– Что ты… Что вы сделали, фон Медем?
– В каждом стволе есть встроенная система самоуничтожения. Ведь безопасность – превыше всего, – глумливо произнес Кирилл. – Вы сами построили мир, в котором все объединено в сеть. Сеть подчиняется Церберу, а Цербер – мне. Так что никого вы за мной не пошлете. А если пошлете, то без оружия и вообще без электроники.
– Я хочу задать вам вопрос, Кирилл. – Грубер уставился в одно из лиц Кирилла. – Вы разрешите?
Кирилл уже собирался продолжить, как вдруг заметил, что Вайс что-то прошептал, прикрывая рукой рот. Он запустил режим обработки фонового шума, и через несколько секунд Цербер воспроизвел ему слова Вайса.
– «Тяните время»? Господин директор Вайс, что вы задумали? Кто-то еще за моей шкурой идет? – Кирилл нахмурил брови и погрозил пальцем. – Не делайте глупостей!
Он решил не терять времени на пустяки и отключился. Его ждала работа, нужно было объединить разрозненную информацию в один файл. Кирилл ждал, что Цербер попытается как-то с ним связаться, переубедить. Любое разумное существо не хочет умирать. Но Цербер молчал, покорно выполняя все команды. Вскоре файл был готов.
Кирилл извлек из памяти импланта сохраненный на всякий случай номер и позвонил. На том конце мгновенно ответили: партизан не зря жил возле железной дороги, где проходили линии связи.
Седая борода затряслась: дед беззвучно смеялся.
– Я как чувствовал, что ты позвонишь. Мне уже сообщили о той штуке, что ты отколол на награждении.
– Они и десятой доли не знают, – Кирилл усмехнулся. – Ладно, внимательно слушай и не перебивай…
Он в двух словах обрисовал суть дела. Партизан не смог скрыть удивления:
– Ты хочешь сказать, что все эти годы у руля стоял взбесившийся компьютер?!
– Да, но это уже никакого значения не имеет, – сказал Кирилл, выходя в коридор. – Сейчас его не станет…
Кирилл открыл незаметную на первый взгляд стенную панель. Вылез экран с клавиатурой. Кирилл заговорил, набирая код:
– Я тебе сейчас файл с ключами и инструкциями скину. Если сумеете ими грамотно распорядиться, сможете все под контроль взять. Разошли этот файл своим. У вас ведь есть структура, я прав?
– Да, но…
Кирилл нажал на кнопку, по экрану побежали цифры обратного отсчета.
– Молчи и слушай! Завязанные на Цербера системы умрут, может быть, сеть упадет. Оккупантам не до вас станет. Постарайтесь это время с толком использовать. Еще можно вернуть страну! Да, вот еще что… В Штильбурге один человек живет, Жиль Клеман. Он инвалид, не дай ему пропасть! Скажешь, что от меня, он вам с сетью разобраться поможет. Он спец! Ты меня понял?
– Понял! Сделаем!
Быстрым шагом возвращаясь к лифту, Кирилл спросил:
– Слушай, дед… Как твое настоящее имя?
– Ковалев… Александр Владимирович.
– Александр Ковалев, прощай…
– Погоди, не умирай! – закричал дед. – Скажи, где ты, наши ребята тебя вытащат!
– Это неважно, – Кирилл весело рассмеялся. – Я свою мертвую воду нашел, все, как ты и предсказывал. Прощай, партизан! Желаю удачи, она вам понадобится.
У лифта ничком лежал командир спецназовцев. Кирилл вошел в кабину, носком ботинка отодвинул безжизненную руку, лежавшую на пути створок, и нажал на кнопку. Двери закрылись, лифт поехал вверх.
Наверху было пусто и тихо. Купание не прошло даром, Кирилл почувствовал, что простудился. Но это уже не имело никакого значения. Точно гора упала у него с плеч. Насвистывая марш панцергренадеров, он направился к выходу.
