– Я иду вниз, – объявил Ти Джей. – Там воздух чище, – прибавил он, кивая на великанье тело, и затопал на нижнюю палубу.
Алекс надула щеки.
– Если честно, ребята, по-моему, выбора у вас не было. Но Ти Джею нужно свыкнуться и остыть. Он уже с утра завелся, когда мы зазря рыскали по всему Флому. Нашли только туристов да сувенирных троллей.
– Зато мед у нас, – пробурчал Блитцен. – Значит, все-таки не зазря.
Хотелось бы верить. Одолею ли я Локи в перебранке… это пока вопрос. И у меня такое чувство, что исход перебранки определится не чудесными свойствами меда. Исход будет зависеть от меня самого. А я сам – это последний человек на свете, на кого я бы положился. Поэтому я поспешил сменить тему.
– Но с этим великаном-то что? – снова спросил я. – Это же Бауги, да? Как вы с ним справились?
И все, как по команде, посмотрели на Хафборна.
– Да ладно вам! – сконфузился тот. – Вы же помогали!
– Мы с Блитцем все проспали, – показал Хэртстоун.
– Мы с Ти Джеем попытались ввязаться в драку, – признала Алекс. – Но Бауги уронил на нас дом. – И она показала на городок. Я только сейчас заметил, что в веренице миленьких синих домиков на Главной улице зияет провал. Очевидно, несчастный домик вырвали, как больной зуб, и с размаху швырнули на берег, где он рассыпался в щепки. И что себе местные думают, интересно? Что-то никто не мечется в панике возле обломков.
– Когда я подлетела к кораблю, великан отставал от меня где-то на полминуты, – сообщила Самира. – У меня сил только-только хватило всем рассказать, что и как. А дальше Хафборн взял дело в свои руки.
Берсерк смущенно отвел глаза:
– Да ну, ерунда.
– Ерунда?! – Сэм обернулась ко мне. – Бауги приземлился посреди города, снова стал великаном и как давай топать тут и орать, что всех в порошок сотрет.
– Он назвал Флом скопищем вонючих хибар, – проворчал Хафборн. – Никто не смеет оскорблять мой родной город.
– И Хафборн как кинется на него! – продолжила Самира. – А Бауги был футов сорок ростом…
– Сорок пять, – поправила Алекс.
– И вокруг него веял весь этот гламур, так что вид у него был просто кошмар.
– Как у Годзиллы, – уточнила Алекс. – Или у моего папочки. Я их не всегда различаю.
– Но Хафборн все равно на него бросился, – сказала Самира. – С криком «За Флом!».
– Боевой клич так себе, – признал Гундерсон. – На мое счастье, великан только с виду оказался такой могучий.
– Он и был могучий! – возразила Алекс. – А ты просто… включил берсерка. – Алекс приставила ладонь ко рту, словно сообщая мне секрет. – Этот парень, когда переходит в режим берсерка, ну… он просто огонь. Он буквально выбил почву у Бауги из-под ног. Схватил его за ноги и как дернет! Тот повалился на колени, и тут уж Хафборн всыпал ему по полной.
– Да ладно тебе, Фьерро, – хмыкнул Хафборн. – Голову-то ему ты оттяпала. Вон туда куда-то улетела. – И берсерк указал куда-то в глубину фьорда.
– Бауги к тому моменту уже почти дуба дал, – не сдавалась Алекс. – В общем, головы он лишился при падении. Поэтому она так далеко и улетела.
– Ну, в общем, он мертв, – заключил Хафборн. – И это главное.
Мэллори сплюнула за борт:
– А я пропустила все шоу. Так и просидела в скорлупе.
– Ага, – пробормотал Хафборн. – Так и просидела.
И, кажется, он сказал это чуточку разочарованно. Будто жалел, что Мэллори пропустила его мгновение славы.
– Из этой скорлупы самому не выбраться, – пояснила Мэллори. – Надо, чтобы кто-то выпустил. А Сэм вспомнила, что я там, минут через двадцать…
– Скажешь тоже, – отмахнулась Сэм. – Всего-то через пять.
– А мне показалось, через двадцать.
– Ну-у-у, – протянул Хафборн, – в орехе-то время, наверное, медленнее тянется.
– Заткнись, дубина! – прошипела Мэллори.
Хафборн ухмыльнулся:
– Ну что, отчаливаем? Время не ждет.
Мы плыли на закат, и вокруг холодало. Сэм посреди палубы творила свою вечернюю молитву. Хэртстоун и Блитцен сидели на носу, молча любуясь ошеломляющим пейзажем фьорда. Мэллори спустилась вниз: проверить, как там Ти Джей, и приготовить что-нибудь на ужин.
А я стоял рядом с Хафборном у руля, слушая, как похлопывает на ветру парус и поскрипывают, не сбиваясь с ритма, волшебные весла.
– Все нормально, – сказал Хафборн.
– Да? – Я посмотрел на него.
На его лицо легли вечерние тени, и теперь оно казалось синеватым. Как будто боевая раскраска – Хафборн иногда такой пользовался.
– Ты хотел спросить, все ли нормально, – ответил он. – Ты же поэтому тут стоишь? Все нормально.
– Ага. Ну и хорошо.
– В смысле, это было, конечно, непривычно: снова пройтись по улицам Флома, вспомнить, как я жил тут с мамой – вдвоем в маленьком домишке. Здесь стало посимпатичнее. И я даже задумался: а останься я тут, женился бы, жил, как все люди.
– Ну да.
– Да нет, баллад о том, как я спас родной город, писать не надо. – А сам склонил голову, будто прислушиваясь к мелодии. – Но я рад был снова тут побывать. Я не жалею о том, что выбрал при жизни. Даже пусть мне пришлось оставить маму и никогда больше ее не видеть.
– Ага.
– И то, что Мэллори встретила мать… Я к этому как-то спокойно отношусь. Просто рад за нее, что наконец она все выяснила. Ничего, что ей для этого пришлось рвануть на тот поезд. Умчалась, как бешеная, слова нам не сказав, а ведь могла погибнуть, и я бы никогда не узнал, что с ней сталось. Ну, то есть и с тобой тоже, и с Сэм…
– Точно.
Хафборн в сердцах стукнул по рукояти штурвала:
– Хель ее забери, эту ведьму! И чем она только думала?
– Э-э-э…
– Дочь Фригг, а?! – Хафборн расхохотался, и в голосе его прорезались истеричные нотки. – Понятно, почему она такая… – И он покрутил рукой в воздухе, силясь изобразить какое-то слово. Невыносимая? Фантастическая? Злющая? Электровеник?
– М-м-м, – промямлил я.
Хафборн похлопал меня по плечу:
– Спасибо, Магнус. Хорошо, что мы поговорили. Целитель ты что надо.
– Ох, спасибо.
– Постоишь у штурвала, ладно? Главное, держись посередине фьорда и следи за кракенами
[64].
– За кракенами? – пролепетал я.
Хафборн рассеянно кивнул и ушел вниз. Может, проверить, как там ужин и как поживают Ти Джей и Мэллори. Или просто потому, что от меня несло.
