– Вот эта конкретная крупица мудрости мне что-то не по душе, – проворчал Блитцен.
– Но есть одна тихая гавань, – продолжил Ньёрд. – Точнее, потенциально тихая. Ну, или такая гавань, где тебя, скорее всего, прикончат не сразу. Вам надо отыскать Трюмхейм, Жилище Шума, твердыню моей ненаглядной Скади. Скажите ей, что вы от меня.
– Твоей ненаглядной? – переспросил я. – Так вы же вроде развелись!
– Да.
– А значит, остались друзьями.
– Я не видел ее несколько веков. – Взгляд Ньёрда подернулся поволокой. – И расстались мы не так чтобы очень уж мирно. Но я не сомневаюсь, она сохранила ко мне какие-то чувства. Найдите ее. Если она предоставит вам убежище ради меня, значит, она меня простила.
– А если она нам не обрадуется? – спросил Хэрт.
– Будет в высшей степени досадно.
«И мы закончим свои дни в морозилке у Скади», – мысленно прибавил я.
Роль пробного шара в дедулиной семейной драме меня совершенно не устраивала. Однако даже робкая надежда на убежище – лучше, чем превращение в сосульку за двадцать секунд.
К тому же у меня было нехорошее предчувствие, что это не последний добрый совет от дедушки Ньёрда. Я ждал продолжения банкета. Правда, банкеты в последнее время что-то не задаются.
– А вторая крупица мудрости? – спросил я.
– Хмм? – Ньёрд как будто снова вернулся мыслями ко мне. – Ах да. Суть моей истории про красивые ноги.
– А у нее была суть? – искренне изумился Блитцен.
– Естественно! Суть в том, что путь к победе непредсказуем. Бальдр был самым красивым богом, но, благодаря ногам, девушку заполучил я.
– А потом вы с ней расстались и развелись, – напомнил Блитцен.
– Да что ты привязался? – Ньёрд повернулся ко мне, закатив глаза и всем своим видом говоря: «До чего достали эти гномы!» – Суть, дорогой внук, в следующем: чтобы одолеть Локи, тебе понадобится прибегнуть к неожиданным средствам. В чертоге Эгира ты уже начал догадываться, верно?
Кажется, клочьями великаншиных волос я не давился. Но сейчас в горле застряло что-то, очень на них похожее.
– Перебранка, – просипел я. – Я должен победить Локи в состязании… кто кого лучше обзовет?
В бороде Ньёрда проступили новые седые нити.
– Перебранка – это не просто соревнование, кто кого уест, – предупредил он. – Это поединок престижа, могущества, уверенности. Я был в чертоге Эгира, когда Локи затеял ту перебранку с богами. Он нас так заклеймил… – Ньёрд внезапно угас, сделался старше и немощнее, словно само воспоминание лишило его сил. – Слова могут быть смертоноснее клинков, Магнус. А Локи – мастер слова. Хочешь одолеть его – сумей пробудить внутри себя поэта. Лишь одно поможет тебе переиграть Локи в его собственной игре.
– Мед, – догадался я. – Мед Квасира.
Душа у меня не лежала ко всей этой медовой истории. Я достаточно насмотрелся, как всякий «мед» действует на людей. Хочешь раскрыть свой потенциал? Выбирай любой «мед»: пиво, вино, водку, виски. Кто-то говорит: мне это надо, чтобы пережить день. Кто-то зовет это «жидкой отвагой». Они пьют – и делаются остроумными, смекалистыми, изобретательными. Только не по-настоящему. По-настоящему они просто перестают соображать, что ведут себя нелепо и не смешно.
Дедушка, похоже, угадал мои мысли.
– Это не просто мед, – пояснил он. – Мед Квасира – самый ценный из когда-либо сваренных эликсиров. Найти его будет нелегко. – Он повернулся к Хэртстоуну и Блитцену. – Вам же все известно, правда? Вы знаете, что решение этой задачи, возможно, будет стоить вам жизни.
Глава XIII
Когда взрываются мозги и дедушки
– Даже и не рассчитывай! – Сердце у меня работало, как отбойный молоток. – Хэрт с Блитцем не должны погибнуть. Иначе я в эти игры не играю!
Улыбка Ньёрда ослепительной белизной напоминала скандинавские снега. И в чем секрет его спокойствия? Дзен-медитация? Рыбалка? Занятия йогой в отеле «Вальгалла»?
– Ах, Магнус, ты так похож на своего отца.
Я моргнул:
– Ага, цветом волос и любовью к туризму.
– У вас обоих добрые сердца, – поправил Ньёрд. – Фрей тоже не пожалел бы себя ради друга. Он дарил любовь легко и любил крепко, иногда теряя благоразумие. Свидетельство этого висит у тебя на шее.
Я сомкнул пальцы вокруг рунного кулона. Я знал эту историю: Фрей отдал Меч Лета ради любви красавицы-великанши. Он отказался от оружия, и теперь его ждет гибель в Рагнароке. «Любовь зла», – говаривал по этому поводу Джек.
Но в Рагнароке все равно погибнут все. Поэтому у меня к отцу претензий не было. В конце концов, не будь он таким влюбчивым, я бы и на свет не родился.
– Ладно, я как папа, – согласился я. – И все же я предпочту живых друзей чашке меда. Даже если это «Тыквенно-пряный» или персиковый ламбик.
– Вообще-то, это кровь, – уточнил Ньёрд. – И слюна богов.
У меня случился приступ морской болезни, и вовсе не из-за того, что я сидел против хода.
– Что-что?! – переспросил я.
Ньёрд раскрыл ладонь. Над ладонью парила миниатюрная светящаяся фигурка бородача в шерстяном плаще. Лицо у него было открытое, приветливое, на губах застыл смех. И мне сразу захотелось наклониться к нему поближе и послушать, над чем это он так хохочет.
– Таков был Квасир, – сказал Ньёрд. В голосе его слышалась грусть. – Самое совершенное создание. Тысячи лет назад, когда ваны и асы закончили войну, каждый из нас плюнул в золотую чашу. Из нашей смешанной слюны и родился Квасир – наш ходячий мирный договор!
Мне мигом расхотелось наклоняться к светящейся фигурке.
– То есть этого типа сделали из слюны?
– А что, вполне разумно, – пробормотал Блитцен. – Слюна богов – отличный материал для поделок.
Хэртстоун наклонил голову. Казалось, голографическая фигурка заворожила его.
– И за что только его убили? – показал он руками.
– Убили?! – опешил я.
Ньёрд кивнул, и огоньки в его глазах потухли. И я наконец заметил, что мой дедушка не просто выпендрежный серфингист с ножками мирового стандарта. Он могучее божество, которому ничего не стоит скомкать весь наш великий поход одним движением мысли.
– Квасир странствовал по всем Девяти Мирам. Куда бы он ни явился, везде ему сопутствовали мудрость и справедливость, везде пригождался его добрый совет. Его все любили. А потом он был убит. Жестоко. Непростительно.
– Локи? – предположил я. Кто ж еще на такое способен?
