– Извините, что потащил сразу к себе, – сказал Ли, занимая место за столом, – но разговор срочный.
– Что стряслось? – спросил Соболев.
– Большой заказ, очень серьезный. Но лететь нужно завтра. Сам собираюсь в этот раз оставить офис на Ван Хьена и отправиться на дело. Заставить никого из вас не могу, но зову с собой всех. Кто откажется – отгуляет стандартный срок и отправится на другой заказ.
Каждому вернувшемуся с задания полагался медиацикл отдыха, и обычно это время использовали до последней минуты.
– Я отказываюсь. Надо в себя чуток прийти, – сказал Чойбалсан, и к нему присоединились еще несколько человек.
А Вильям крепко задумался.
Что ждет его в Шарендаре? Восемнадцать дней безделья, которые придется проводить, сидя в «Добром глотке» или лежа в салоне интимных удовольствий для гуманоидов «Розовый дым»? Так ли уж это здорово и приятно? Ежедневный сон до полудня, бесцельные прогулки по городу, надоевшие физиономии чужаков и дикое желание проснуться…
Куда лучше взять в руки дезинтегратор, ощутить адреналин в крови, увидеть, как смерть глядит тебе прямо в лицо…
– Я согласен, – проговорил Снарк, выныривая из размышлений.
– Ну, и я, это, тоже, – кивнул Гаррисон немного смущенно. – Что-то в этот раз не навоевался я, хочется пострелять как следует…
Арагонес вскинул подбородок:
– И я от вас не отстану! Что мне, одному пьянствовать?
– Вот и славно, – проговорил Ли, услышав согласие еще четверых, и среди них – Соболева и Лири. – Отправляйтесь отдыхать. Сбор через сорок мини-циклов. О необходимом в этот раз снаряжении сообщу дополнительно.
Вильям первым вышел из кабинета в приемную, а затем и в коридор. И тут едва не столкнулся с толстым паракири, похожим на огромную прямоходящую крысу в парике.
– И этот туда же, – проговорил Соболев, когда сопровождаемый одним из бывших легионеров чужак исчез за дверями. – Воевать. Или просто решил нашими руками устранить тех конкурентов, что открыли магазин по соседству?
– Тогда не он первый, не он последний, кто перепутал профессию наемного убийцы и наемного солдата, – сказал Гаррисон. – У меня вряд ли хватит слов, чтобы объяснить, чем они отличаются, но я чувствую, что разница есть, и немалая.
Так, болтая, добрались до правой ножки буквы «П», где располагались квартиры легионеров. Первым свернул к своей Лири, за ним начали отставать другие, и вскоре Вильям, чья квартира была самой последней, остался один. Остановился у собственной двери, положил ладонь на сенсорную панель.
Замок опознал хозяина и с мягким клацаньем открылся.
Войдя внутрь, уроженец Ливерпуля ощутил запах, что всегда обитает в брошенных людских жилищах, – смесь ароматов пыли, пустоты и еще чего-то неуловимого. Потянулся и направился в ванную. Струя горячей воды ударила в выложенную кафелем емкость, на стене зажегся квадрат виртуального экрана. На нем появилась заставка новостного канала Шарендара, затем пошла картинка с закадровым комментарием.
– Отмечена активность хаурваков в системе Апион-Фарит, – бормотал диктор, и плыл в черноте космоса знакомый ало-коричневый диск древней планеты. – Оживают станции, возобновлено строительство на верфях, отмечен бешеный рост численности населения и объема информационного обмена. Наши эксперты предполагают, что, по всем признакам, у расы появилась новая королева, возникла доминирующая идея…
– Наша служба и опасна, и трудна, и на первый взгляд как будто не видна, – пропел Вильям строку из некогда услышанной от Соболева песни и одну за другой вылил в воду четыре бутылочки ароматических наполнителей. – И чего эти голенастые зашевелились? Решили опять пол-Галактики завоевать?
Лиловая колышущаяся пена с запахом ландышей поднялась чуть ли не на сорок сантиметров. И когда Снарк окунулся в укрывшуюся под ней горячую воду, ему стало не до обитателей Апион-Фарит и их проблем…
* * *
Майка, болтавшаяся на Ли, как пальто на швабре, была ядовито-зеленой, а круглые и овальные пятна на ней – оранжевыми. Гавайские шорты до колен цветастостью могли поспорить с оравой тропических попугаев, а соломенная шляпа напоминала очень большое колесо.
– О, – только и сказал Гаррисон, первым увидевший эту безумную картину. – Это… ты?
– Вот что значили те слова насчет «беззаботного вида», – заметил ошарашенный Арагонес. – Но я же не думал, что все зайдет так далеко…
Он сам, как и остальные легионеры, модифицировал основной костюм в самый банальный комбинезон, безликий и практичный.
– Именно что далеко. – Ли поглядел в висящее на стене приемной зеркало и поправил шляпу. – По официальной версии, мы с вами отправляемся в туристическую поездку. На Халибрию.
Вильям нахмурился, вспоминая, что это за мир.
Халибрия была знаменита тем, что на ней ухитрились одновременно появиться и не истребить друг друга три разумные расы. Еще она славилась многоярусными городами и морскими курортами…
– Э, в отпуск? – Усы Соболева изумленно зашевелились.
– Да. – Лицо Ли стало серьезным. – Так что немедленно переоденьтесь. Оружия мы с собой не берем, едем отдыхать.
– А в самом деле? – Вильям нащупал пояс основного костюма, принялся манипулировать с его пластинами.
Комбинезон на его плечах превратился в просторную майку, от нее отпочковались джинсы, а ботинки стали белоснежными кроссовками.
– На самом деле – как обычно. Подробности вам знать ни к чему, видят духи, но наш клиент собирается устроить на одном из кусков Халибрии военный переворот, и для победы ему нужны хорошие воины.
– И ему хватит дюжины? – Преобразившийся в туриста Арагонес хмыкнул и завертел головой.
В приемной находилось именно двенадцать бывших легионеров. Трудно было представить, что такое количество бойцов, пускай даже опытных и умелых, сумеет организовать переворот.
– В нужный момент нас будет гораздо больше, – сказал Ли. – И оружие у нас появится, правда, местное, но ничего. И еще – каждому придется установить такую штуковину. – Он указал на стол «секретарши», где лежали оранжевые капсулы размером с фалангу мизинца.
– Имплантанты? – поинтересовался Соболев.
– Они самые. Вживляются трудно, на протяжении пяти дней, но зато позволяют защищать мозг от телепатического прослушивания. Да и ментальным ударом свалить нас будет не так легко, как раньше.
– О, это дело… – Арагонес первым шагнул к столу, взял капсулу. – И что с ней делать?
– Глотать, – невозмутимо отозвался Ли. – Не бойся. Я свою проглотил вчера, и ничего, жив.
Пока легионеры ругались и кривились, давясь капсулами, бывший сержант заглянул в кабинет. Ван Хьен сидел в кресле начальника, и его раскосая физиономия была печальной.
– А, отбываете… – не пытаясь скрыть зависти, протянул вьетнамец.
