Выдохнула, наблюдая за детскими лицами. Щеки девушки заалели, но я не дала вставить и слова.
— Моя огромнейшая благодарность Ристану, именно он захотел помочь мне. — Тут я снова улыбнулась вдруг застеснявшемуся мальчику. Какой он все-таки хорошенький! — Ваш брат дал мне не только крышу над головой, но и совершенно иной статус: я гувернантка его несовершеннолетних брата и сестры. Конечно, я не смогу дать вам образование, потому что воспитана в ином мире и незнакома с нравами Аскара. Но… — облизала пересохшие губы и в упор посмотрела на Тиссу, — могу стать вашим другом и помощником. Я не сторонник лжи и фальши и приветствую откровенность и искренность. И если я буду с вами честна и откровенна, то мне бы хотелось, чтобы и вы не лукавили. На все нужно время, буду очень стараться и надеяться, что и вы поможете мне освоиться здесь.
Замолчала. Не знала, что еще сказать. Требовать от детей тут же раскрыться мне — глупо, но обозначить свои чаяния все-таки стоило.
— Мне так жаль, — вдруг выдохнула Тисса. — Вы… вам… ведь так больно.
На меня словно небо обрушилось. Чего я не могла ожидать, так это сочувствия!
За все время, проведенное здесь, никто не смотрел на меня с жалостью. Никто не подарил теплой, нежной улыбки. И никто не понял всей катастрофы, которая случилась со мной. Я стояла, боясь пошевелиться. И дышала через раз, думая, что мне все чудится.
— Но теперь леди Оксана с нами, — робко подал голос Ристан, — и мы… мы не дадим ее в обиду.
Все! Меня можно было выносить. Едва справилась с тем, чтобы не осесть на ковер и не разрыдаться. Я несколько дней боролась со своими чувствами, не давая потоку слез вырваться наружу, а эти дети так легко сломали барьер!
— Можно я вас обниму? — вдруг тихо попросила девушка.
Я не посмела отказать ей, пусть для этого мне пришлось сесть рядом. Девчушка осторожно прижала мою голову к своей груди, две худенькие ручки мягко обвили плечи.
— Плакать не стыдно, — тихо произнесла она, — в себе нельзя держать свое горе. Поплачьте, леди Оксана, мы никому не расскажем.
Шок, неверие и облегчение — вот что я испытала в этот момент. Тисса продолжала удерживать меня, а затем осторожно погладила по волосам.
— Год назад погибли наши родители, — вполголоса начала она, — это по официальной версии, но мы с Ристаном надеемся, что они живы. Мама и папа совершали очередное путешествие в мир Асартан, с которым у нас заключен союз. На момент их отъезда мне только исполнилось двенадцать лет, Ристану еще не было и девяти. Мы хорошо понимаем, что значит, когда твой мир и твоя жизнь рушатся как карточный домик.
По моим щекам побежали горячие слезы, сама не заметила, как, затаив дыхание, слушала исповедь тринадцатилетней девочки. А ведь я ошибалась, приняв ее за взрослую девушку, впрочем, рассуждала она совсем не как ребенок.
— Мы всегда жили здесь. В нашем поместье царили гармония и любовь. Несмотря на высокое положение в обществе, наши родители не были обременены частыми поездками на великосветские мероприятия, торжественные приемы их больше не прельщали. Однажды они уже сделали ошибку и не желали повторять ее с нами.
Девочка помолчала, а потом вновь погладила меня.
— Брат… Кристиан старше меня на семнадцать лет. Отец и мать мало уделяли ему времени. Предоставленный гувернанткам, множеству учителей и самому себе, он неотвратимо отдалялся от семьи. Неудивительно, что однажды он свел к минимуму общение с родителями. Появлялся лишь на официальных приемах. Брат делал карьеру, все свое время и силы положив на алтарь благополучия короны. Он даже стал владельцем лавки артефактов, что совершенно неприемлемо для аристократии.
Я знала, что последует дальше, поэтому уже сама обняла девочку.
— Смерть родителей и опека над нами стали для него потрясением. Брат слишком привык жить один и полагаться только на себя. Он не знает, что такое любовь и забота. Он приноровился откупаться деньгами, но…
Я медленно подняла голову, чтобы взглянуть на заплаканное личико Тиссы.
— Он хороший человек, не судите его строго, пожалуйста.
То, что Кристиана сложно назвать злодеем, я и так поняла. Мне он показался человеком сдержанным и даже немного суховатым. Однако, учитывая историю его жизни и взаимоотношений с семьей, складывалась вполне понятная картина. Человек, не знающий любви и ласки. Уверена, что в нем скрыта вся нерастраченная нежность, которую он просто не умеет выразить или, возможно, боится показаться слабым.
— Спасибо, — мягко отстранилась от девочки и протянула руку, чтобы вытереть слезы с ее лица.
Тисса не пыталась уклониться, зато на ее щеках заиграл румянец.
— Расскажите о вашем недуге, — тихо попросила я.
Глаза юной леди моментально потускнели, радость исчезла.
— Не знаю, как называется моя болезнь, и наши лекари разводят руками, но… — девочка нашла в себе силы улыбнуться, — на второй день после известия о смерти родителей я не смогла встать с постели.
Меня будто током ударило. Так вот почему ее поза показалась неестественной!
— Ты обязательно будешь ходить! — убежденно заявил Ристан и украдкой смахнул слезы.
Бедные дети!
— Как давно с вами эта мегера? — вздохнув, спросила я и тут же одернула себя: — Прошу прощения, леди Эльдера.
Ристан захихикал, Тисса тоже улыбнулась и грустно выдохнула:
— Вместе с братом приехала. В качестве новой экономки.
— Она рассчитала больше половины старых слуг. — Ристан едва сдерживался.
— Понятно.
— Тисса, а кто сейчас ухаживает за тобой? — Я вновь вспомнила о грязных окнах и пыли.
— Никто, — глухо отозвалась она, — мою сиделку леди Эльдера рассчитала еще полгода назад.
— Подожди, а кто же тебя одевает, купает, выходит с тобой на прогулки? — Только не говорите, что ребенок находится постоянно взаперти и в постели, а купают ее по торжественным событиям, таким, к примеру, как приезд хозяина.
— Эльдеру все боятся, леди Оксана, а из комнаты… я не выхожу. — Это было сказано так, будто все объясняло.
— Почему вы ничего не расскажете брату? Она запугала вас? — Других вариантов я просто не видела.
— Нет. — Ристан поджал губы и отвел взгляд.
— Шантажирует? — озвучила новое предположение.
Ответом мне была тишина.
Даже словоохотливая до этого девочка словно ушла в себя.
— Вы же понимаете, что нельзя потакать порокам злых людей, — устало воскликнула я, — а бездействие намного хуже, чем если бы вы нажаловались на безобразное отношение экономки. Вы ее госпожа и господин, понимаете?
Учитывая, что они отпрыски знатного семейства, раз уж родители часто бывали на великосветских приемах, то подобные Эльдере должны песок под их ногами целовать.
