— Ты чего собрался делать? — пролепетала Светка, хлопая ресницами.
Не отвечая, я замахнулся и хлестанул её ремнём по голым ляжкам. Она коротко взвизгнула.
— Ненормальный! — прокричала она.
Я молча стеганул её ещё раз. Она бросилась прочь. В два прыжка я догнал её и в третий раз стеганул ремнём, в этот раз по ягодицам.
— Учись вышивать крестиком! — крикнул я ей вслед.
Повернувшись к валявшейся на асфальте святой троице, я увидел, что все трое уже очухались и таращатся на меня как на чудо морское. Происходящее, очевидно, не помещалось у них в головах.
— Если я иду по улице, вы переходите на другую сторону. И тогда никто не пострадает, — сказал я, надевая ремень.
Поправив форму, я зашагал к посадочной площадке.
Я уже почти дошёл до места посадки аэробусов, когда случайно увидел своё отражение в зеркальном сайдинге одного из зданий. На моей правой скуле красовалась ссадина. Небольшая, но заметная. Чёртов Куля. Ни о каком посещении дня рождения с таким лицом не могло быть и речи. Придя на посадочную площадку, я уселся на лавочку и стал думать, что делать дальше. Сентябрьский вечер становился всё холоднее. Требовалось найти место потеплее, чем остановка аэробусов.
Я вспомнил, как Сидоров с Копытовским однажды обменивались впечатлениями о посещении бара, специально предназначенного для военных. Решив, что я тоже военный, я решил поглядеть, что это за заведение. В кармане у меня лежало почти не израсходование жалование за два с половиной месяца, что давало мне возможность провести там немного времени.
Эль и розы
Бар назывался «Блиндаж» и находился в Пингвинино неподалёку от посадочной площадки аэробусов. Вероятно, владелец рассудил, что чем ближе к остановке, тем проще будет найти его заведение военным, решившим спустить некоторую сумму на выпивку. Дверь передо мной бесшумно открылась, и я вошёл в слабо освещённое помещение, довольно большого размера, имевшее бар, подсвеченный неоновыми лампами, общий зал со столиками вдоль стен и десяток отдельных кабинетов. Атмосферу создавали плакаты с изображением военной техники и солдат в различной обстановке.
Проходя вглубь зала, я незаметно для себя оказался перед барной стойкой.
— Что будете пить, молодой человек? — спросил усатый бармен лет сорока.
Я окинул взглядом столики, за которыми сидели военные. Почти на всех столах стояли кружки с разными сортами пива. Что ж. Попробуем.
— Пиво, — ответил я, усаживаясь на табурет.
— Какое? — уточнил бармен, и, видя моё замешательство, добавил. — Слабое, крепкое, светлое, тёмное?
— Тёмное, — брякнул я наугад.
До этого пиво я никогда не пил, поэтому не имел представления о его сортах. Бармен наполнил кружку элем и поставил передо мной.
— Что-нибудь к пиву? — поинтересовался он.
— Ну, дайте что-нибудь, — неопределённо пробормотал я.
Разумеется, бармен понял, что имеет дело с неопытным посетителем. Улыбнувшись, он молча поставил передо мной тарелку с горячей колбасой нескольких сортов. Расплатившись, я отхлебнул из кружки пенного напитка. Господи! И как это люди пьют! Я оглядел зал. Действительно, пьют. Я отпил ещё глоток. В этот раз пиво пошло уже лучше. Набрав в грудь воздуха, я приложился к кружке и пил сколько мог, пока в носу не закололо от пузырей. Оставшуюся половину кружки я поставил на стойку, взял вилку и ткнул ею в кусок колбасы. Бармен с интересом наблюдал за мной.
Жуя колбасу, я принялся более внимательно разглядывать посетителей. Это были сплошь военные всех родов войск. Тут были и лётчики, и десантники, и пехотинцы, и танкисты. Не было только космонавтов. Так называли офицеров и солдат космического флота. Я слышал, что флотские считали себя выше других военных и обществом «сухопутных» брезговали.
Крепкое тёмное пиво начало действовать на мой не привыкший к алкоголю организм. В голове приятно зашумело. Я заметил, что посетители сидят не как попало, а группируются по определённому признаку. Отдельно сидела кучка младших офицеров. Они ели какую-то красиво выложенную на тарелках еду и пили коньяк. Офицерское жалование позволяло. Солдаты и сержанты сверхсрочной службы сидели вперемежку, не чинясь друг перед другом, пили пиво и играли в карты. Их было больше всего. К моему удивлению в баре было изрядное количество срочников, вроде меня. Они тоже сидели группами и вертели в руках по кружке пива, не спеша потягивая свои напитки. Сказывалось отсутствие денег. Я, в отличие от них, не тратил жалование в «Армияторге» на покупку пряников и прочей ерунды, поэтому был по сравнению с другими срочниками богачом.
Облокотившись спиной о стойку бара и оглядывая зал, я заметил в дальнем углу стайку девчонок. Они сидели за столиком в количестве пяти человек и пили пиво. Солдаты срочники в такой же, как у меня форме, только с шевронами танковых войск на рукавах. Но, женского пола. Я знал, что существуют женские воинские части, но никогда раньше не видел женщину-солдата. Вернее, девушку. Время от времени кто-нибудь из солдат пытался заговорить с ними или оказать какой-нибудь знак внимания. Девчонки знаков внимания не принимали, отказываясь поддерживать беседу, но когда неудавшийся кавалер отходил от их столика, бросали на него заинтересованные взгляды и тихонечко хихикали.
Замечательные девчонки. Обычные и в то же время необычные. Жизнерадостные, смешливые, красивые. Но и мужественные. Причём эта мужественность никак не умаляла их женственности. Их нельзя было сравнить, скажем, со Светкой. Та была тупая стерва, всячески подчёркивающая свою красоту с помощью дорогой косметики и считающей себя выше всех остальных девушек. И, будучи выше других, она стремилась иметь рядом с собой парня, который, как она считала, тоже был выше других. А эти девчонки не стремились заиметь лучшего кавалера. Они были сами по себе. Независимые, сильные, свободные. И красивые. Они не принимали примитивные ухаживания. Им нужно было доказать, что ты их достоин.
Мне приглянулась одна из них. Среднего роста, смуглая, с крашенной в красный цвет причёской-бобом. Надо же. Оказывается, амазонкам разрешают красить волосы. Она сидела ко мне полубоком и о чем-то шепталась с подругами. И как я собираюсь знакомиться с ней, учитывая её недоступность?
Стоп! А с чего я решил, что с ней надо знакомиться? А вот надо и всё! Не знаю почему. Потому, что если не познакомлюсь, то перестану себя уважать и всю жизнь буду считать себя лопухом. Странно. Откуда такие мысли? Пиво что ли в голову ударило? Тонкие пальцы, грудь совсем маленькая, когда смеётся, в уголках губ появляются две маленькие складки. Она, казалось, лучится жизненной силой. Я отвернулся к стойке и принялся пить своё пиво, попутно соображая, как бы завязать общение с этой пятёркой так, чтобы они меня не отшили, как и других.
Временами я оглядывался на девушек, любуясь красноволосой красавицей, но в голову не приходило никаких идей. Зато меня заметили. Девчонки время от времени бросали на меня насмешливые взгляды. Им явно было смешно наблюдать за не решающимся подойти кавалером. А подойти кавалер не мог, потому что кавалера сразу пошлют куда подальше.
