— Эмм… Спасибо, — Карась только развёл руками, признавая размах подхода Древних к вопросу подготовки экипажей кораблей.
— А скажите, — вернувшийся к иллюминатору Чум, бросил за борт короткий взгляд, словно проверяя, а всё ли там на месте: — Вот то, что вы нам показали. Нет, это всё, конечно, замечательно, но мне непонятно — Страж, он что — никого так и не убил? Назад заворачивал да, красиво. А вот вжарить так, что б чертям в аду стало жарко — вот это он может?
— Ставя в основу мироздания священные ростки жизни, Создатели побеспокоились, дабы те могли расти без угрозы для своего хрупкого существования.
— И? — ничего не понявший из последних слов, явно бывших куском некого сакрального текста, Чум, неопределённо покрутил в воздухе рукой: — А попроще, можно?
— Она хочет сказать, — повернулся к нему Игорь: — Что Древние не любят убивать. Поэтому оружие Стража просто не даёт хищнику приблизиться к жертве. Не принося ему урона. Я верно понимаю? — Посмотрел он на шарик.
— Именно так. По нашим расчётам, агрессор, действуя согласно увиденному вами сценарию, понесёт потери не более ноль точка двух — ноль точка четырёх процента от своего начального состава. Потери возникнут вследствие столкновений, дружественного огня и прочих факторов, проистекающих от недостаточной подготовки и общей непредсказуемости развития ситуации.
— То есть — жахнуть, чтобы всё в пыль, никак? — Уловивший суть Чум, насупился и сложил руки на груди.
— Нет, — как-то по-особенному мирно прожурчал девичий голосок.
— А по планете, ну — вниз, шарахнуть сетью можно? Что будет?
— Сингулярность на может быть активирована менее, чем в пятистах километрах от поверхности любого планетоида.
— То есть — вниз шарахнуть нельзя?!
— Нет.
— Ну и зачем нам это корыто? — Окончательно разочаровавшийся Чум, повернулся к Карасю: — Я-то думал — ща, как на орбиту прыгнем, так сразу — по Америке. Хоп! И вот вам пролив имени Сталина. Между Мексикой и Канадой. А тут?! Эххх…
— Чум, ну ты чего? — Подошедшая к нему Дося взъерошила его короткую стрижку, отчего тот недовольно дёрнул головой: — Мы уже давно не враги с ними. Ну, враги конечно, но без вот такого, чтобы весь мир в труху. Да и Страж же это. Он будет всех нас защищать. Ради мира во всём мире.
— Да понимаю я, — наклонив голову, он потёрся щекой о её ладонь: — Но, сама же знаешь, это же мега корабль — хочется чего-то вот такого, эдакого…
— Ну, найдём мы другой кораблик, — погладила она его по голове: — С большими пушками. И тогда — жахнем!
Рубка, в которой они оказались, пройдя сквозь растворившуюся в воздухе при их приближении, стену, особого впечатления не произвела.
Маслову она напомнила мостик речного трамвайчика, на котором он, вместе со своими однокурсниками, отмечал свой выпуск из ВУЗа.
В небольшом, едва ли крупнее того мостика трамвайчика, помещении, чью переднюю стенку занимал огромный обзорный экран, протянувшийся широкой дугой от стены к стене, было всего три кресла.
Капитанское — оно расположилось на небольшом возвышении по центру — в его мягкие на вид объятья тотчас забрался Чум, и ещё два менее комфортные на вид, по бокам.
— И что тут жать? — Снайпер, положив руки на широкие подлокотники, гордо выпрямился, вперив немигающий взгляд в скопище звёзд, безразлично сверкавших прямо по курсу. Он, это было видно невооружённым взглядом, безмерно наслаждался моментом, ощущая себя космическим волком, гранд-адмиралом, ведущим свой прославленный флот к новым победам.
— Место старшему уступить не хочешь? — Нейтральным тоном осведомился подошедший к нему Карась, кладя руку на роскошный широкий подголовник.
— Потом, — дёрнул головой в ответ тот: — Дай момент прочувствовать.
— Ага, момент, — хмыкнул Маслов, подходя к левому креслу и, не сдержавшись, процитировал любимый фильм: — Никогда ещё задница человека не опускалась в это кресло.
— Во! Именно, буду первым, — приняв его шутку за чистую монету, поёрзал на сиденье Чум и, прищёлкнув пальцами, добавил: — Эй, Спираль! Курс на Землю! Полный вперёд!
— Извините, Чум, — послышался, не выказывавший никаких эмоций, голос: — Я не могу. Курс домой вы должны проложить самостоятельно. Прошу подойти к месту штурмана.
Панель, полудугой охватывавшая левое кресло, около него сейчас стоял Игорь, осветилась, налилась молочно-белым светом и… И более ничего.
— Не работает? — Маслов, ожидавший увидеть на поверхности панели рисунок звёзд, слагающих созвездия, потыкал пальцем в экран, оставляя на его девственно чистой поверхности чёрные точки.
— Ой, извините, — отдёрнув ладонь, он попытался стереть пятна рукавом, но те, словно издеваясь над ним, расползлись широкими чёрными мазками, заполнив своими лохматыми телами большую часть экрана.
— Ничего страшного, — экран очистился, вновь приняв молочно-белый вид: — Перед вами консоль навигатора. — Принялась давать показания Спираль: — На ней вы изображаете, или, если так понятнее, прокладываете, курс корабля. Прокладку можно вести пальцем, но будет гораздо точнее, если вы воспользуетесь стилусом. Посмотрите на торец консоли. Кнопку, по центру, видите? Сядьте, так будет удобнее.
— Да, — усевшись в кресло, Маслов сразу заметил торчащую из середины торца консоли небольшую кнопку и поднёс к ней руку, остерегаясь без команды её нажать.
— Нажмите до щелчка, — продолжила девушка.
— Есть! — Выскочила из гнезда, прямо в его ладонь, небольшая палочка, более всего похожая на гвоздь.
— С помощью стилуса вы гораздо точнее проложите курс вашего корабля. Прошу вас — нарисуйте на панели вашу звёздную систему.
— Как это — нарисовать?! — Машинально почесав затылок шляпкой гвоздя, он запоздало дёрнулся, осознавая своё такое непочтительное отношение к технике, вышедшей из рук Древних владык Галактики.
— Нарисуйте вашу систему, — терпеливо повторила Спираль: — Как сумеете.
— Ну… — Повторно почесав затылок, Игори принялся за дело. Изобразив по центру экрана солнце в виде кружочка с лучиками, он, прикусив от напряжения губу, обвёл светило первым, неровным кружком, замаскировав место начала и конца окружности небольшой блямбой Меркурия. Следующий, на такой же кривой орбите появилась Венера, затем Земля с Луной и Марс, перечёркнутый крест-накрест орбитами Фобоса и Деймоса.
Над поясом астероидов он провозился почти минуту, заполняя молочную пустоту множеством мелких точек и загогулин, долженствующих изобразить крупные обломки, а закончив с ними, замер, перебирая в памяти следующие планеты.
— А чего замер? — Подошедшая Дося, перегнувшись через его плечо, одобрительно хмыкнула: — Узнаваемо! Молодец! Рисуй дальше.
— Да я забыл, — теперь шляпка стилуса принялась массировать его кончик носа: — Дальше что — Сатурн или Юпитер?
