Самозванец быстро спустился в подвал, затем робко, как, впрочем, и положено простому угольщику засеменил к выходу. Еще шел бой, но первые ляхи уже стали проникать в терем самозваного царя. Вот Дмитрия какой-то поляк жестко огрел по спине ногайкой:
— Что ты тут делаешь, урод?!
Тяжелый мешок немного смягчил удар. А беглый царь прохрипел, стараясь изменить голос:
— Простите, ясновельможный пан, камин топил!
Потом еще пару раз Дмитрия огрели уже на выходе из терема.
Он кипел гневом, но держал себя в руках, и только сильнее сутулился, стараясь быть как можно незаметнее. Ладно, эти ляхи еще получат свое. Прежде даже не от него. Вот нагрянет ненавистный Скопин-Шуйский, всех перебьет без его мудрого руководства, а Лисовского на кол посадит.
Ну, вот, кажется, последний заслон миновал, можно присесть и отдышаться. Мешок тяжелый, много сокровищ в нем унесено. Просчитался Лисовский! Ожидал Дмитрия на выходе из тайного хода. Ничего, он потом еще наймет солдат, с османским султаном подружится, тот поможет. Не даром же он, Дмитрий, по отцу турок…
Медитация и видения у Алексея Сотникова на этом прервались. Наступила ночь, его отряд устал. Требовался привал и отдых. Уставшие кавалеристы прилегли на травку и забылись в походном сне, Сотникову больше не спалось. Нога еще болела, под светом яркой луны — сегодня вновь полнолуние — он осмотрел свою быстро затягивающуюся рану: ничего страшного! Скоро пройдет. Спина вот от сидячего положения в седле устала. Но это еще большая ерунда: отдохнет до утра. Сейчас конец июля, лето только миновало свою макушку, земля теплая. Хорошо! Дождей уже не было больше недели. Сухо. Приятно лежать вот так, расслабившись, и думать о жизни.
В целом почти три месяца его в новом мире прошли очень плодотворно: одержан ряд громких побед, сейчас вот фактически снята блокада с Москвы и тушинский лагерь развалился.
В реальной истории все было несколько по-другому. Вероятно, Боги забросили Алексея сюда, чтобы посмотреть, как сильно один человек способен изменить ход событий. Что будет теперь, после Александровской слободы? Останется разбить группировку под Тулой, отвоевать потерянный Смоленск и земли восточной Украины. Речь Посполитая — серьезный противник. Из столетия в столетие длилось противостояние, были походы Суворова и только после победы над огромным войском гениального Наполеона Бонапарта Польша, вошедшая в состав Российской империи, на время присмирела.
Последним собирателем русских земель мог стать Николай Второй. В случае победы в первой мировой войне Россия возвращала себе Галицию, Буковину, Краков и другие польские земли. Не случилось. Тогда Россия проиграла войну в первую очередь себе самой. Как знать, может теперь у Руси, благодаря Алексею, появится шанс избежать многих потерь и напрасных жертв?
Неслышно ступая, подкралась восхитительно соблазнительная Аленушка. Она положила руки на мускулистые плечи главного мечника, слегка помассировала их и ласково шепнула:
— Воевода Алешенька, все будет хорошо! Еще есть несколько часов до пробуждения отряда…
Алексей схватил воительницу за сильные, но очень изящные по форме руки и с робкой надеждой спросил:
— Может, наконец, ты подаришь свою любовь безгранично преданному тебе человеку?
Аленушка с горечью в голосе и неподдельной грустью во взгляде ответила:
— Не все так просто! Но знай, я об этом мечтала с того момента как увидела тебя!
Девушка нагнулась и ее уста, сладко пахнущие ароматом меда и лепестков душистых роз, соприкоснулись со свежими, словно у юноши, губами Алексея. Перед глазами воеводы калейдоскопом засверкали, стремительно кружась, многоцветные искорки, бабочки. И все окружающее разом провалилось в пучину пылающего безумия.
Глава 20
Отряд Сотникова удачно проскочил под носом Сапеги в Александровскую слободу. Здесь кавалеристы Сотникова соединились с крестьянскими ополченцами. Мужики были готовы умереть, сражаясь с иноземной наемной ратью.
Осталось спровоцировать Сапеги на штурм. Вылазкой отряда добровольцев это удалось.
Хотя войско Сапеги превосходило численностью защитников слободы, был реальный шанс не только устоять, но и нанести противнику сокрушительный удар.
Еще до прихода отряда Сотникова Сапеги снял блокаду Троице-Сергеевой лавры и перебросил все силы сюда, надеясь собрать их в кулак. Польский полководец рассчитывал перегруппироваться и захватить Александровскую слободу сходу, а затем перерезать отход Скопина-Шуйского к Москве, пока Дмитрий Самозванец при поддержке короля Сигизмунда добивают Василия Шуйского.
Но новость о разгроме царевича Владислава спутала все карты. И Сапеги теперь подумывал: не уйти ли ближе к основному польскому войску, расположенному под Смоленском. Но Александровская слобода была интересна тем, что там планировалось захватить богатую добычу.
Вылазки добровольцев создали у Сапеги иллюзию, что обороняющиеся пытаются вырваться из слободы мелкими группами, прихватив с собой ценности. И Сапеги решился на штурм.
Большая часть обороняющихся — мужицкое ополчение с косами и вилами. Но с ними сам Алексей Сотников, чья слава уже гремела по Руси! Простые крестьяне убрали животы и были готовы умереть за Родину. Алексей накануне штурма попробовал себя в роли оратора. Он обратился к ополченцам с краткой, но зажигательной речью. Напомнил, что в первую очередь для каждого человека важнее всего его собственная страна, а также вера. И Бог всегда помогает верным своей Земле и вере.
Взволнованная патриотическая речь произвела впечатление как на собравшихся, так и на самого Алексея. Он решил, что будет теперь часто вдохновлять бойцов таким вот образом.
Штурм выдался ожесточенный. Алексей и Аленушка были на наиболее проблемных участках вырытого у стен вала и вдохновляли русских воинов, но сами первое время в бой не вступали.
Алексей почти восстановился от ран и уверенно командовал. Стрельцы вели огонь из мушкетов, часть мужиков перезаряжала оружие. Интенсивный огонь выкашивал ляхов и их союзников.
Польский полководец решил не бросить в бой сразу все силы, но когда первая волна штурма захлебнулось, разъяренный Сапеги приказал:
— Труби в атаку резервам!
И тысячи наемников, собранные со всей Европы и части Азии, устремились на отчаянный штурм.
Однако на пытающуюся взобраться по стенам свору полился кипяток. Наемники, ошпаренные и ослепшие, останавливались, пятились назад, но натыкались на копья задних шеренг, корчились и умирали, словно проткнутые булавками жуки.
Напирающие топтали упавших воинов сапогами и сами лезли на стены. Но ничего победоносного у войска Сапеги не получалось, а растущий курган трупов не прибавлял энтузиазма.
Много гибло и мужиков, зато стрельцы, укрывшись щитами и ведя меткий огонь, почти не несли потерь.
Умело организованная оборона позволила мужицкому ополчению пустить в ход косы и вилы, срезая тех немногочисленных иноземных солдат, которым удалось подняться по стенам.
