– Да, сэр?
– Поступаете в распоряжение лейтенанта Иваненко.
Через пятнадцать минут бывшие легионеры оказались в наспех вырытом окопе за западной стеной базы. Окоп соорудила специальная землеройная машина, напоминавшая металлического крота. Из него просматривалось широкое поле, заросшее какой-то травой, да негустой лес на горизонте.
– Когда-то мы ведь воевали на Таугросе, – заметил Вильям, – только против своих… Кто мог подумать, что чужаки придут сюда!
– А какие они, хаурваки? – поинтересовался один из бойцов военной полиции, что заняли позиции рядом с легионерами.
– Скоро узнаешь, – пообещал Арагонес. – На богомолов похожи, только очень большие.
– А что такое богомолы?
– Ты вообще откуда, парень?
– Местный я. – В голосе полицейского прозвучала гордость. – В третьем поколении.
– Ну, тогда все ясно. Сам все увидишь.
Хаурваки показали себя через пять минут. С неба рухнуло нечто стремительное, врезалось в землю. Поднялся столб серого дыма, превратился в облако, и оно поползло к позициям людей.
– Похоже, отрава, – сообщил Ли. – Или маскировка, или и то и другое вместе. Костюмы герметизировать.
Вильям и не подумал выполнять приказ.
До сих пор не было возможности проверить вживленный в легкие имплантант, и терять ее он не собирался.
– Ты чего это? – Арагонес, опустивший забрало шлема, удивленно глянул на друга. – А, ясно…
Облако наползло на окопы, но Вильям ощутил только легкое першение в горле. Да и оно пропало через несколько секунд.
– Вижу движение, – сказал Соболев, для глаз которого никакой дым не мог быть помехой. – Вот и они, голубчики…
Дым в нескольких местах пронизали голубоватые лучи дезинтеграторов. Один из полицейских свалился на дно окопа, другой схватился за плечо. Остальные начали беспорядочно стрелять.
– Вот дурни. – Вильям неожиданно почувствовал себя очень старым, настоящим ветераном. – Куда?
Дым немного рассеялся, и стали видны наступающие отряды врага.
Боевые костюмы делали тощих чужаков более массивными. Блестели когти на лапах, и фигуры огромных «богомолов» двигались, раскачиваясь, резкими рывками. И было их много, очень много, а вместе с пехотинцами ползли боевые машины, похожие на небольшие танки.
– Настало время повоевать, – сказал Ли. – Огонь!
– Сейчас мы им влупим… – Вильям нажал на спусковой крючок, и попавший в прицел хаурвак задергался, когда в него угодило около дюжины пуль.
Чужак приостановился, беспорядочно затряс конечностями, а затем упал.
Позади, за забором, что-то яростно завизжало, и в сторону приближающихся хаурваков понеслись цепочки мерцающих огоньков. Поднялся один столб разрыва, другой, третий, через визг пробились отрывистые хлопки, похожие на аплодисменты великана. Несколько танков один за другим превратились в груды оплавленного металла.
– Неплохо, – заметил Вильям. – Похоже, у нашего майора есть в запасе кое-что, помимо винтовок и полицейских…
– Есть, – кивнул Гаррисон. – Вот только не уверен я, что это поможет.
Чужаки не обратили внимания на обстрел и потери. Они продолжали невозмутимо шагать вперед. Около окопов начали рваться плазменные гранаты, полетели комья земли.
– Бить по танкам! – приказал Ли.
Последующие несколько часов слились для Вильяма в нескончаемую длинную минуту. Он пару раз сменил блок питания в винтовке, один раз – ее саму, взяв оружие убитого полицейского, когда его собственное отказалось стрелять. Получил несколько попаданий осколками гранат и одну контузию, когда взрыв произошел в нескольких шагах от него.
И все это время он беспрерывно стрелял.
Многие полицейские погибли, из бойцов Звездного Легиона на ногах осталось меньше половины. Упорно наступающие хаурваки сумели преодолеть зону обстрела и прорваться к окопам.
– А, получите, скоты! – заревел Гаррисон, выскакивая навстречу одному из них и занося кулак в богатырском замахе.
Сверкнули когти на лапе, но лишь отскочили от усиленной имплантантом кожи. А чернокожий легионер ударил врага, потом схватил за голову и, поднатужившись, оторвал ее.
– Так их! – Вильям выстрелил в упор.
Пуля пробила боевой костюм, и его обладатель зашатался. Но только после еще двух попаданий он свалился, а Снарку пришлось уходить от нацеленного в голову удара другого хаурвака.
Дорвавшись до рукопашной, чужаки словно забыли про оружие. И это помогло людям отбиться.
Соболев выстрелил в спину врагу, повалившему наземь Арагонеса. По второму начали палить из двух винтовок, и он стал напоминать решето с кровью. Третий прыгнул на Гаррисона, но промахнулся совсем немного. Замер, пытаясь не потерять равновесия, и Ли свалил его на удивление метким выстрелом.
После чего выяснилось, что врагов поблизости больше нет.
– Неужели все? Неужели мы отбились? – прошептал полицейский, тот самый, «местный, в третьем поколении».
– Не беспокойся, еще явятся, – обнадежил его Вильям и наклонился к Арагонесу. У того на груди была глубокая рана, сердце не билось. – Вот зараза, не повезло ему. Ну ничего, еще оклемается…
Глаза у полицейского стали точно кулаки оро-ро-ро, но спросить что-либо он не успел. В вышине вспыхнуло, и к земле с резким гулом устремилось нечто продолговатое, охваченное пламенем.
– Это еще что? – обеспокоенно поглядел вверх Ли. – Метеорит? Атака?
– Нет, похоже, кого-то подбили, – сказал Соболев. – Как бы он нам на голову не свалился.
– Это вполне возможно. Ложись!
Сверкающая точка выросла в огромный шар, и команда прозвучала очень вовремя. Вильям шлепнулся на дно окопа, уловил сладкий аромат чернозема. В следующий момент он оглох от обрушившегося на уши грохота и подлетел вверх. Увидел выпученные глаза полицейского и свалился обратно, всем телом хряснувшись оземь.
– Ох, это жесткая посадка… – просипел где-то неподалеку Соболев. – Как говорится, рылом да об стол…
– И не только нас. – Ли даже в такой ситуации сумел сохранить хладнокровие. – Смотрите, парни, это же старый знакомый. Ну и дела!
Вильям поднялся на дрожащих ногах и попытался сосредоточиться.
Посреди поля, где недавно наступали хаурваки, высилась огромная груда металла. Блестели сохранившиеся участки брони, чернели пятна копоти, выдавались фазотронные пушки. Местами поднимался легкий дымок, а на развернутой к окопам части борта можно было прочитать: «Донецк».
– Клянусь четверкой, это же корыто нашего друга капитана Березина, – сказал Вильям. – Летать оно, правда, больше не сможет. От всей души надеюсь, что «Рим» не находился внутри…
