В тишине слышались вздохи ветра и журчание текущей воды.
– Да, унылое местечко, клянусь четверкой, – заметил Вильям. – И не похоже, чтобы это селение пострадало от какой-то катастрофы. Скорее всего отсюда просто ушли или все умерли…
– Да, возможно. – Арагонес утратил обычный залихватский тон. – У меня от одного вида этих развалин мурашки по коже.
Руины и вправду выглядели зловеще. Между домами лежали густые черные тени, окна напоминали морщины, казалось, что за ними прячется нечто опасное и очень жуткое…
– Полюбовались, и будет. – Ли, как обычно, сохранял полное спокойствие. – А теперь пошли.
Заходить в поселок не стали, пересекли ручей севернее и прошли в полусотне метров от окраины. С близкого расстояния стало видно, что стены покрыты паутиной трещин, кое-какие окна провалились внутрь, и через проломы виднеются похожие на колодцы комнаты.
Когда поселок хозяев планеты скрылся из виду, многие легионеры вздохнули с облегчением.
– Отыскиваем место для ночлега, – сказал Ли примерно через час, когда светило Апион-Фарит наполовину скрылось за горизонтом.
Остановились около очередной речушки, рядом с островком леса, занимающим площадь в какой-то квадратный километр. Легионеры с удовольствием избавились от груза, дозоры окружили лагерь кольцом.
– Так, посмотрим, что тут у нас. – Вильям вытащил из рюкзака квадратную пластиковую банку «консервов».
Их бойцам выдали еще в Шарендаре, причем, по уверениям раосейцев, в банках содержалась пища для гуманоидов.
– Лучше не смотреть, – хмыкнул Арагонес, – а есть с закрытыми глазами. Этим ты нервы побережешь…
В банке оказалась волокнистая буроватая масса, по виду отдаленно похожая на тушенку, а по вкусу – на соевый сыр. Удовольствия, пережевывая ее, Снарк не получил, но хотя бы почувствовал себя сытым.
– Ничего, есть можно, – сказал он, запив ужин витаминизированным напитком из фляжки. – И не такое жевали, хотя бы тот же Новый Орегон вспомнить или Вальхаллу, где всякую дрянь приходилось жрать.
Гаррисон почесал голову:
– Неохота мне ее вспоминать. Лучше вы мне вот что скажите – тут вообще есть хаурваки? А то ни флайеров в небе, вообще ничего. Ни шуму, ни гаму. Только развалины да вот эти штуковины. – Он ткнул в черное небо, где висел диск очередной орбитальной станции.
– К сожалению, аборигены тут имеются, – сказал Ли. – Не будь их, наше задание оказалось бы слишком простым.
– Почему же они никак себя не проявляют? – спросил Соболев.
– Потому что им это не нужно. Насколько я понимаю, на Апион-Фарит сейчас обитают несколько миллионов особей. Но у хаурваков нет королевы, которая только и способна подвигнуть их на действия. Поэтому они не то чтобы живут, они просто существуют, ожидая времени, когда очередная глобальная идея вызовет у них всплеск активности.
– Это как? – спросил Вильям.
– Предки хаурваков были животными стадными. – Похоже, Ли в Шарендаре потратил время на то, чтобы узнать побольше о потенциальных врагах. – И они, как лемминги, совершали порой коллективные самоубийства. Обретение разума не избавило хаурваков от склонности впадать в массовое безумие, вот только проявляется оно теперь иначе. Время от времени хаурваков охватывает желание воплотить в жизнь ту или иную идею, темную и непонятную для представителей всех иных рас, и олицетворяет эту идею лишь королева. И тогда они затевают войны, устраивают казни сородичей, осваивают новые планеты. Раньше подобная одержимость накатывала на них часто, сейчас, к счастью, пореже. В перерывах между периодами активности они существуют в равновесии со средой, не имея ни желаний, ни стремлений.
– Надо же, и каких только чудес не бывает, – протянул Гаррисон. – А почему у них бабы правят?
– Точнее, не бабы, а бесполые особи, не способные к размножению. Их именуют королевами просто по традиции, – ответил Ли. – Живут они гораздо дольше, чем обыкновенные хаурваки, тройной или даже четверной срок.
– А бесполые, чтобы о сексе не думали, – усмехнулся Арагонес. – Не отвлекались, так сказать, от дел государственных. Да, глядя на нашу историю, впору подумать, что это разумно.
– История хозяев этой планеты не менее глупа и жестока, – сказал Ли и зевнул. – Ладно, видят духи, хватит болтать, спать пора. Завтра выступаем еще до рассвета и идти будем весь день.
Бывшие легионеры, негромко переговариваясь, принялись разворачивать спальные мешки. Через пять минут все затихло, лагерь погрузился во тьму и тишину.
* * *
С вершины поросшего редким кустарником холма, где залегли дозорные, хорошо просматривалась вся огромная котловина. С севера и востока ее загораживали горы, с юга и запада подходы оставались открытыми. В предгорьях, у подножия отвесных серых скал, находился поселок, а центр котловины занимала гробница – гигантская, лоснящаяся, как панцирь черепахи размером с город.
У темных и узких входов в нее замерли статуи хаурваков, высеченные из черного и белого камня.
– Смотри-ка, а селение обитаемо, – заметил Вильям.
– Точно, – кивнул Арагонес.
По плоским крышам домов и между зданиями неспешно ковыляли высокие, какие-то нескладные фигуры, замотанные в темные тряпки. Покачивались маленькие головы, и две пары рук совершали сложные жесты. А вообще обитатели поселка выглядели вялыми, апатичными.
– Да, а я до последнего надеялся, что гробница окажется такой же брошенной, – протянул Гаррисон.
На Апион-Фарит бойцы провели двое местных суток, что примерно соответствовало трем земным. За это время прошагали не один десяток километров, миновали несколько оставленных жителями поселков. До сегодняшнего дня не встретили ни единого хаурвака, если не считать иссохший труп в одном из селений. Благодаря сухому климату он не сгнил, а превратился в мумию.
– Снарк, что там у вас? Доложить обстановку, – прозвучал из наушников шлема голос Ли.
– Все в норме. Наблюдаем гробницу и обитаемый населенный пункт около нее.
– Хорошо. Сейчас я подойду.
Перед появлением сержанта в поселке началось активное движение. Хаурваки собрались вместе и, подняв верхние и средние конечности, вереницей зашагали в сторону гробницы. Донеслось унылое монотонное завывание.
– Чего это они? – заволновался Арагонес. – Несут что-то?
– Если только невидимое, – ответил Вильям, оборачиваясь на шорох за спиной. – А, Ли, это ты? Вон, полюбуйся…
Хаурваки неспешно прошествовали к ближайшему входу в гробницу, остановились и начали монотонно кланяться. Покончив с этим делом, затеяли сложное перестроение, образуя то круг, то прямоугольник, то ломаную линию.
Завывание, похожее на жуткую песню, не прекращалось ни на миг.
– Какой-то обряд, – сказал Ли, когда обитатели поселка у гробницы дружно повалились на землю. – Похоже, что похоронный. Но кого они собрались хоронить? Что-то я мертвеца не вижу…
