Подцонов нагло смотрел мне в глаза и не думая отвечать.
— А подставы со скафандром? Тоже его задание?
— Не скажу, — ответил Подцонов.
— Значит не его, — заключил я. — Выходит, ты мстил мне за то, что не смог меня раскрутить.
— Я знаю, что это ты «неизвестный солдат»! — неожиданно выпалил Подцонов.
Я опасливо посмотрел на остальных укурков, но они тупо ржали и вряд ли понимали хоть что-то из того, что мы говорили. Подцонов тем временем продолжал:
— Как только ты меня подставил с этим чёртовым забором, я сразу всё понял. Кто ещё мог всё это организовать? Это всё время был ты. Всё из-за тебя.
— А что из-за меня? — с невинным видом спросил я. — Какие именно у тебя возникли из-за меня неприятности, кроме ссылки на подсобку, в которой ты сам виноват?
— Ненавижу! — прорычал Подцонов.
Ну, естественно. Винить себя он явно был не настроен.
— Завтра перед отбоем помоешь пол в кандейке, — распорядился я.
— Чего? — не поверил своим ушам Подцонов. — Ты ничего не перепутал?
— Следы употребления наркотиков остаются в крови несколько дней. Будешь плохо себя вести, я сдам тебя. И не твоему другу комиссару, а командованию округа. Сообщу, что он покрывает наркомана. Он, конечно, сразу от тебя откажется и первым тебя посадит.
Подцонов ошарашено уставился на меня. Его дружки продолжали ржать. Видимо, конопля была качественная. Я спросил:
— Всё понятно?
Подцонов молчал. Я крикнул:
— Всё понятно?
Он медленно кивнул.
— Ну, вот и отлично, — снова понизил я голос. — Тогда завтра перед отбоем помоешь пол в кандейке. Это тебе первое задание. Не бойся, других заданий пока не будет. Издеваться я над тобой не собираюсь. Мне достаточно просто тебя обезвредить. Понятно?
Подцонов снова кивнул.
— Вот и ладушки, — сказал я и направился делать своё дело.
Туалет находился рядом со свинарником и представлял собой небольшой сарайчик с деревянным полом, в котором имелся ряд дырок, разделённых фанерными перегородками. Такого анахронизма я никогда прежде не видел. Ко мне снова вернулось ощущение затхлого западноевропейского средневековья. Не хватало только охоты на ведьм и костров инквизиции.
На следующий день меня ждал очередной сюрприз. После развода прапорщик объявил мне, что я поступаю в распоряжение приехавшего из другой части полковника. Полковником этим оказался мой дядька. Надо думать, командир полка поспешил обрадовать его, что их затея со ссылкой меня на подсобку, наконец, удалась. Он пришёл как раз после того, как командир хозвзвода разогнал остальных солдат по местам работ.
— Ну, что Игорь? Как дела? Как служба?
— Отличный воин, — ответил вместо меня прапорщик, даже не думая обращаться к незнакомому полковнику по форме. — Вчера отработал без замечаний. За свиньями ухаживает отлично. Если и дальше будет хорошо служить, переведу его на мусороуборочную машину.
— Ну, хорошо, хорошо, — покивал головой дядька.
— Вчера даже форму постирал! — добавил прапорщик. — Он вам надолго нужен?
— Да нет, — ответил дядька. — Как закончим, я его к вам пришлю.
— Ладно, — согласился прапорщик, развернулся и ушёл невесть куда.
Это было похоже на разговор двух колхозных бригадиров.
— Ну, что? Пойдём, прогуляемся, — предложил дядька.
Гулять, не работать. Конечно, я согласился.
— Что нового в службе? — спросил он, когда мы прохаживались вокруг свинарника.
— Делаю успехи, — меланхолично ответил я. — Командование хвалит. Сам же только что слышал.
— Ну, да, — скептически ухмыльнулся дядька. — Обещают повысить со свинопаса до мусорщика.
— Хозяйственный взвод является важным подразделением полка, обеспечивающим его повседневную деятельность и выполнение поставленных перед полком задач.
Дядька замолчал. Вероятно, думал, что может значить моя реакция. А чего тут думать? В стройбат я переводиться не соглашусь даже из хозвзвода. Быть мне тут недолго. На что они вообще рассчитывали, переводя меня в этот гадюшник в конце периода обучения? Разозлить посильнее? Ну, получилось. Что дальше?
— А хочешь, я тебя отсюда заберу прямо сейчас? — неожиданно предложил дядька.
— Неа. А хочешь тут со мной остаться? — предложил я в ответ.
Дядя Саша пропустил мою подколку мимо ушей.
— А что? Курс обучения ты уже прошёл. Настоящим солдатом стал. Теперь надо правильно место службы выбрать. Зачем тебе два года торчать в какой-нибудь дыре, вроде этой подсобки? Давай так. Я договорюсь, чтобы тебя вернули в твою роту, а после учений тебя распределят ко мне в полк. Я в штабе округа порешаю насчёт перевода. Поменяем тебя с кем-нибудь.
— Коррупция угрожает благополучию и безопасности Земной Федерации, — повторил я фразу, многократно слышанную на занятиях по общественно-государственной подготовке. — Все институты государства борются с этим явлением под руководством президента Лао и скоро искоренят эту язву общества.
Мы продолжали «гулять», наматывая круги вокруг воняющего навозом свинарника. Издалека послышались глухие хлопки выстрелов. На полигоне полк отрабатывал навыки по ведению наступательных действий на планетах без атмосферы с использованием бронетехники. Я тоскливо вздохнул. Вот где мне надо быть, а не в этой заднице. Господи, дай мне терпения. Дядька продолжил меня уговаривать:
— Ты зря упрямишься. Семья всё равно позаботится о тебе. Всё уже решено. Без твоего согласия перевод в мой полк невозможен, но распределить тебя могут в любую пехотную часть. И распределят тебя в наш город. Так будет лучше для всех. И для тебя, и для бабушки.
Я промолчал.
— Кстати. Что там у тебя за история с дракой?
— Ничего. Всё в порядке.
— Я бабушке ничего не говорил, чтобы её не волновать. Но то, что ты пошёл шляться по улице и попал в эту историю, не лучшая благодарность родственникам. Хорошо, что всё устаканилось. Я, знаешь ли, не могу всё время о тебе заботиться.
— Я могу идти, господин полковник? — не вытерпел я.
Дядька вздохнул.
— Понимаешь, то, что тебя перевели служить сюда, это только начало. Дело с той дракой просто так не кончится. У потерпевших хорошие связи, они добьются, чтобы тебя наказали по полной программе. А если ты будешь служить в моём полку, я смогу тебя защитить.
Господи! Ну вот почему он думает, что меня можно купить на эту тупую брехню? У меня что, на лбу написано слово «идиот»? Такое обращение вывело меня из себя и я сорвался. Глядя в глаза дядьке, я чётко проговорил:
— Дядя. Родной. А не пошёл бы ты со своими потерпевшими? Вы со своей заботой мне уже остохренели и видит бог, я сумею от вас избавиться.
