– Этот район – настоящее социальное бедствие, – вздохнул Варгас.
– Хотите, я оставлю вас тут одного ненадолго, и посмотрим, что получится, – предложила Алисия. – Думаю, вы обзаведетесь подружкой и она быстро излечит вас от икоты.
– Не подкалывайте меня, а то я вот-вот лопну.
– Желаете что-нибудь на десерт?
– Увеличительное стекло, лучше промышленное.
– Мне казалось, вы не верите в цифры.
– Человек верит в то, что возможно, а не в то, что хочется. Если только он не идиот, поскольку в этом случае он видит искаженную картину мира.
– Не предполагала, что несварение настраивает вас на философский лад.
– Вы многого не знаете, Алисия.
– Поэтому я каждый день узнаю что-то новое. – Она взяла Варгаса под руку.
– Не стройте иллюзий! – предостерег он.
– Вы меня уже предупреждали.
– Это лучший совет, к которому никто никогда не прислушивается.
– Но это очень грустная мысль.
Варгас посмотрел на нее, и по его глазам она поняла, что он говорит серьезно. Алисия приподнялась на цыпочки и поцеловала его в щеку. В мимолетном дружеском поцелуе – простом выражении симпатии – не было заключено ни тайных ожиданий, ни тем более просьбы.
– Не делайте так больше, – проронил Варгас, возобновив путь.
Алисия заметила, что проститутка из подворотни все еще держала их в поле зрения и видела разыгравшуюся сценку. Они переглянулись, и многое повидавшая на своем веку женщина выругалась вполголоса и вздохнула.
17
Днем небо затянуло низкими тяжелыми тучами, сквозь которые сочилось зеленоватое свечение, превращавшее Раваль в призрачное поселение, скрытое под толщей воды на дне заболоченного озера. Алисия и Варгас вышли на улицу Оспиталь, собираясь спуститься к Рамбла. Когда они наконец очутились на бульваре, Алисия повела Варгаса сквозь толпу прохожих в сторону Королевской площади.
– Куда мы идем? – спросил он.
– Добывать увеличительное стекло.
Они пересекли площадь и ступили под сень обрамлявшей ее аркады. В галерее Алисия остановилась перед витриной лавочки, в недрах которой скрывались миниатюрные джунгли, населенные дикими животными: они смотрели в вечность стеклянными глазами, застыв в момент наивысшей ярости. Варгас поднял голову и взглянул на вывеску над входом, а после прочитал надпись, выведенную на стеклянной двери:
– И что тут?
– Местные жители называют заведение музеем зверей, но на самом деле это студия таксидермиста.
Они зашли в магазин, и Варгас мгновенно оценил разнообразие представительной чучельной коллекции. Этот импровизированный музей естествознания мог бы восхитить и лишить сна многих ученых, исследователей редкой фауны пяти континентов, поскольку среди экспонатов были не только тигры, птицы, волки и крупные обезьяны, но и экзотические виды живности. Варгас совершил экскурсию вдоль витрин, отдавая должное мастерству таксидермиста.
– Теперь понятно, как избавить вас от икоты, – заметила Алисия.
За спиной раздались шаги. Они обернулись и оказались лицом к лицу с девушкой, тонкой, как карандаш, которая настороженно смотрела на них, сложив руки на груди. Внешностью и выражением глаз она напомнила Варгасу самку богомола.
– Добрый день! Что вы желаете?
– Здравствуйте. Я хотела бы поговорить с Матиасом, если можно, – произнесла Алисия.
Недоверие во взгляде богомола достигло критического уровня.
– По какому вопросу?
– Техническая консультация.
– Могу я узнать, кто его спрашивает?
– Алисия Грис.
Богомол произвел дотошный осмотр посетителей и, неодобрительно сморщив мордочку, с подчеркнутой медлительностью удалился в служебное помещение.
– Вы открываете для меня гостеприимную Барселону, – пробормотал Варгас. – У меня нет слов.
– Разве в столице недостаточно большой чучельный паноптикум?
– Если бы. Там живых экземпляров слишком много. Кто такой Матиас? Бывший жених?
– Скорее поклонник.
– Тяжеловес?
– Пожалуй, он выступает в полулегкой весовой категории. Матиас – один из технических специалистов фирмы. Тут лучшие увеличительные стекла в городе, а у Матиаса – самый верный глаз.
– А пиранья?
– Кажется, ее зовут Серафина. Они обручились давно. Теперь, наверное, уже женаты. Однажды он сделает из нее чучело и выставит в витрине рядом со львами, чтобы усилить впечатление от коллекции ужасов. Завершающий штрих, так сказать…
– Алисия! – в голосе Матиаса звучала неподдельная радость.
Таксидермист приветствовал гостей широкой улыбкой. Матиас оказался человеком невысокого роста с подвижным лицом и суетливыми движениями. Образ довершали белый халат и круглые очки, которые увеличивали глаза и придавали их обладателю слегка комичный вид.
– Сколько лет прошло! – Он был счастлив снова увидеть Алисию. – Насколько я понимаю, ты давно не живешь в Барселоне. Когда ты вернулась?
Серафина спряталась за занавеской подсобки и зорко наблюдала за ними, испепеляя черными, как деготь, глазами. Выражение ее лица было совсем не дружелюбным.
– Матиас, познакомься, мой коллега Хуан Мануэль Варгас.
Матиас пожал детективу руку, окинув его внимательным взглядом.
– У вас потрясающая коллекция, дон Матиас.
– Бо́льшая часть экспонатов сделана сеньором Солером, основателем фирмы. И моим учителем.
– Матиас скромничает, – заметила Алисия. – Расскажи историю про быка.
Таксидермист покачал головой.
– Неужели вы делаете и чучела разъяренных быков тоже? – воскликнул Варгас.
– Для него не существует невыполнимых задач, – произнесла Алисия. – Несколько лет назад сюда явился знаменитый матадор и поручил Матиасу изготовить чучело из зверюги весом более пятисот килограммов, сраженной его искусной рукой в тот день на арене «Монументаль». Тореро вознамерился подарить чучело кинозвезде, в которую был безнадежно влюблен. Случайно, не Аве Гарднер?
– Чего только не сделаешь ради женщины? – сказал Матиас, явно предпочитавший не углубляться в тему.
Серафина угрожающе кашлянула из своего укрытия, и он вытянулся по струнке.
– Чем я могу вам помочь? Хотите увековечить талисман? Домашнего питомца или памятный охотничий трофей?
– Дело в том, что у нас очень необычная просьба, – начала Алисия.
– Все необычное тут в порядке вещей. Несколько месяцев назад Сальвадор Дали собственной персоной зашел в студию, узнать, можем ли мы препарировать двести тысяч муравьев. Я не шучу. Когда я ответил, что считаю это невыполнимой задачей, он предложил изобразить мою Серафину на панно из насекомых и птиц-кардиналов. Причуды гения. Как видите, нам не дают скучать…
