Тамия зашуршала соломой, но меня не бросила. Она осторожно отодвинулась так, чтобы моя голова оказалась на ее коленях.
— Эй, уродина! — Вздрогнула, но заставила себя не открывать глаза. Голос этой падлы я узнаю из тысячи. — Она еще не очнулась?
— Нет, господин, — Тамия отвечала намного уверенней, чем когда мы общались минуту назад.
— Придется звать лекаря. Вот сука, и здесь подгадила! — Паша от досады пнул что-то.
Через минуту услышала удаляющиеся шаги.
— Теперь можно, — вскоре прошептала Тамия.
«Прутья. Он пнул прутья решетки», — запоздало поняла я.
— Госпожа, послушайте меня…
Девушка помогла мне приподняться и сама обошла меня. Точнее, обползла. Я наконец увидела ее лицо. Крик застрял в горле.
— Боже, что они с тобой сделали?!
Миловидное личико было бледным как мел, но напугало совсем не это. Рубцы были везде: на щеках, лбу, пересекали брови, глаза.
За что такая жестокость?!
— Плети, госпожа. Не пугайтесь, пожалуйста. — И столько мольбы, как будто меня могла оттолкнуть ее внешность. — Я предала свой мир, леди Оксана. Это наказание.
— Предала свой мир?
Девушка вздохнула, а я потянулась к ее лицу. Господи, ну и твари здесь!
Когда пальцы коснулись израненной кожи, Тамия вздрогнула и попыталась отстраниться. Не дала ей этого сделать, с усилием подавшись вперед и обняв.
— Не бойся, мы выберемся отсюда, я не оставлю тебя им. Мы обязательно спасемся. — Говорила, а у самой слезы градом по щекам катились. — Еще не знаю как, но мы обязательно что-нибудь придумаем.
— Поздно, — прохрипела Тамия. — Я три дня пыталась разбудить вас и так боялась, что умру и не смогу ничего рассказать. Слушайте же, леди, вы нужны им живой.
— Поздно? — повторила эхом.
— Завтра меня казнят, — сказала так, будто речь шла не о жизни, а о погоде.
— Казнят? — Нет, я не эхо, я попугай!
— Послушайте же. Меня, как и Эльдеру, направили в дом третьего лорда шпионить за ним и его семьей. Изначально я должна была убить и его, и вас. Простите меня, госпожа, это я отравила вашу еду. У них мой ребенок, мой маленький Киан, я не могла поступить иначе. Но…
Машинально обняла ее крепче, пусть и ужаснулась словам, — сейчас это была единственная душа, которая искренне пыталась помочь.
— Я привязалась к вам и Тиссе. Мое сердце матери, которую разлучили с ребенком, разрывалось от горя и боли. И нашло отклик в маленьком сердечке Тиссы. Это очень несчастная девочка. Леди Оксана, она такая хрупкая внутри! В ней столько противоречий! По своей сути она — мягкая глина, из которой каждый, кому не лень, лепил то, что ему хотелось. Все, кроме вас.
Слушала ее и внутренне соглашалась.
Но я верила, что все-таки Тисса больше ни под кого подстраиваться не станет. Однажды обязательно вылупится прекрасный лебедь с доброй душой.
— У меня тоже есть магия. Я связала заклинанием себя и сына. Только так я могла чувствовать его на расстоянии, хотя понимала, что, случись со мной беда, это же произойдет и с ним. Наша связь помогала мне видеть его глазами. Будь мой мальчик постарше, он бы смог видеть моими. Но пока он еще слишком мал и знает только одно: его мама жива. Когда ему исполнилось два года, я внезапно увидела его окружение так ярко, что упала. Вы в тот день пришли в себя после яда. А я увидела Киана и женщину, которая укладывала его спать.
Тамия отстранилась и внимательно посмотрела на меня.
— Я узнала ее. Я видела портреты в доме лорда аль Ринна. Эта женщина — мать Ристана, Тиссы и Кристиана. Начиная с того дня я все чаще видела глазами моего ребенка. Видела, как защищали его эта леди и ее мужчина от других заключенных. Как отдавали свою еду, чтобы мой сын не был голодным. Сейчас их опять вернули в камеры, а до этого они находились на руднике. Я не знаю, почему их вернули.
По щекам Тамии лились слезы. Говорила она сбивчиво, будто теряла мысль.
— Леди Оксана, спасите моего сына! Я не могу снять заклинание, не коснувшись его. И когда умру я, умрет и малыш. Госпожа, мой ребенок чувствовал всю боль, что испытывала я, когда меня били. Помогите мне, умоляю…
— Но что я могу сделать? — Ее отчаяние передалось и мне.
— Примите мою магию. Я отдам вам свой дар, и Киан будет считать, что это вы его мать.
— Что?
— Он не помнит моего лица, госпожа. Когда его забрали, ему едва исполнилось пять месяцев. Он узнает меня по магии. В ком будет петь моя сила, тот и станет ему матерью. Мне и моим деяниям нет оправдания, но сын… Он ни в чем не виноват.
Обезумевшая от горя женщина пала ниц.
— Умоляю, примите мой дар, спасите моего ребенка.
— Ты знала, что я беременна, когда отравила еду? — Мой голос звучал как будто издалека.
— Вы… что?
— Я носила под сердцем дитя.
Тамия взвыла и принялась рвать на себе волосы.
С огромным усилием удалось прижать девушку к себе. Пусть ее ребенку уже два года, но выглядит она всего лет на восемнадцать.
— Успокойся и рассказывай, что нужно делать, — выдохнула я, надеясь, что никогда не пожалею о принятом решении.
— Госпожа! — Тамия бросилась мне на шею.
Мы обе упали на солому.
— Ох, простите, простите меня.
Девушка помогла мне подняться. Туман перед глазами немного рассеялся, и мне удалось рассмотреть место, в котором мы оказались.
Железные прутья, отрезающие нас от коридора, казалось, шли прямо из потолка. Камера, полностью устланная соломой, была небольшой. Ни отхожего места, ни каких-либо других удобств здесь не было.
— Я проведу ритуал, леди Оксана. Вы должны добровольно согласиться на принятие дара и выпить моей крови. Вам будет плохо, тело начнет меняться, но ваш разум останется ясным. Я расскажу все, что знаю сама, и буду ухаживать за вами, пока меня не заберут на казнь.
— Подожди, — меня напугали ее слова, — а как же Павел, он же сказал, что приведет лекаря.
— Тот мужчина? Он приходит не первый раз, но лекаря еще не приводил. И не приведет, пока я здесь. Он знает, что я буду присматривать за вами.
— Почему? — невольно вырвалось у меня.
— Мой дар, леди. Все дело в нем. Я и сама еще жива благодаря ему. Я носитель светлой магии, леди Оксана. Но ее не хватает, чтобы побороть зло этого мира. Нас осталось мало. — Девушка покачала головой. — А их столь много, что не составило труда поработить Асартан. Все началось давно, меня еще на свете не было. Я родилась, когда рабство являлось нормой, а управляли странами пришлые.
— Кто?
— Люди, родившиеся не в этом мире. Они такие же, как тот мужчина, что приходил. Я чувствую в нем их кровь. Мама рассказывала, что пришлые искали союзников среди тех, в ком пела магия смерти. И однажды они обрели такое могущество, что сумели захватить власть.
