Боги, как и следовало ожидать, расселись за столом для танов. Валькирии кинулись подавать еду и питье – правда, увидев Самиру, ненадолго отвлеклись, чтобы обнять ее и пошептаться.
Когда все устроились и чаши наполнились медом, Один громогласно воззвал:
– Принесите орех, чтобы он предстал перед всеми!
Мэллори поднялась из-за стола – Фригг ободряюще кивнула ей – и подошла к каменному пьедесталу перед очагом. Положила на него орех и вернулась на свое место.
Боги подались вперед, чтобы разглядеть его. Тор хмурился. Тюр сплетал пальцы левой руки и несуществующими пальцами правой. Фрей поглаживал светлую бороду.
Фрея надула губки:
– Не люблю грецкие орехи, хотя они, конечно, незаменимый источник омега-три-жирных кислот.
– Этот орех не для того, чтобы есть, сестра, – сказал Фрей. – В нем заключен Локи.
– Да, я знаю, – ответила она. – Я так, вообще…
– А Локи не вырвется из скорлупы? – поинтересовался Тюр. – Он точно не выскочит из этого ореха, чтобы бросить мне вызов? – Он произнес это так, словно спал и видел, как оно будет.
– Орех будет ему надежной темницей, – ответила Фригг. – По крайней мере до тех пор, пока мы не вернем Локи в его оковы.
– Ха! – Тор поднял свой молот. – А по-моему, лучше я его прямо тут размажу. И кучи проблем как не бывало.
– Дорогой, – ласково сказала Сив, – мы ведь это уже обсуждали.
– В самом деле, – подтвердил Один, и вороны на высокой спинке его трона каркнули. – Мой благородный сын Тор, мы говорили об этом уже приблизительно восемь тысяч шестьсот тридцать раз. Подозреваю, ты не используешь методики активного слушания. Мы не можем изменить предначертанное.
Тор фыркнул:
– Тогда какой вообще смысл быть богом? У меня есть отличный молот, а этот орех так и просит, чтобы его кокнули. Почему бы просто не ТРЕСНУТЬ по нему, а?
По-моему, это был весьма разумный план, но я промолчал. Не в моих привычках ссориться со Всеотцом Одином, во власти которого вся моя посмертная жизнь и мини-бар в номере «Вальгаллы».
– Может… – брякнул я и чуть не грохнулся в обморок от смущения, когда все посмотрели на меня. – Ну, не знаю… Может, хотя бы придумать какое-то более надежное место, где запереть Локи? Ну, к примеру, – я просто рассуждаю вслух, – тюрьму сверхстрогого режима с настоящими охранниками? И цепи, сделанные не из кишок его сыновей, а из чего-нибудь покрепче? Или, знаете, может, вообще обойтись без кишок?
Один хохотнул, словно умиляясь щеночку, разучившему новый фокус.
– Магнус Чейз, ты и твои друзья проявили себя как отважные и благородные воины. А теперь предоставь решать богам. Мы не можем изменить кару для Локи сколько-нибудь существенным образом. Мы можем лишь вернуть все, как было, чтобы обуздать великую цепь причин и следствий, которая однажды приведет к Рагнароку. По крайне мере, на время.
– Пфф! – фыркнул Тор. – Мы все оттягиваем и оттягиваем Рагнарок. А может, решить все прямо сейчас? Лично я не прочь подраться.
– Видишь ли, сынок, – сказала Фригг, – мы стараемся отдалить Рагнарок, потому что он означает конец космоса, каким мы его знаем, и смерть большинства из нас. Включая тебя.
– А кроме того, – вставил Хеймдалль, – мы лишь недавно обрели возможность делать качественные селфи при помощи смартфонов. Только представь, каких высот достигнет техника за несколько грядущих столетий. Жду не дождусь, когда появится возможность стримить конец света в виртуальной реальности миллионам моих подписчиков в кибер-облаке!
[68]
Тюр с задумчивым видом ткнул пальцем в сторону ближайшей купы деревьев:
– Я умру вон там. Гарм, сторожевой пес Хель, убьет меня, но только сперва я размозжу ему голову. Не могу дождаться этого дня. Сплю и вижу, как клыки Гарма вонзятся мне в брюхо.
Тор понимающе кивнул на это: мол, да, славные будут времена.
Я оглядел горизонт. Меня самого ждала смерть на этом поле, если только я не погибну раньше, в ходе какого-нибудь опасного приключения. Я не знал, на каком именно участке поля это случится. Кто его знает, может, мы сейчас пируем как раз там, где меня проткнут насквозь, или Хафборн упадет с чьим-то мечом в животе, или Алекс… дальше думать я не мог. Мне вдруг захотелось оказаться где угодно, только бы подальше от этого поля.
Самира вежливо кашлянула, прося слова.
– Владыка Один, – начала она. – Как же вы намерены поступить с Локи, если его путы рассечены?
Один улыбнулся:
– Не волнуйся, моя отважная валькирия. Локи вернут в пещеру, где он отбывал наказание. Мы наложим новые заклятия, чтобы никто и никогда ее не нашел. Мы воссоздадим его оковы и убедимся, что они еще прочнее, чем были. Лучшие гномы-кузнецы согласились взяться за это дело.
– Лучшие гномы-кузнецы? – переспросил Блитцен.
Хеймдалль с энтузиазмом кивнул:
– Мы заключили комплексный контракт на поставку всех четырех оков с Эйтри-младшим.
Блитцен уже хотел выругаться, но Хэртстоун зажал ему рот ладонью. Я был уверен, что гном вот-вот вскочит и примется швыряться саморасширяющимися утками в припадке гнева.
– Понятно… – проговорила Самира, явно не в восторге от планов Одина.
– А Сигюн? – спросил я. – Ей разрешат остаться с Локи, если она захочет?
Один нахмурился:
– Я не думал об этом.
– Вреда от нее не будет, – торопливо сказал я. – Мне кажется, намерения у нее добрые. Я… я думаю, она не хотела, чтобы он сбежал.
Боги принялись перешептываться. Алекс вопросительно посмотрела на меня: мол, почему тебя так волнует ее судьба? Я и сам не знал, почему мне казалось, что это важно. Но если Сигюн хочет быть рядом с Локи, из сострадания или еще по какой причине, уж это-то боги могут ей позволить. Особенно учитывая, что они убили ее детей и пустили их кишки на цепи для их же отца.
Я вспомнил, что говорил Локи насчет добра и зла. В чем-то он был прав. Не факт, что я сейчас сижу за столом с хорошими парнями. Это всего лишь одна из сторон в последней битве.
– Хорошо, – решил Один. – Сигюн может остаться с Локи, если пожелает. Еще вопросы по наказанию Локи?
Я видел, что многим моим друзьям хочется встать и заявить: «Да, есть вопрос! ВЫ ЧТО ВСЕ, СПЯТИЛИ?!»
Но все они промолчали. И никто из богов не возразил и не обнажил оружия.
– Должна сказать, – заметила Фрея, – мы давно уже так хорошо не сидели по-нашему, по-божески. – Она улыбнулась мне. – Мы старались не собираться большими компаниями. Обычно это плохо заканчивалось.
