Он сразу понял, что сказал какую-то мерзость, потому что Гедда забрала свою руку, и лицо ее стало чужим.
— Прости!
Гедда молчала.
— Прости!
— На свете не переводятся любители сначала плюнуть в лицо, а потом извиняться, — бесстрастно сказала чужая Гедда. — Не думала, что придется унижаться до объяснений…
— Не надо!
— Нет уж, позволь! Запомни раз и навсегда, Роберт: не надо всех мерить одной меркой. Ты уж извини, что приходится открывать тебе прописные истины.
— Кто-то же должен! — буркнул Роберт.
— Правильно! — кивнула Гедда. — От того, что ты поумнеешь, хуже тебе не станет. Так вот, когда Жорж в первый и последний раз сунулся ко мне, я выступила в роли Кассандры и довольно ясно обрисовала ему возможное будущее. Он понял меня с полуслова. Без угроз, правда, не обошлось, но в итоге мы расстались почти друзьями. Я разве что не пожелала ему счастливого пути, потому что очень хотела, чтобы путь этот был как можно короче.
— Твое пожелание сбылось, — пробормотал Роберт.
«Ох, до чего же мне плохо! — подумал он. — Если это и называется стыдом, то, право, непонятно, у кого хватило смелости изобрести такую жестокую штуку».
Гедда внимательно посмотрела на его пылающее лицо:
— Тебя вполне можно использовать в качестве светильника для нашего новоявленного летописца мистера Паркинсона.
— Почему? — не понял Роберт.
— Да потому, что твои уши полыхают ярче любого светильника! — рассмеялась Гедда. Его Гедда. — Хочешь, выключу свет, чтобы ты убедился?
Она, не дожидаясь ответа, бесшумно поднялась с пола, щелкнула выключателем, и в каморке стало темно.
«О всепрощающая Гедда!» — беззвучно закричал Роберт, мысленно отшвыривая злость, грязные мысли и подозрения, потерянность и бессилие.
Гедда наткнулась в темноте на его вытянутую ногу и тихо засмеялась. Он поспешно убрал ногу и, затаив дыхание, слушал, как она садится рядом. Гедда положила голову ему на плечо, и он наконец-то смог ощутить в своих пальцах мягкое тепло ее волос.
«А теперь закрыть глаза и пусть весь мир хоть сгорит в адском пламени!»
Он закрыл глаза. Нет ему никакого дела до этого мира! Боже, да для того, чтобы его пальцы устали, перебирая эти мягкие волосы, не хватит и десяти тысяч лет!
— Почему ты с оружием? — спросила Гедда.
Увы, десяти тысяч лет, кажется, не получалось…
— Я научился управлять ботом.
Гедда чуть отстранилась, невидимая в темноте, но ему казалось, что он отчетливо различает ее зеленые глаза.
— Научился?
— Да. И завтра с Малюткой — в путь!
За небрежно произнесенными словами он старался скрыть невесть откуда взявшееся чувство вины.
Наступило очень долгое молчание.
— У одного хорошего старого писателя есть рассказ, — наконец сказала Гедда. — Рыцарь, вооруженный копьем, вступает в бой с локомотивом, принимая его за дракона. Как ты думаешь, чем закончился тот бой?
— Я знаю, — поспешно ответил Роберт. — Не надо, Гедда!
«Не надо портить этих минут. Потому что как только ты начнешь излагать свои веские и, может быть, справедливые доводы, я начну злиться. А я не хочу злиться, мне так хорошо с тобой!»
— Не буду тебя ни в чем разубеждать. Сам поймешь… — Гедда помолчала и насмешливо спросила: — Ты пришел, чтобы я благословила тебя и поклялась ждать, как Ярославна?
Она моментально превратилась в ту Гедду, чьи волосы совсем не хотелось гладить.
— Я не знаю, кто такая Ярославна, — сдерживаясь, ответил Роберт.
— Не удивительно! — усмехнулась Гедда. — Это же персонаж русской литературы, а русские, конечно, всегда были красными, даже во времена Киевской Руси, и их книги — сплошная пропаганда!
— Включи-ка свет!
— Пожалуйста!
Гедда встала, и в каморке вспыхнул свет.
— А теперь слушай, — Роберт тоже встал. — Нет, дай карандаш и бумагу.
Гедда молча открыла шкаф и подала ему тетрадь и ручку. Потом прислонилась к стене и скрестила руки на груди.
— Вот! — сказал Роберт, закончив писать. — Возьмешь в лаборатории излучатель ультразвука — все равно что маленький пистолет, только красный, пойдешь вниз и свернешь в тупик справа от входа в ангары. Там он один. На ручке излучателя есть наборный диск с цифрами. Наберешь цифры — я тебе их записал, — нажмешь кнопку и подождешь три секунды. Потом опять. Здесь все написано.
— Спасибо, — очень спокойно сказала Гедда. — Это на случай твоей смерти, так, что ли?
— Можешь хоть сейчас!
— Ты же знаешь, я не умею…
— Так научись! Я же за месяц научился!
Гедда закрыла глаза:
— Значит, это выход…
— Из твоей Кунсткамеры!
— Милый дурачок Гриссом! — прошептала Гедда. — Показываешь выход другим, а сам его не видишь…
— Представь, не вижу! Только не предлагай удрать вместе с тобой, как Леннокс.
— Я не буду тебе ничего предлагать, — спокойно сказала Гедда и открыла глаза. — Иди сюда.
Роберт недоверчиво подошел к ней, и она положила руки ему на плечи.
— Милый дурачок Гриссом! Когда же ты наконец станешь взрослым и поймешь?… Я так хочу, чтобы ты стал наконец взрослым и понял!
Она быстро поцеловала его в упрямо сжатые губы и легонько оттолкнула от себя.
— Иди, искатель приключений, иди, храбрый рыцарь, только прошу: возвращайся взрослым! — Она приложила ладони к лицу и тихо повторила: — Возвращайся…
Оказалось, что его ноги не могут сдвинуться с места.
— Ты опять хочешь оставить свое оружие?
Насмешка расковала цепи на ногах. Роберт попятился к кровати, взял автомат и вышел, не сводя глаз с Гедды.
10
— Ага! Тебя-то нам и нужно! — злорадно сказал Луис Мариньо, глядя в черную глубину обзорного экрана. — Подчаливай, Малютка!
Роберт стоял за спиной долговязого Антоневича, и ему ничего не было видно. Он попытался протиснуться вперед, но это оказалось неосуществимым — у комбайна контроля двигательных систем, занимавшего полрубки, расположился Витторио Мариньо; его брат сидел прямо на комбайне, упираясь растопыренными локтями в толстые трубы охлаждения, а ногами в спинку кресла пилота, в котором быстро работал руками Малютка Юджин. Чуть впереди Антоневича, занявшего проход, стоял Эрих Майер, прислонившись к регенерационной батарее. К тому же все были в скафандрах, хотя и с откинутыми шлемами, и в этой тесноте свободно чувствовал себя только Малютка, сосредоточенно перебиравший клавиши необъятного пульта управления. Каюты бота были раза в три меньше каморок Базы, и никто, конечно, не хотел там засиживаться, тем более, что бот выходил на цель.
