Хэртстоун обернулся к призраку брата.
– Мы попытались, Хэрт, – жестами сказал Андирон. – Только себя не вини.
Даже в размытых тающих чертах хорошо читалось то, чего мистер Олдерман никогда не испытывал к Хэртстоуну. А вот Андирон испытывал. В глазах мальчика-призрака жила любовь.
Хэрт вытер глаза. Он отвернулся и уставился в чащу, приходя в себя. И сказал знаками Андирону:
– Я не хочу снова тебя потерять.
– Знаю, – отозвался призрак. – Я не хочу уходить.
– Отец… – начал было Хэрт.
Андирон рубанул ладонью по ладони, говоря: «Довольно!»
– Не трать больше на него времени, – сказал Андирон. – Он украл достаточно твоей жизни. Ты съешь его сердце?
Это еще что за бред?! Наверное, я что-то напутал в знаках.
Хэрт помрачнел и ответил:
– Не знаю.
– Подойди, – жестом позвал Андирон.
Хэртстоун нерешительно приблизился к призраку.
– Я расскажу тебе секрет, – показал Андирон. – Когда я шептал в колодец, я загадал желание. Я загадал стать таким же добрым и хорошим, как ты, брат. Ты лучший на свете.
Мальчик раскинул призрачные руки. Хэртстоун наклонился, чтобы обнять его, и призрак растаял, превратившись в белый дымок.
В ладонь Хэрта упала руна Одал. Хэрт несколько мгновений смотрел на нее, точно на какую-то диковину. Будто ждал, что вот-вот объявится ее владелец и заберет назад. А потом сомкнул вокруг руны пальцы и припечатал ее ко лбу. И произнес слово, которое я прочел по губам:
– Спасибо.
И тут в драконьей груди что-то задребезжало. Я уже испугался, что Олдерман вдруг ожил, но быстро догадался, что это Джек. Меч Лета, стремясь на волю, отчаянно дергался в сердце дракона.
– ЗАСТРЯЛ! – приглушенно голосил он. – ВЫНЬТЕ-МЕНЯ-ОТСЮДА!
Я опасливо переступил босыми ногами в направлении кислотной клоаки. Кровь все еще сочилась из драконьей груди и стекала в дымящуюся вязкую лужу. Ближе мне никак не подобраться.
– Джек, мне не дотянуться! Ты сам не можешь вытащиться?
– ДАВАЙ-ТЯНИ-ЖИВО! – заорал Джек. – ГОВОРЮ-ЖЕ-ЗАСТРЯЛ!
Я озадаченно насупился.
– Как нам его высвободить? – спросил я у Блитца.
Блитц сложил ладони рупором и прокричал Джеку, как будто через Большой Каньон:
– Джек, подожди немного! Драконья кровь выдохнется примерно через час! Тогда мы тебя вытащим!
– ЧЕРЕЗ-ЧАС-ДА-ВЫ-РЕХНУЛИСЬ?! – Рукоять Джека ходила ходуном, но сам он прочно засел в Олдермановой грудной клетке.
– Ничего, он переживет, – заверил меня Блитцен.
Ему-то легко говорить. Не ему потом жить с этим мечом.
Блитц тронул Хэрта за плечо.
– Мы поищем точило, – просигналил он. – А ты как?
Хэрт крепко стиснул руну Одал. Вгляделся в драконью морду, будто ища в ней знакомые черты. И упрятал руну наследия в свой кисетик. Теперь набор был полным.
– Вы идите, – ответил он. – Я пока тут побуду.
Блитцен понимающе покивал:
– Конечно, дружище. Тебе предстоит серьезный выбор.
– Какой еще выбор? – полюбопытствовал я.
Блитцен посмотрел на меня снисходительно, как на малое несмышленое дитя.
– Пойдем, Магнус, – вздохнул он. – Покопаемся в сокровищах.