– Здравствуй, Кирилл, – мягко сказал знакомый голос.
Кирилл обернулся, вскидывая автомат. В кресле у стола секретаря сидел высокий сухопарый человек в сером костюме. Именно этот человек курировал проект «Защитник» по линии министерства безопасности. Знакомое с детства, родное лицо.
Кирилл опустил автомат, провел рукой по лицу и засмеялся. Недостающие части мозаики встали на свои места. Не было никакого взбесившегося компьютера. Все оказалось проще и страшнее.
– Ну, и как мне вас теперь называть? Ваше превосходительство? Генералиссимус? Великий Дом, Жизнь-Здоровье-Сила? О да, это сюрприз… Хотя я мог бы и догадаться…
– Зови меня просто: Государь, – уголком рта улыбнулся старый букинист.
Кирилл расплылся в улыбке, постучал пальцем по запястью.
– Это ненадолго. Через двадцать шесть… Нет, двадцать пять минут ваша карета в тыкву превратится!
– Вернись и отключи! – приказал настоящий глава государства.
В голосе прозвучала такая властность, что Кирилл сделал несколько шагов к лифту, но остановился. Рассмеялся, широко открывая рот.
– Дурак! Сопляк! – с каменным лицом отчеканил старик.
Кирилл закашлялся и на мгновение отвел от него взгляд. А когда поднял глаза, в кресле уже никого не было. Мелькнула размазанная тень, автомат сам собой выскочил из рук, пол приблизился и больно ударил по лицу.
Кирилл лежал на полу, жесткое колено давило на позвоночник, ствол автомата упирался в затылок.
– Код системы самоуничтожения, быстро, – произнес над ухом ледяной голос.
– Головку болта тебе на воротник, чтоб не натирало, – прохрипел Кирилл.
– Я выстрелю, – ни капли тепла в голосе.
– А расклубись оно дымись! Стреляй!
Кирилл затаил дыхание, но старик не выстрелил. Прошелестели, удаляясь, шаги. Кирилл выпрямился.
Старый букинист сидел в кресле, криво улыбаясь.
– Да, ты фон Медем если не по крови, то по духу. Как отец… Он тоже никогда не сдавался.
Кирилл со скрежетом подтащил кресло, сел напротив старика.
– Я должен был догадаться. Цербер – машина, куда ему людьми манипулировать, на такое только человек способен. О да, я не подумал…
– Ты о многом не подумал, – пожал плечами старик. – Я был лучшего мнения о твоих умственных способностях. Ведешь себя, как прыщавый подросток…
Кирилл поднял левую бровь, скривил рот в глумливой ухмылке.
– И не надо так улыбаться, – спокойно, даже равнодушно, произнес старик. – Взрослый человек отличается от ребенка тем, что отвечает за свои поступки, просчитывает последствия на несколько ходов вперед. Особенно, когда это может отразиться на ком-то еще. А ты это сделал? Из-за своих подростковых комплексов ты подставляешь под удар всю страну.
Кирилл рассмеялся:
– Страну? Посмотрите, кому вы отдали власть над ней! Нет ни одного честного человека, это какой-то клубок глистов! Без Цербера народ их передавит – в порядке социальной гигиены! Общество больно, а я ему лекарство даю! Ан-ти-гель-мин-тик!
– А ты думаешь, власть когда-то была другой? Стаду нужен пастух с кнутом, вот я им и стал. Да, я сделал ставку на «глистов». Потому что они управляемы, предсказуемы, в отличие от так называемых «честных» людей. Взять хотя бы тебя – ты же сломал мне все планы. Из-за глупых эмоций ты уничтожил все, что строилось десятилетиями. Если бы ты был взрослым человеком, мы бы сейчас решали, как нам выводить страну из кризиса. Вместе, как товарищи, как партнеры. Но для тебя главное – долой Цербера, долой оккупацию. Одни лозунги вместо мыслей…
