— Командирам батальонов, выйти из боя! — голосом полным отчаяния крикнул полковник.
— Комбат один, — немедленно ответили ему. — Выйти из боя не могу, скован действиями противника.
— Комбат два. Выставляю арьергард. Отход начну через две минуты.
— Комбат три. Начинаю отход.
— Да твой отход мне нафиг не нужен! — незаслуженно набросился на него полковник. — У тебя потери девяносто процентов. Прикрывай отход второго батальона.
— Есть, — коротко ответил комбат.
Спустя минуту я понял, чего ждал противник. С неба снова свалились три оставшихся истребители и открыли огонь по нашим передовым позициям. Теперь их подбили все, но они успели уничтожить больше половины оборонявшихся. Одновременно к танкам противника прибыло подкрепление в виде полубатальона пехоты. Спешившись, пехотинцы развернулись в цепь. Вот теперь противник перешёл в атаку. И остановить её было нечем. Даже если полковник сумеет вывести остатки войск из боя, что маловероятно, поскольку противник ведь тоже не дурак и не даст так просто это сделать, то к моменту их появления, здесь всё будет кончено. Лагерь, а вместе с ним и всё командование полка будут «уничтожены». Противник займёт оборону уже на наших позициях и встретит наши отступающие войска своей обороной. А его главные силы, преследующие наших, «добьют» уцелевших. Полк будет «уничтожен» полностью.
Я закусил губу. Там же мои друзья! Не имея понятия, где они находятся, я даже не знал, «живы» ли они. Тем сильнее было желание броситься в гущу сражающихся. Стоять на месте дальше было нельзя. Только что толку от меня одного? Я подумал о свинопасах из хохвзвода, дрыхнущих в своём модуле. Конечно, если бы не было другого выхода, я один бросился бы на выручку нашим, наплевав на приказ пьяного прапорщика сидеть на месте. Но выход был.
Я встал с валуна, переключился на частоту хозвзвода и позвал:
— Подцонов!
Ответом мне была тишина. Спит что ли? Я крикнул, что было сил:
— Подцонов!
— На связи, — ответил мне стукач сонным голосом.
— Выводи всех наружу. Я сейчас подойду.
— А кто это? — поинтересовался Подцонов.
— Это Москалёв. Выполняй.
— С какого это перепугу ты тут раскомандовался?
— Не выполнишь, сдам тебя и всех твоих укурков, — угрожающе прорычал я и помчался вниз к модулю, занятому хозвзводом.
— А что случилось? — спросил Сява.
— Наши проигрывают. Выгоняй всех немедленно.
— Ну, ладно, — нехотя ответил он. — Сейчас.
Я уже подбегал к модулю, из которого неторопясь выползали заспанные солдаты в боевых скафандрах, когда в шлеме зазвучал пьяный голос прапорщика:
— Э! Москалёв! Это ты там командуешь, что ли?
Солдаты замерли и уставились на меня. Я скомандовал:
— Становись!
Солдаты медленно начали строиться.
— Москалёв, твою мать! Ты чё там? Совсем нюх потерял? — повысил голос прапорщик.
Надо было срочно от него избавиться. Сделав глубокий вдох, я сказал.
— Господин прапорщик, вы находитесь в состоянии алкогольного опьянения и не можете исполнять свои обязанности. Я отстраняю вас от должности.
— Чего? — не понял прапорщик. — Ты чего там, спятил, молокосос?
Не слушая его, я переключился на частоту старших офицеров. Рядовым делать это категорически запрещалось, за исключением чрезвычайных ситуаций, но сейчас, на мой взгляд, была именно такая ситуация.
— Господин полковник! — позвал я. — Говорит рядовой Москалёв. Командир хозвзвода привёл себя в состояние алкогольного опьянения и его поведение угрожает жизни и безопасности личного состава. Прошу принять меры.
— Чего? — удивился командир полка. — Какой ещё Москалёв? Вы что там, в своём обозе, совсем с ума посходили? Где твой командир взвода? Почему в эту частоту вклиниваешься?
— Я доложив вам всё, что нужно, — сказал я спокойно и отключился.
Снова перейдя на частоту хозвзвода я сказал:
— Значит так, бойцы. Выполняем мои приказы бесприкословно. Прапорщика не слушать, он пьяный. Я только что доложил об этом командиру полка и он будет с ним разбираться. Кто не будет мне подчиняться, того я сдам в полицию за употребление наркоты. Всё понятно?
В ответ раздалось нечлонораздельное мычание. Солдаты явно колебались. Требовалось, чтобы кто-то подал им пример.
— Подцонов! — сказал я тоном приказа. — Рапорт о твоих художествах готов. Не подчинишься, отправлю немедленно. Становись в строй!
— Ты сволочь! — вспылил Подцонов.
— Живо, — раздельно произнёс я.
На секунду скафандр Подцонова замер. Потом, прошипев едва слышно: «Вот козёл», — Подцонов занял своё место в строю.
Это действие послужило катализатором. Вслед за ним, пока ещё неохотно, в строй становились остальные бойцы. Сначала, разумеется, те, кто тоже употреблял коноплю, а за ними и весь взвод.
— Равняйсь! — скомандовал я, чтобы окончательно установить хоть какую-нибудь дисциплину. — Смирно! Напра-во!
Равняться, естественно стали лишь некоторые, но повернулись по команде, хоть и не стройно, все.
— За мной, бегом марш! — скомандовал я, занял место впереди колонны взвода и поскакал широкими прыжками на правый фланг передовой позиции полка.
Надо было успеть туда до того, как танки противника прорвутся через нашу хлипкую оборону. Прапорщик не разбивал взвод на отделения, никаких вице-капралов здесь не было, поэтому приходилось импровизировать. Я продолжал на ходу раздавать команды:
— Оружие к бою. Подцонов! Ты где у меня!
— Здесь, — недовольным голосом ответил Подцонов.
— Где здесь? — прикрикнул я, пусть привыкает подчиняться. — В какой колонне?
— В правофланговой.
— Правофланговая колонна, старший рядовой Подцонов. Готовьте к бою ракетомёты. Будете уничтожать танки противника. Ваше место в первом эшелоне.
Я сделал паузу. Подцонов молчал.
— Не слышу Подцонов.
— Есть, чтоб ты сдох, — проворчал Подцонов.
— Раз «есть», тогда обгоняй нас и занимай оборону на правом фланге второго батальона. Это самая правая позиция из всех. Ты на полигоне занимался, знаешь как это делать. Вперёд!
Дождавшись, пока правофланговая колонна ускорит бег и начнёт обгонять остальной взвод, я скомандовал:
— Остальным взводом командую сам. Готовьте штурмовые винтовки. Наша задача уничтожать пехоту. Всему взводу, по ходу боя выбор оружия за каждым индивидуально.
Последнее уточнение в боевом подразделении было без надобности, но это же хозвзвод. Их учили вовремя убирать навоз в свинарнике, а не воевать.
