– Заткнись, олух, – рявкнула Мэллори.
– Вот и я о чем. Зато видел бы ты Самиру! Она была великолепна!
– Да ладно, пустяки, – буркнула Сэм.
Мэллори фыркнула:
– Пустяки? Тебя утащили под воду, а ты появилась из реки верхом на водяной лошади! Ты оседлала эту тварь! Я в жизни не слышала, чтоб кому-то это удавалось…
Самира слегка передернулась и снова принялась выкручивать хиджаб, словно пытаясь выжать из него остатки воспоминаний.
– Валькирии умеют обращаться с лошадьми. Должно быть, в этом все дело.
– Хмм… – Хафборн ткнул пальцем в мою сторону. – А вы как? Все живы, как я вижу.
Мы поведали им, как провели ночь в гончарной студии, а утром разнесли Королевскую площадь.
Мэллори, нахмурившись, посмотрела на Алекс:
– А я-то думаю, откуда у Фьерро новая раскраска.
– И булыжник в голове Ти Джея. – Хафборн подошел поближе рассмотреть осколок.
Кровь из раны на лбу Ти Джея уже не хлестала, отек спал. Но по какой-то неведомой причине кусочек кремня отказывался выходить. Каждый раз, когда я пытался его вытащить, Ти Джей кричал от боли. Так и ходил с каменной занозой над бровью, что придавало его лицу постоянно удивленное выражение.
– Больно? – спросил Хафборн.
– Уже нет, – застенчиво ответил Ти Джей. – Если только не пытаться его вытащить.
– Так. Погоди-ка… – Здоровой рукой Хафборн пошарил в кармане, достал коробок, из коробка – спичку и чиркнул ею о кремень во лбу Ти Джея.
Спичка мгновенно вспыхнула.
– Эй! – возмущенно крикнул Ти Джей.
– У тебя новая сверхспособность, дружище, – ухмыльнулся Хафборн. – Ты можешь приносить пользу.
– Довольно об этом, – вмешалась Мэллори. – Здорово, что все живы, но вам удалось что-то узнать у великана?
– Ага, – сказала Алекс, баюкая на руках голову Крафт-Керамики. – Мед Квасира надо искать в Норвегии, в месте под названием Флом.
Горящая спичка выпала из пальцев Хафборна и упала на палубу. Ти Джей затоптал ее.
– Все хорошо, здоровяк? Выглядишь так, будто драугра увидел.
Усы Хафборна ходили ходуном, как лес во время землетрясения.
– Сначала Йорвик, теперь Флом… – пробормотал он. – Неужели случайно?..
– Знакомое местечко? – догадался я.
– Пойду вниз, – пробормотал он.
– Давай я сначала вылечу тебе руку?
Он покачал головой с несчастным видом – мол, чего уж там, я уже привык, вся жизнь – боль. И побрел вниз по трапу.
Ти Джей повернулся к Мэллори:
– Что это с ним?
– А что я-то? – огрызнулась она. – Я вам не хранитель его секретов.
Но в голосе ее слышались тревожные нотки.
– Давайте разберемся с этим в пути, – предложила Самира. – Не хочу оставаться в этой реке дольше необходимого.
На том и порешили. Йорк, конечно, прекрасен. Рыба с картошкой там отличная и есть по крайней мере одна хорошая гончарная студия. Но лично я был не прочь свалить из него.
Ти Джей и Алекс отправились вниз переодеться и отдохнуть после утренней битвы. На вахте, таким образом, остались я, Сэм и Мэллори. Только к вечеру мы наконец выбрались из реки Уз обратно в море, но этот отрезок пути, к нашему облегчению, никакими событиями не ознаменовался. Водяные лошади не пытались нас затоптать, великаны не настаивали, чтобы мы сразились с ними в поединке или в бинго. Самое худшее, что с нами произошло, – это низкий мост, из-за которого нам пришлось сложить мачту и она чуть не упала на меня.
На закате, когда мы оставили позади берега Англии, Сэм совершила свое ритуальное омовение. Она помолилась, обратившись лицом на юго-восток, и со вздохом облегчения присела рядом со мной, чтобы развернуть кулек с финиками.
Передав один финик мне, она откусила от другого и стала жевать, прикрыв глаза, с выражением такого блаженства на лице, словно вкушала божественную благодать. Подозреваю, примерно так оно и было.
– Каждый раз на закате, – сказала она, – когда ешь первый финик, это так здорово, будто вообще впервые в жизни ешь что-то вкусное. Настоящий взрыв вкуса.
Я жевал свой финик. Нормальный такой был финик, вкусный, но никаких взрывов и неземного блаженства. Хотя, с другой стороны, я ведь и не постился весь день, чтобы заслужить такую радость.
– А почему именно финики? – спросил я. – Почему не «Твизлерс»
[53], к примеру?
– Просто традиция. – Самира откусила еще немного и тихонько застонала от удовольствия. – Пророк Мухаммед, когда заканчивал поститься, всегда ел несколько фиников.
– Но потом-то тебе можно есть и все остальное?
– О да, – серьезно сказала Сэм. – Я намерена поесть всего. Кстати, Алекс ведь купила в городе вишневой газировки, да? Ее я тоже хочу попробовать.
Я содрогнулся. Я мог удирать из-под носа великанов, я мог бежать за границу, но «Тайзер» будет преследовать меня повсюду. И мне будет сниться в кошмарах, как все мои друзья улыбаются мне вишневыми губами, демонстрируя темные от газировки зубы.
Сэм отправилась вниз, чтобы поесть, и на палубе остались мы с Мэллори. Она сидела, развалившись, у руля, глядя на горизонт, хотя корабль сам знал дорогу. Время от времени Мэллори касалась своих плеч, по которым раньше струились ее волосы, и печально вздыхала.
Я ей глубоко сочувствовал. Не так давно Блитцен обрезал мои волосы, чтобы сделать нить и вышить ею сумку. Горькие воспоминания были еще свежи.
– До Норвегии плыть несколько дней, – сказала Мэллори. – Северное море может оказаться довольно бурным. Если, конечно, ни у кого из нас не найдется дружественного морского бога, чтобы поспособствовал.
Я погрузился в созерцание своего финика. Снова звать на помощь Ньёрда мне не хотелось – насмотрелся уже на дедушкины прекрасные ножки, не видеть бы их больше по гроб жизни, который мне не светит. Но я помнил, что он сказал мне: после Йорвика нам придется обходиться своими силами. Никакого божественного покровительства. И если Эгир, Ран или их дочери найдут нас…
– Может, нам повезет, – неуверенно пробормотал я.
Мэллори фыркнула:
– Ага, нам же сплошь и рядом везет. И даже если мы благополучно доберемся до Флома, как быть с неодолимыми стражами меда?
Чтоб я знал. Стражи меда… Звучит как название книги, читать которую нет никакого желания.
Я вспомнил свой сон: как Один протягивал мне точило, а потом его лицо превращалось в кожистую морду с зелеными глазами и несколькими рядами зубов. Мне никогда не доводилось встречать таких чудищ наяву, но холодная ярость в его глазах выглядела до ужаса знакомо. Я подумал о Хэртстоуне и Блитцене – куда же заслал их Ньёрд на поиски редкого камня? В голове у меня начала вырисовываться картинка, понимание постепенно обретало форму, как глина на гончарном круге под руками Алекс, но форма эта мне категорически не нравилась.