Долго искать груду сокровищ нам не пришлось. Потому что она занимала чуть ли не всю пещеру. В самой середине она была примята драконьей тушей – следовательно, тут мистер Олдерман устроил себе ложе. Неудивительно, что его так перекосило. Поспи-ка на всех этих монетах, мечах и драгоценных кубках – и не миновать искривления позвоночника.
Я двинулся в обход груды, зажав нос, потому что вонища тут стояла невыносимая. Во рту у меня все еще был привкус террариума с уроков биологии.
– А камень-то где? – спросил я. – Тут что-то не видно всех этих штучек из Олдермановых витрин.
Блитц поскреб бороду:
– Драконы, вообще-то, тщеславны. Вряд ли он стал бы выставлять напоказ всякие скучные минералы. Их он закопал поглубже, а наверху разложил красивые блестяшки. И, кстати, вот интересно… – Он нагнулся рядом с грудой, выискивая что-то на земле. – Ха! Ну, точно, как я и думал. Погляди-ка!
Из-под горы золота торчала плетеная тесемка.
Я узнал ее почти сразу:
– Это… это тот волшебный рюкзак, что мы забрали у Андвари?
– Ага! – просиял Блитцен. – На нем-то сокровища и рассыпаны. Олдерман был злющим скрягой, но никак не дураком. Сокровища готовы к эвакуации на случай стремительной перемены места жительства.
По-моему, так украсть сокровища гораздо проще. Но кто я такой, чтобы спорить с мертвыми драконами?
Блитц потянул тесемку. Вокруг горы сокровищ вздыбились брезентовые валы; груда дрогнула и съежилась. И вот у наших ног уже лежит простая торба, в которой хорошо и картошку носить, и транспортировать побрякушки ценой в несколько миллиардов долларов. Блитц поднял рюкзак двумя пальцами.
Возле дальней стены пещеры, прежде прикрытые грудой сокровищ, притаились десятки Олдермановых артефактов. Кое-какие помялись и потрескались под тяжестью золота. Но, на наше счастье, камни – штука прочная. И я поднял с земли тот самый серый камень, который видел во сне. Я держал его в руках и почему-то не исполнялся неземного восторга. Ангельские голоса не звучали у меня над головой. Я не ощущал себя всемогущим сокрушителем загадочных и непобедимых стражей Квасирова меда.
– И всего-то… – пробормотал я. – И стоило ради этого… – У меня даже слов не хватало описать все наши великие жертвы. Особенно Хэртстоуна.
Блитцен снял пробковый шлем и провел пятерней по влажным от пота волосам. Хоть в пещере и смердело мертвечиной и гнилью, ему определенно нравилось здесь больше, чем под палящим солнцем.
– Не знаю, что сказать, сынок, – ответил он. – Могу лишь предположить, что этим камнем надо будет затачивать какие-то клинки.
Я бросил взгляд на коллекцию Олдермана:
– Может, еще что-нибудь прихватим? Чтоб уж не возвращаться.
– Надеюсь, возвращаться не придется. Я тоже что-то подустал. – Гном неохотно водрузил шлем на голову. – Пойдем-ка наружу. Не хочу оставлять Хэртстоуна надолго одного.
Однако, как выяснилось, Хэрт был не один.
Каким-то образом он ухитрился освободить Джека. Теперь меч сменил профиль с колющего оружия на рубящее. Он вился возле мертвой туши и, кажется, ни много ни мало, вскрывал грудную клетку дракона. А Хэрт им руководил.
– Эй, стоп-стоп-стоп! – опешил я. – Вы, ребята, чем тут занимаетесь?!
– О, привет, сеньор! – Джек завис в горизонтальной позиции. И голос у него звучал на удивление бодро для меча, перемазанного в крови. – Эльф попросил меня произвести вскрытие. По крайней мере, мне показалось, что именно об этом он и попросил. Ну, и раз уж он пустил в ход рунную магию ради моего освобождения, то долг, как говорится, платежом красен. О, кстати, и я уже срубил с пальца кольцо! Вот оно – бери и неси!
