Когда клетка распахнулась, незнакомец, хромая, шагнул внутрь.
«Похоже, это Дьявол решил спасти меня из плена, — похолодел бесстрашный Скопин-Шуйский. — А в обмен заберет душу! Сатана по преданию хромой после падения с небес. И то же кажется красивым. Вот и не верь попам! Люцифер-то пришел ко мне!»
Скопин-Шуйский дрожащим голосом спросил:
— А ты кто?
Незнакомец ответил:
— Друг! Ваш друг! Не бойтесь меня!
Князь Михаил скорее утвердительно, чем вопросительно произнес:
— Сатана?! Ты Сатана!
Спаситель рассмеялся в ответ:
— Ну, вот, княже! Я подозревал, что меня могут принять за Дьявола. Успокойтесь, я не сатана!
Скопин-Шуйский с удивлением произнес:
— Кто ты тогда? Чудесным образом убил столько отборных бойцов, хромаешь, как-то странно говоришь и красив как искуситель.
Незнакомец мило улыбнулся в ответ и сказал:
— Бог создал нас по образу и подобию своему. Это значит, человек может стать сильнее и Дьявола, и черта!
Освободившись от цепей, Скопин-Шуйский ощутил сильную боль в голове, отдающую в макушку. Когда он стоял прикованный, был в шоке и даже забыл, что ему хорошенько двинули палицей.
«Вот и съездил в Старую Руссу, — подумал князь. — Встретился с самим дьяволом в человеческом обличье… Или, все же, это человек с силой дьявола?!»
Выбираясь из клетки, князь Михаил опять спросил своего спасителя:
— Если ты не Дьявол и не черт, то кто тогда будешь?
Незнакомец без колебаний ответил:
— Я из страны заморской Британии.
Скопин-Шуйский посмотрел на своего освободителя внимательнее, но не поверил. Князю показалось, что это всего лишь уловка, а на самом деле… Кто он на самом деле, если не Сатана? Лучше не думать об этом. Князь Михаил, хорошенько взвесив обстоятельства, предложил:
— Ты спас мне жизнь. Я могу сделать тебя своим мечником.
Незнакомец опять улыбнулся и ответил:
— Сочту подобное за честь!
Скопин-Шуйский не ожидал такой ответ. Дьявол дал согласие стать его мечником… Или, все же, не дьявол?!
— А ты мечом владеть можешь? — спросил князь.
— Само собой! У меня была возможность в этом практиковаться!
Князь Михаил с подозрением заметил:
— Будучи хромым?
Незнакомец ответил:
— Это пройдет. Через несколько дней от хромоты и следа не останется!
Скопин-Шуйский опять задал так мучивший его вопроса:
— Ты точно не дьявол?!
— Точно нет! Если подразумевать под дьяволом то, о чем вы обычно думаете. Только дьявол в переводе с древнегреческого оно имеет значение «клеветник».
«Все же похож на дьявола, зубы заговаривает», — подумал Скопин-Шуйский и сказал:
— Это умно…
Затем князь спросил:
— А как обращаться к тебе?
Незнакомец без колебаний ответил:
— Зовите меня Алексей Сотников.
Затем предложил князю:
— Скажите всем, что я ваш дальний родственник. Ездил по заморским странам учиться премудрости.
Князь Михаил задумался, бросил взгляд на поверженных воинов, на Алексея. Сатана, не сатана… Душу не требует. А дьявол выбора не оставляет.
— Ладно, быть по сему! — решил Скопин-Шуйский. — Станешь моим советником и родичем.
Так состоялось первое знакомство с большим воеводой. Алексей Сотников ликовал. Повезло! Правда, все происходящее сильно на низкобюджетный голливудский фильм смахивало, но, может, раз он в прошлой жизни был восходящей киношной звездой, то и в этом мире суждено стать чем-то вроде янки во дворе короля Артура.
Эх, князь Скопин-Шуйский, не доведется тебе царствовать! Там Романовы, но и они вскоре выродятся. Был среди них стоящий царь — Петр Алексеевич. Но и он оказался жестоким и капризным.
Скопин-Шуйский со своим спасителем поехали в сторону Старой Руссы. Менять первоначальный план не хотелось, пусть даже после всех этих событий.
Голова князя сильно болела, почему-то вспомнились последние месяцы осады Тулы. Болотников отбивал массированные штурмы и до последнего рассчитывал на успех восстания. В самой Москве было неспокойно, авторитет Василия Шуйского не слишком высок, многие хотели справедливости. В Новгороде же поговаривали об отделении от Российской короны. Чернь волнуется, боярство и знать не хотят платить в казну налоги.
Осенью союзные Шуйским татары назад в орду подались. Тяжелее стало.
Очередной штурм позиций Болотникова ничего не дал. А скоро зима, держать повстанцев в осаде станет невыносимо.
Тогда Дмитрий Шуйский показал, что умеет плести интриги. Подкупил ближайших сподвижников Болотникова, и они помогли пленить атамана. Болотников оказался силен. Освободился от веревок и едва не сбежал. Но нашла его свинцовая пуля, утонул предводитель восстания, избегнув пыток и казни посредством четвертования. После чего и Тула пала.
Много казней и пыток пережил город. Не нравилось это Скопину-Шуйскому, по сути, он уважал Болотникова и мужество его людей. Но война неизбежна без расправы победителей над побежденными. Тула была отдана Дмитрию Шуйскому. Князь Михаил просил не рубить головы подряд всем мастеровым: якобы пушки делать станет некому.
Но народу все равно казнили тысяч пять, многих в реке утопили. Не охота подобное вспоминать.
Среди тех, кому чинили допрос, оказалась и подруга Болотникова, атаманша Анастасия.
Сам Дмитрий Шуйский вел допрос. Красивую женщину поймали и на аркане повели в темницу. Забрали по пути шубу, стянули дорогое шелковое платье и сафьяновые сапожки с серебряными каблучками. Так деву к одной сорочке, босую, ввели в тюремный двор.
Анастасия, несмотря на синяки и разбитую до крови губу, оставалась красавицей. Ее босые ножки покраснели от снежной пороши, на которой отпечатались изящные девичьи следы.
В холодном каземате даму приковали ошейником к сырой, покрытой инеем стене. Несколько пленных девиц уже находилось в камере, они подпрыгивали от холода и старались покрепче обняться, чтобы хоть немного согреться.
Вскоре замерзшую Анастасию спустили в пыточный подвал. Здесь было тепло. На стенах висели инструменты, с помощью которых у людей выбивали показания и самые невероятные признания.
У Анастасии дрожь от холода поутихла, но при виде пыточных инструментов задрожал подбородок. Она старалась сохранить в себе остатки достоинства. Сказывалась дворянская кровь казачьей атаманши.
Дмитрий специально пришел, чтобы допросить Анастасию. Михаил Скопин-Шуйский явился вместе с ним, рассчитывая защитить девушку. Не хотелось ему, чтобы красавицу ломали и калечили. Хотя право такое у Дмитрия есть: была возлюбленной вора, с саблей против царских войск сражалась. Может знать, куда Иван Болотников награбленные сокровища спрятал.
