– Я бы никогда не выдала девушку, зарабатывающую честно… Или, может, нечестно, если по-вашему. Но у меня самой тогда был гость, и у нее стало так шумно, что мой клиент занервничал и сбежал.
– Ясно.
– И потом, он ведь мог ей навредить, раз уж там стояла такая ругань. Так что на самом деле я оказала ей услугу, что нажаловалась – разве нет, шеф?
– Полиция приехала?
– Да… Я же сказала: у вас это будет записано. Спросите бобби с нашего участка: он ведь тут внизу!
– Обязательно спрошу.
– Они и солдатика того записали. Красивый парнишка.
– Военно-воздушные силы Британии? – спросил инспектор.
Агата предположила, что проблема могла возникнуть из-за курсанта Камминза.
– Нет. Канадец. Славные ребята эти канадцы, но тратят деньги не так щедро, как янки.
– А этой ночью шум был? Или этим утром?
– Нет. И я вчера вечером вообще Перл не видела. Понятия не имею, кого она принимала… Это Потрошитель, да?
– Вы оказали подруге услугу. Позвольте мне оказать услугу вам.
– Какую это?
– Я не стану вас арестовывать за то, что вы оказываете мужчинам услуги, если вы пообещаете сегодня не выходить.
Она нахмурилась.
– Не сажайте меня, шеф. У меня сегодня всего один клиент, и он постоянный. Ничего плохого.
– Мисс Уик, вы живете и работаете в центре охотничьих угодий этого чудовища. Сидите дома, пока мы его не поймаем.
– Это совет или угроза?
– Совет, угроза ожидает на улице… Вы ведь опознали тело, так?
– Да.
– Больше ничего не надо добавлять?
– Да, шеф.
– Спасибо вам, мисс Уик. А теперь идите к себе. Будьте умницей.
И она ушла.
– Она вас послушает? – поинтересовалась Агата.
– Нет. Но она ограничится своими постоянными клиентами.
– А убийца может быть постоянным клиентом.
Инспектор невесело усмехнулся:
– Совершенно верно. Одна вполне вероятная версия в отношении первого Джека состояла в том, что он постоянно ходил к проституткам, а подхватив от одной из них болезнь, выместил свою ярость на многих.
– Вы наведете справки об этом канадце, верно?
– Конечно. – Он глубоко вздохнул. – Расследование похоже на сборку картинки-загадки: достаточно просто сложить куски в правильном порядке… но сначала их нужно еще найти.
Она восхищенно качнула головой:
– То, чем вы занимаетесь, Тед, требует невероятного терпения.
– Это точно. Настоящая полицейская процедура – кропотливая работа, опросы, проверки, отсев. До этого вечера наш Потрошитель оставлял нам не слишком много подсказок.
– Но сейчас это изменилось?
– Возможно. Сэр Бернард нам скажет. Нельзя не заметить, что безумие этого зверя, его… жажда крови, прошу прощения за мелодраматичность…
Она мягко улыбнулась:
– Мелодрама – это моя работа, Тед.
Он ответил на ее улыбку, хотя и устало:
– Ну… он злобствует все сильнее.
– Как делал и первый Потрошитель. Возможно, наш убийца – подражатель.
– По-моему, это весьма вероятно. Однако это уродование трупов демонстрирует потерю контроля, а не какой-то четкий план. Вы увидите там целый арсенал импровизированного оружия – и на каждом могут обнаружиться отпечатки пальцев или другие улики.
Когда, наконец, сэр Бернард позволил Агате войти, то остался в дверях, наблюдая. Поскольку фотографы еще не прибыли, он не забрал улики, а просто произвел наблюдения.
Маргарет Лоу лежала закоченевшая и нагая на дешевом диване, застеленном простыней, обильно запятнанной темной кровью. Невзирая на ситуацию, не приходилось сомневаться, что она была привлекательной женщиной с отличной фигурой – именно такой красавицей станет однажды ее подросшая дочь.
Агата могла лишь надеяться, что к дочери судьба будет благосклоннее.
Глаза жертвы были открыты и покраснели из-за лопнувших сосудов, рот открылся в безмолвном крике. Вокруг шеи был туго затянут многократно штопанный нейлоновый чулок.
«Тридцать секунд смерти, – подумала Агата. – Она кричала, умирая… То есть пыталась».
Увечья, как и обещали: гораздо хлеще по сравнению с предыдущим убийством: порезы живота и груди, а уж нижнюю часть тела и протыкали, и резали – снова и снова. И жуткий финальный жест: свеча была использована самым непристойным образом.
Агата отвернулась, содрогаясь. А опустив взгляд, увидела на ковре «арсенал»: хлебный нож, кухонный нож, бритва, кочерга… все в крови.
– Извините, Агата, – сказал сэр Бернард. – Я подумал…
– Меня не тошнит… просто тошно на душе.
– Понимаю. Вам помогает медицинская подготовка.
– Мир теперь такой, Бернард? В таком мире мы сейчас живем?
– Это только его часть, Агата.
– Порочный… такой порочный.
Выбирая, куда наступить, не потревожив улики, она отошла от постели, задержавшись в «гостиной» части у камина. Ее глаза устремились туда, где стоял дешевый хромированный подсвечник.
Она подошла ближе, вытянув палец, словно ребенок, примеривающийся потрогать газовую горелку.
– Бернард… вот откуда он взял свечу…
– Очень может быть.
– Но там видны отпечатки! – Она взволнованно повернулась к нему. – Там видно несколько отпечатков!
Сэр Бернард, до того занимавшийся исключительно телом и тем, что было рядом, подошел поближе.
– Черрилл сможет тут порезвиться, – сказал он с напряженной улыбкой, вглядываясь в подсвечник.
А в следующую секунду нахмурился:
– В чем дело, Бернард?
– Здесь отпечатки от правой руки…
Она тоже присмотрелась внимательнее. Он не ошибся. Но тут же снова заулыбалась:
– Да, но когда левша вынимает свечу, он берет подсвечник правой…
У сэра Бернарда загорелись глаза:
– А свечу сжимает левой! Отлично, Агата. Просто отлично.
У них за спиной раздался голос:
– Прощу прощения… сэр Бернард, я не уверен, что нам следует делать в этом случае…
– В каком случае, инспектор?
Гриноу был почти таким же бледным, как труп.
– Я только что получил сообщение от посыльного на мотоцикле. – Он поднял руку с зажатой в ней бумагой. – У нас еще одна…
Один из подчиненных Гриноу, прибывший с полицейским фотографом, занялся местом убийства. Был вызван лично Фред Черрилл, чтобы наблюдать за работой и собрать отпечатки.
