Вильям закусил губу, выстрелил с разворота, стараясь попасть туда, где осталась дверь. Задавил рвущийся из самой глубины души стон, заставил себя забыть обо всем, кроме того, что в этом бою они обязаны выстоять. Что обязаны выжить, несмотря ни на что…
Несмотря на то, что хаурваки настигли их…
Несмотря на то, что Ли погиб…
За годы службы в легионе и скитаний по космосу Вильям привык терять соратников, но в этот раз боль оказалась слишком сильной.
– Твари… – прохрипел Снарк, отчаянно сражаясь с нахлынувшим горем.
Они бежали в темноте, лавируя между конструкциями размером с дом. Каждый шаг отдавался глухим дребезжанием, ему вторило доносящееся со всех сторон эхо. И полыхали вспышки выстрелов, похожие на бесшумные выпрямленные молнии.
Вильям ударился об какой-то выступ и некоторое время двигался, держась за бок и согнувшись.
– Что с тобой? – поинтересовался Соболев, когда стало ясно, что погоня отстала, что хозяева корабля потерялись в недрах исполинского зала.
– Так… ушибся немного, – превозмогая боль, ответил уроженец Ливерпуля. – Но ничего, идти смогу. А это главн…
– Вот она! – перебил его ликующий вопль Арагонеса.
Восторг относился к почти невидимой во мраке дверце, которая открылась с тихим скрежетом. Протиснуться через нее удалось только на четвереньках, и за ней обнаружился новый коридор.
Ребристый пол, матовые стены, мягкий зеленый свет – надоевший до тошноты пейзаж.
– Идите дальше, а я останусь, – сказал Соболев.
– И ты? – спросил Гаррисон, яростно раздувая ноздри. – Но зачем?
– Там, в темноте, – легионер из России кивнул на дверцу, – я невидим для них, а мое зрение дает некоторое преимущество. Попробую сбить врага со следа, увести в сторону. А вы уж не подведите.
– Но у них тоже могут быть имплантанты! – возразил Вильям.
– Пока не видел ни одного, и это странно. – Соболев почесал бровь. – Похоже, что секрет их изготовления остался там же, где старая империя и Древняя Воля. Топайте и доведите дело до конца.
– Мы постараемся, – кивнул Вильям, ощущая, как сердце тяжелеет, словно покрывается льдом.
– Не сомневаюсь, – улыбнулся Соболев. – Ладно, перед смертью не надышишься. Я пошел.
Проскрежетали петли, и он исчез.
– Нас осталось трое, – сказал Арагонес.
– Четверо, если считать смертоносный гостинец. – И Гаррисон похлопал по выпуклому боку бомбы. – Ну, куда дальше?
Прошли до конца коридор, миновали анфиладу одинаковых комнат, забитых всяким хламом – ящиками вроде тех, в которых хранились имплантанты, стеллажами, деталями приборов.
– Кладовые, – ответил Арагонес на вопрос о том, куда именно они забрели. – Звездолет так велик, что в нем неизбежно появляются заброшенные уголки, куда ни одна живая душа не заглядывает. Если получится, то незамеченными доберемся до самого двигательного отсека.
Но около очередной двери он остановился и замер, точно прислушиваясь, зеленая поросль на затылке заволновалась.
– Что такое? – спросил Вильям.
– Похоже, впереди хаурваки… Лучше отсидеться, видит Святая Дева.
Они развернулись и побежали назад, отыскивая убежище среди груд всякого хлама. Едва успели укрыться за стеллажом, заваленным пустыми коробками, как послышался мягкий цокот. Через комнату, держа оружие наготове и глядя по сторонам, пробежали десять хаурваков.
– Лучше переждать какое-то время, – прошептал Арагонес, когда топот стих вдалеке. – Сейчас нас ищут изо всех сил, и пройти дальше просто не дадут. Отдохнем несколько часов.
– Идея хорошая, – сказал Вильям. – Но нет ли тут каких видеокамер?
– Ни единой. Уж поверь мне.
– Тогда спите, я буду караулить первым.
Спорить никто не стал. Гаррисон откинулся к стенке и мгновенно засопел. Уроженец Южной Америки свернулся в клубок и затих, словно вовсе помер.
Снарк сидел, держа руки на дезинтеграторе, и глядел перед собой. В голове табунами бродили самые разные мысли. Вспоминался Ли, тот день на военной базе «Инферно-1», когда они познакомились. Представлялся хаурвак-каптенармус, со злой физиономией бродивший по кладовым королевского звездолета и проводивший учет. Чудились детские крики, даже плач, доносящиеся из соседних помещений…
Он с большим трудом отгонял желание пойти и посмотреть, что там творится.
Еще один раз мимо пробежали хаурваки, на этот раз в обратном направлении и куда быстрее. На стеллаж, за которым спрятались бывшие люди, внимания не обратили, даже не приостановились.
Ровно через час Вильям принялся будить Гаррисона. Толкнул в плечо, но это не помогло, темнокожий легионер продолжил посапывать как ни в чем не бывало. Тогда Снарк зажал ему нос, и это возымело эффект – веки уроженца Африки задрожали и поднялись, открыв красные, мутные глаза.
– Что? – спросил Гаррисон. – Враг?
– Нет. Твое дежурство. – Вильям убрал руку с носа приятеля. – Ты как, проснулся?
– Конечно.
Снарк улегся, пристроив под голову пустую коробку вместо подушки. И уснул в тот же миг, провалился в душную тяжелую тьму, наполненную обрывками диких кошмарных видений…
Пейзажи Ливерпуля, запомнившиеся с детства, соседствовали в них с Шарендаром, «Рим» кружил над Шри-Ланка, где долгое время базировался Первый Ударный Полк Звездного Легиона.
И надо всем нависало темно-зеленое небо без солнца.
Он проснулся от толчка, в первый момент решил, что его будят, но затем понял, что трясется все вокруг.
– Что такое? – удалось ему выдавить хриплый шепот из пересохших губ.
– А, не спишь? – отозвался Арагонес. – Похоже, что кто-то мощно вломил этой здоровой штуковине. Наши, судя по всему, еще пытаются ее достать. А это значит, что Космофлот держится.
– Погибает, но не сдается, – сказал Вильям, вспомнив корвет-капитана Березина. – Сколько до подъема?
– Пятнадцать минут.
Все это время Снарк пролежал с закрытыми глазами. Тело болело целиком, уставшие мускулы корежило. Саднило там, где зарастали ожоги, тупая боль поселилась в желудке и кишечнике.
Организм требовал воды и пищи, а взять их было неоткуда.
– Время, – проговорил Арагонес. – Вильям, ты не уснул?
– Нет. – Попытка встать вызвала сильное головокружение, плафоны на потолке заплясали, точно мотыльки около лампы. Прийти в себя помогла та же боль, стегнувшая от шеи до копчика. – Я в порядке…
Вдвоем разбудили Гаррисона.
– Эх, а мне мама приснилась… – сказал тот, грустно вздыхая. – Интересно, сколько лет назад она умерла?
– Лучше об этом не задумываться. – Вильям поднял ставший тяжелым дезинтегратор, повесил на плечо.
