого! — заявила Ирина и всплеснула руками.
— Может, давай без Коротилова?
— Да не нужен он мне!
— Тогда почему ты с ним спишь?
— Не сплю я с ним!
— Спишь. Я видел.
— Не видел!
— Да и Пашка мне говорил.
— Что Пашка говорил?! — встрепенулась она.
— Что Коротилов нарочно его в армию задвинул.
— Ну, это всего лишь его догадки.
— Он тогда в подвале бредил, говорил, что тебя подозревает.
— В бреду говорил?
— Да, но подозревает реально. А я ему глаза открою. Зачем подозревать, когда можно знать?
— Не надо.
— Ты бы лучше Коротилову так сказала.
— Я только это ему и говорю.
— «Да» ты ему говоришь. Как и Пузырю. — Глядя на Ирину, Тимоха вдруг ощутил потребность унизить Пузыря в ее глазах чисто из зависти.
— Я еще раз говорю, что не было у нас ничего с Коротиловым.
— Ну да, и я ничего не видел.
— Нет, не видел.
Тимоха вдруг ощутил себя разведчиком, оказавшимся на грани провала. Он и в самом деле не видел, как Ирина закрывала дверь. Слышал только цокот каблучков, щелчок, с которым захлопнулась створка. Может, это какая-то другая женщина была?
Но русские не сдаются. Он должен был держаться до конца.
