Еще через пятнадцать минут трое легионеров стали обладателями двух блестящих цилиндров, похожих на пороховые снаряды.
– Все? – спросил Ли.
– Да. Время автономной работы в этом состоянии – три мини-цикла. Если до его истечения не подключить части к источнику питания, наступит необратимое разрушение логических цепей.
– Ладно, попытаемся уложиться, – кивнул сержант. – Я беру основную часть, вы – память, и вперед.
Вильям последний раз оглядел салон старого звездолета. Подумал, что он навечно останется тут, у боевой станции хаурваков, будет носиться вокруг Апион-Фарит, пока не случится катастрофа звездного или планетарного масштаба. И мысль эта вызвала почему-то жалость к устройству, долгие годы верой и правдой служившему разумным существам, а ныне – безжалостно выброшенному…
Корабль покинули через средний люк и оказались в узком и высоком тоннеле, где под потолком горели зеленоватые лампы, а пол был ребристым, точно поверхность доски для стирки.
– Пять минут назад случилось боевое столкновение, – доложил один из двоих оставленных тут легионеров. – Потерь нет, дорога расчищена.
– Хорошо, – сказал Ли. – Пошли.
Вильям тащил тяжелый и скользкий блок памяти и без оружия в руках чувствовал себя беззащитным, едва не голым. Они шагали меж металлических стен, кое-где покрытых лиловыми пятнами, пересекали участки полной темноты, попадали туда, где приходилось затемнять забрало шлема.
Потом очутились в просторной комнате, уставленной прозрачными квадратными колоннами. Тут наткнулись на следы «боевого столкновения» – дырки в стенах, разбросанные по полу детали, серые и зеленоватые, похожие на человеческие кости.
– Ничего себе… – проговорил Вильям, разглядывая почти целое существо, напоминающее Кощея Бессмертного из старых фильмов, только с железной собачьей головой и колесами вместо ног. – Так тут что, есть живые?
В туловище «Кощея» темнело аккуратное отверстие, оставленное дезинтегратором, и через него медленно сочилась маслянистая белая жидкость.
– С вероятностью семьдесят пять процентов – роботы, – подал голос Умник. – Слуги, что оставлены здесь для наблюдения и контроля. Общее их число может превышать десятки тысяч.
– Да, здесь их было явно меньше. А значит – могут быть еще, – сказал Соболев и нервно оглянулся.
Вильям почувствовал себя очень неуютно. Он уловил донесшийся откуда-то снизу легкий скрежет, будто острый коготь царапнул металл. Захотелось взять дезинтегратор или оказаться в ином, куда менее опасном месте.
– Но мы не будем ждать, когда они вылезут из логовищ, – проговорил Ли, и они пошли дальше, следуя подсказкам Умника.
Прошли вдоль стены в огромном помещении, потолок которого терялся во мраке, в глубине угадывались очертания гигантских, невероятно сложных механизмов, и каждый шаг порождал гулкое эхо. Миновали несколько коридоров, где пол был покрыт слоем серого песка.
А у входа в точно такой же коридор, как тот, что вел к «Радости бабушки», Вильям вновь уловил тихий скрежет, и на этот раз – за спиной. Повернулся и увидел, как к ним по потолку несется нечто похожее на огромного паука.
– Получи, грязная скотина! – Шагающий замыкающим легионер с дезинтегратором вскинул оружие.
«Паук» растопырил конечности и с грохотом рухнул на пол, в стороны полетели точно такие же «кости», что лежали в комнате с колоннами. Из поднявшегося облака дыма вылетела бесцветная веревка, обвила стрелка за шею. Он дернулся, захрипел и принялся медленно оседать.
– Олег, держи! – Вильям сунул цилиндр блока памяти Соболеву, одной рукой схватил падающего товарища, а другой – дезинтегратор.
Первым выстрелом он перебил полупрозрачную нить толщиной в руку, еще двумя превратил остатки «паука» в груду разноцветной пыли. Подхватил пострадавшего под руку и потащил на себе.
Навстречу по коридору уже бежали соратники, в наушниках слышались раздраженные голоса:
– Быстрее! Где вас черти носят?
– Перекрыть правое ответвление…
– До корабля десять метров, мы проникли внутрь.
Потом Вильяму помогли, подхватили раненого, и он смог оглядеться. Обнаружил, что находится в шлюзе, а прямо перед ним – открытый люк, явно сделанный не для людей: очень высокий и чересчур узкий.
– Проходи. – Ли слегка подтолкнул его в спину. – Надо установить нашего электронного друга и поскорее убираться отсюда…
За люком обнаружился настоящий лабиринт хаурвакских переходов. Недолгий путь по нему закончился в просторной рубке, разделенной на три уступа одинакового размера.
На верхнем стояло одно-единственное кресло, более похожее на экспонат из музея испанской инквизиции. Средний занимали три полураскрытых кокона, перед каждым из которых располагалась консоль с множеством рычагов и кнопок. На нижнем места было достаточно, чтобы разместилась рота пехотинцев. Стены покрывали овальные пятна то ли плесени, то ли белесой краски.
– Выбирай, куда тебя устанавливать, – сказал Ли. – А то местные роботы, похоже, не очень любят гостей.
В шлюзовом коридоре, судя по доносящимся из наушников крикам, продолжалась перестрелка.
– Произвожу определение параметров информационной системы корабля, – отозвался Умник. – Время автономной работы – один мини-цикл.
– Спасибо, что напомнил, – ядовито усмехнулся Соболев, разглядывая кресло. – Это что такое? Капитанский трон?
– Он самый. – Вильям поежился, глядя на торчащие из спинки заостренные штыри и заточенные до бритвенной остроты подлокотники. – Чтобы командир корабля особо не расслаблялся на посту.
– Сканирование завершено, – сообщил Умник. – Квазиживая нервная система таранного судна прорыва Рау-Нор-двести пятьдесят три на шестьдесят три процента соответствует стандартам класса шесть общей классификации. Вероятность успешного вживления – семьдесят два процента.
– Тогда командуй, куда и что… – вздохнул Ли.
Пятнадцать минут они возились, расковыривая пол около капитанского «трона» и устанавливая в заполненной белыми и зелеными трубочками нише «мозг» искусственного интеллекта с «Радости бабушки». В шлюзовом коридоре шел бой, роботы со станции все пытались уничтожить незваных гостей.
– Готово, – сказал Вильям, когда удалось втиснуть блоки памяти рядом с основным и пластина пола встала на место.
«Ушшш…» – донесся из-под потолка протяжный шипящий звук, и по пятнам «плесени» на стенах забегали блики.
Одно из них осветилось, точно экран стереовизора, в нем возникла физиономия Умника, тот его облик, в котором он являлся людям.
– Процесс вживления… займет… предположительно… – Тут человеческое лицо исказилось и превратилось в морду хаурвака. – Щитл-тритл-угаах… половину мини-цикла… Источник питания подсоединен… борьба…
После этого экран погас.
