— Зато ты, прелестей разных, вкушаешь сверх меры, — не скрывая своего негатива в голосе, поднялся на ноги майор: — Пошли народ. Картина ясная. Пока народу пудрят мозги, превращая в болванчиков, вот такие жируют.
— Вы вернётесь! У галактики одна судьба, и зовётся она — Единство!
— Знаешь, дядя, — Чум, расстегнув кобуру, положил руку на пистолет: — Как говорил один из наших, умный был мужик — мы пойдём другим путём! Покедова!
Улица встретила их угрюмым молчанием стоявших снаружи людей. Вытащив из земли кинжал, Чум, обтерев его о штанину, сунул клинок в ножны и, перекинув карабин на грудь, двинулся прямо на толпу.
Неохотно, бросая на него неприязненные взгляды, толпа начала раздвигаться в стороны, освобождая узкий проход и группа, с каждым шагом двигаясь всё быстрее, втянулась в него, стремясь быстрее покинуть ставшую так быстро враждебной им деревню.
Последний участок — от крайних домов и до конца моста, они фактически пробежали, остановившись только на другой стороне реки.
Не глядя друг на друга — мгновенный переход отношения местных жителей от радостно-приветливого к враждебно-осуждающему подействовал на всех без исключения — даже Чум, всегда, в любой ситуации подшучивавший и подкалывающий товарищей, сейчас шёл молча, держа свой АШ-12 на изготовку и обшаривая стволом все мало-мальски подозрительные кустики.
Общее молчание было нарушено только тогда, когда группа, ступив на протоптанную несколько часов назад тропу, двинулась к возвышавшемуся над Кольцом, Порталу.
Но нарушил тишину не один из них.
— Эй? Люди? — Сдавленный шёпот, послышавшийся в стороне от тропы, заставил всех схватиться за стволы — даже Игорь, чья кобура на сей раз расстегнулась с первого раза, принялся шарить пистолетом по колыхавшемуся разнотравью.
— Не надо, — над травой появилась коротко стриженая голова, а спустя пару секунд и руки, которые прятавшийся мужчина держал раскрытыми ладонями к ним: — Вы уходите отсюда?
— Допустим, — ствол Карася дёрнулся, смещаясь на голову незнакомца.
— Возьмите меня с собой! Я… Я многое умею! Отработаю!
— А ты кто будешь, мил человек, — Чум, забросив карабин за спину, нацелил на него револьвер: — И зачем ты нам сдался такой красивый?!
— Я — Красс. Красс Дехт Минтус. — Не опуская рук, кивнул, представляясь тот: — Легионер Третьего Легиона. Четвёртая центурия, четвёртая манипула. Могу воевать, могу копать, могу…
— Могу не копать, — закончил за него снайпер: — Но солдаты, тем более — легионеры нам не нужны.
— Погоди, — опустив ствол, положил ему руку на плечо майор: — Красс? А чего ты тут делаешь? Ну — чего ты не в Легионе?
— Я… — Начал было легионер, но подняв глаза к небу, словно собираясь с мыслями, вдруг махнул рукой вдаль — там, хорошо заметные на чистом голубом небе, чернели три, быстро росшие в размерах, точки: — Не отдавайте меня им! — Продолжая держать руки поднятыми, он рванулся к землянам: — Лучше убейте! Смерть предпочтительнее их Единства!
— Игорь! Контролируй его! Чум, Дося — воздух! — Майор рухнул на колено: — Чум — левый, Дося — центр, я правого!
Быстро приблизившиеся птеродактили принялись нарезать круги над людьми — их всадники, на спине каждого из ящеров сейчас было два человека, гневно размахивали руками, беззвучно разевая рты.
— Отходим к Кольцу. Первым Игорь с Крассом, остальным — прикрывают их. — Бросив короткий взгляд через плечо, он встал и начал медленно пятиться назад, отслеживая стволом своего птеродактиля.
Только перевалив через гребень — ящеры так и не посмели перейти к решительным действиям, они смогли расслабиться.
— Ну, рассказывай, — усевшись на траву, майор отстегнул с пояса флягу и сделал несколько глотков, провожая разочарованно удалявшихся ящеров взглядом.
— Дай… Глотнуть, — Красс, облизав губы, протянул к нему руку и получив желаемое присосался к фляге почти на минуту: — Спасибо, господин, — вернув её, с коротким поклоном, он вопросительно посмотрел на майора: — Понимаю, что прошу многого, но я не ел четыре дня, как сбежал из деревни. У вас…
— Держи, — Дося, вытащив из сумки питательный батончик, протянула его легионеру.
— И воду, — в руках Чума появилась фляга: — Вот, запей. А то эта гадость такая сухая, если не запить, потом горло дерёт — жуть просто.
Благодарно кивнув, Красс впился зубами в батончик и проглотил его за считанные секунды — он действительно производил впечатление жутко голодного человека.
— Спасибо. — Бросив на Чума короткий взгляд, он встал на колени: — В час нужды вы дали мне хлеб и воду. В час опасности вы закрыли меня своими телами. На мне долг. Долг труда и жизни, — замолчав, он вытянул вперёд обе руки, а когда их запястья соприкоснулись, продолжил, опустив голову: — Готов служить вам до возмещения ущерба или до смерти. Признаю себя вашим рабом, или убейте меня, если посчитаете ненужным.
— А рабства у нас нет, — покачивая в руках флягу, нейтральным тоном заметил Чум: — И убивать тебя мы не будем — зря, что ли кормили?! Отработаешь!
— Лучше убейте, покачал понурой головой легионер: — Не умею я ничего — только воевать. А солдаты вам не нужны — вы же, господин, — посмотрел он на снайпера: — Ясно это сказали. Убейте. Так всем проще будет.
— Убить тебя мы всегда успеем, — Карась переложил себе на колени карабин так, что его ствол, несомненно, по чистой случайности, оказался направленным на Красса: — Ты нам лучше расскажи — как это? Легионер и здесь? В мире Слуг.
— Повинуюсь. — Откашлявшись, он обвёл присутствовавших взглядом и опустил голову: — Я дезертир. Презренный, осуждённый на смерть, беглец. Меня разыскивает Претория. Зачем вам такой? Рисковать из-за меня ссорой с Империей — глупо. Перед её мощью миры склоняются десятками. Поступь наших легионов сотрясает мироздание, мы…
— Эй-эй! — громко пощёлкал пальцами Карась: — Сейчас ты не легионер, верно?
— Простите, господин, — дернувшись, словно его ударило током, согнулся ещё ниже он: — На меня пал жребий, когда мне было шестнадцать. Сейчас тридцать два — сложно за несколько недель забыть прожитое.
— Шестнадцать лет в строю? — Присвистнул от услышанного Чум: — Да вы, батенька, ветеран!
— И был хорошим солдатом, — в его глазах, Красс поднял голову, блеснула гордость: — Без особых замечаний служил. Ну — бывало и палок принять приходилось, как же без этого? Есть награды. Мне до конца срока всего-то восемь лет оставалось, как это случилось, — последние слова он произнёс, вновь опуская голову и съёживаясь.
— Да что случилось-то? — Дося, взволнованно всплеснула руками: — Говори же, ну?!
— Наш Легион послали на Иттру — так себе планетка, ничего особенного, но местные, не иначе как хитроумный Гермес решил там развлечься, помутились рассудком, решив отказаться от великой чести быть присоединёнными к Империи! Глупцы! Кто может… Простите, — он сокрушённо покачал головой: — Опять меня сбило.
