Он подошел и остановился напротив Фериус.
— Не объяснишь ли, что тебя так развеселило?
Она вскинула руку.
— Простите, простите. Это просто… ну, вот это… — Она указала на тварь в клетке. — Это и есть ужасающий некхек? Проклятие народа джен-теп? Гроза магов и воинов и… — Она хихикнула как девчонка. — Милосердный убийца больных собачек.
— Это зверь чумы, — сказал Ра-мет. — Некхеки приучены жевать ядовитую траву, которая смешивается с их слюной. Единственный укус отбирает силу мага, делая его беспомощным и беззащитным. Некхек несет нам болезни и несчастья. Это тварь тьмы, порождение демонов. И они причинили джен-теп больше зла, чем сами медеки.
Почему-то это вызвало у Фериус новый приступ смеха, и если б не предостерегающий взгляд отца, пожалуй, Ра-мет спалил бы ее огненной магией, не сходя с места.
Да, при свете дня некхек выглядел не слишком грозным. Его шерсть была не такой темной, как мне показалось в лесу. Скорее коричневатая, как песок вокруг Оазиса. Когти и зубы были острыми, но не острее и не длиннее, чем у дикой кошки. Однако я помнил, с какой скоростью он двигался, и как перегрыз шею собаки. И, глядя в его темно-красные злые глаза, я не сомневался, что мое горло он разорвет с той же легкостью.
— Он гораздо опаснее, чем выглядит, — сказал я.
— О, наверняка так и есть, — отозвалась Фериус. — Страшный убийца. Просто, ну, в Дароме и других землях они больше известны тем, что копаются в мусоре и крадут еду из амбаров. Понимаете, нигде, кроме ваших краев, этого зверя не называют некхеком.
— И как же его называют? — спросил отец.
— О, по-разному, могучий Ке-хеопс. Берабески зовут его «сенхеби» — летящий по ветру. У дароменов он именуется «фелидус арборика» — лесная летяга. Но чаще всего этих животных называют гигантскими белкокотами.
— Гигантскими белкокотами? — переспросил я.
На глазах Фериус выступили слезы. Она с трудом удерживалась, чтобы не расхохотаться снова.
— Ваш древний враг, по сути своей, — это просто очень большой белкокот.
Глава 18
КРАСНАЯ КОЛОДА
— Твоя манера общения бесит людей. Ты в курсе?
Мы с Фериус шли по аллее, направляясь к ветхому гостевому дому. В городе были и другие, получше, но этот, похоже, оказался единственным, где дароменке согласились сдать комнату. «Джен-теп не держат камень за пазухой». Чем дольше я жил, тем более пустой и лицемерной казалась мне эта фраза.
— Что поделаешь, малыш, — отозвалась Фериус. — Твои земляки постоянно меня смешат.
— А вот им ты не кажешься забавной.
Отцу пришлось приложить немало усилий, чтобы успокоить толпу: как минимум полдюжины людей порывались вызвать Фериус на поединок. Она вежливо поблагодарила отца, но сообщила забиякам, что будет счастлива видеть их всех в гостевом доме — по одному в день столь долго, сколько потребуется, дабы удовлетворить всех. В конце концов члены Совета приказали всем покинуть Оазис и держаться от него подальше — до особых распоряжений. Возможно, было бы лучше переместить клетку с некхеком в закрытое помещение, но отец — и члены Совета — полагали, что в Оазисе самая лучшая магическая защита. Вдобавок здесь будет гораздо проще сотворить заклятие для призыва других некхеков.
Когда люди узнали, что клетка останется в Оазисе, они и сами предпочли не задерживаться там. Страх перед ядовитым чудовищем был слишком силен: все предпочли держаться подальше.
Я так и не сказал Фериус о приказе вдовствующей княгини, но чувство вины слабело по мере того, как росло мое раздражение.
— Знаешь, ты не права, — сказал я ей.
— Я то и дело в чем-то не права. В чем на этот раз?
— Некхек. Он гораздо опаснее, чем…
— Гигантский белкокот, малыш. Ваш «посланник тьмы» — это всего лишь здоровенная белка-летяга с кошачей мордой. Могли бы уж выяснить побольше о звере, которого собираетесь убить.
— Как ни назови. Я видел в книгах самых разных животных, и это совсем не похоже на белкокота. Вдобавок в этой части континента белки вообще не водятся.
— Как и вы.
— В каком смысле?
Кончиком пальца она коснулась моего лба.
— Посмотри, какая у тебя светлая кожа. Ты понимаешь, что подобный тип внешности — это ненормально для здешнего климата?
Я огляделся по сторонам, увидел пару, идущую по улице, и указал на них.
— Есть много джен-теп со смуглой кожей. И есть джен-теп с разным разрезом и цветом глаз.
— Именно. Вы, джен-теп — не единый народ. Просто сборище разных семей. Магов, которые пришли со всех континентов, чтобы сражаться за Оазисы. Иногда вы устраивали с ними войны, а иной раз — просто поглощали другие племена, которые явились сюда за тем же самым. Могу поспорить, ни в ком из вас нет и капли крови народа, жившего здесь изначально.
— И что?
— А то. Может, и белкокоты появились здесь по той же причине. Может, им просто нравится магия?
Я чувствовал, что Фериус лишает меня аргументов, но не готов был сдаться.
— Мой народ должен жить здесь. Нам нужен Оазис. Он дает силу и позволяет побеждать врагов. Всех, кто хочет уничтожить или поработить нас.
Фериус фыркнула.
— Порабощает? Это сильно сказано.
— О чем ты? И вообще: почему мы не имеем права защищаться от некхеков?
Фериус остановилась и ладонью закрыла мне глаза.
— Эй!
— Не пищи. Просто вообрази тех животных, которых ты видел в своих книжках. Можешь?
Представлять те или иные картины, рисовать их перед мысленным взором с идеальной четкостью — этому магов учат на первых же уроках.
— Разумеется, могу.
— Хорошо. А теперь снова подумай о звере в Оазисе.
— Подумал.
Фериус легонько шлепнула меня по затылку.
— Не о монстре из ваших легенд. Не о том, что все велят тебе видеть. Я хочу, чтобы ты вспомнил настоящее животное, запертое в той клетке.
Трудно сравнивать рисунок, сделанный пером и чернилами, с реальным существом, которое ты видел собственными глазами. Однако я сделал все возможное, чтобы представить их стоящими бок о бок.
— Допустим…
— Ну и? По-прежнему будешь уверять, что эти два существа не имеют между собой ничего общего?
— Я…
Говоря откровенно, я не готов был это утверждать. Два зверя выглядели не идентично, но, возможно, дело в том, что животные в книге всегда казались мне… ну, чем-то далеким и не имеющим ко мне отношения. А некхека я видел вблизи. И еще — я видел, на что он способен. Чувствовал его ярость.
