– Опохмелить его надо, – проворчал Марек, который сам об этом явно мечтал. Я решила не давить на больное и сосредоточиться на невнятном бормотании нашего рассеянного учителя.
После практикума по выстраиванию защитных периметров я, признаться, чуть не забыла про намерение проведать больного товарища. В столовой мы сидели рядом со столиком травниц, и девочки трещали как заведенные. Недавно одну из первокурсниц собирались отчислить, вроде как за недостойное поведение, что бы это ни означало. Бедняга уже и вещи собрала, а тут раз – и помилование. И не поймешь, то ли девочки радуются за подругу, то ли злопыхают. По мне, если в деканате пожалели, то повезло ей. Я в деканате факультета экспериментальной магии всего пару раз была, и больше не тянет. Есть места, от которых лучше держаться подальше.
– Я к Томасу, ты со мной? – спросила я Марека. Парень поныл немного и согласился. Все-таки он придерживался мнения, что брат просто отлеживается после выходных, имитируя болезнь. Если так, то это даже хорошо. Как говорил Рансу, смекалка – один из критериев отбора будущих студентов экспериментаторского факультета.
Но мне все равно было как-то неспокойно.
Мы сразу после обеда отправились в лазарет, но суровая госпожа целитель нас к Томасу не пустила.
– Ему стало хуже? – забеспокоился Марек. Таким встревоженным я его еще ни разу не видела.
– Нет. Но сегодня у нас несколько новых пациентов, поэтому посещения временно запрещены.
Мы переглянулись.
– Эпидемия, что ли? – спросила я, и целительница недоуменно на меня воззрилась. – Извините. Мы зайдем позже.
В коридоре я остановилась и придержала Марека за локоть.
– А что за симптомы были у Томаса?
Парень поскреб затылок.
– Как тебе сказать… Тошнило его все утро. Я же говорю, мы вчера пере… немного перегуляли.
– Голова кружилась?
– Без понятия. Подожди, думаешь, он от Тильды беременностью заразился?
Я легонько стукнула его в грудь кулаком.
– Дурак! Не была она беременна, сколько можно говорить. И вообще, чтоб ты знал, беременность другим путем передается.
Марек громко засмеялся и этим сбил мне какую-то гениальную мысль, даже обидно стало. Пришлось отложить размышления на потом, тем более вот-вот должен был зазвонить колокол, возвещающий о начале следующего урока.
День без Томаса прошел как-то скучно. В общем-то, он не был массовиком-затейником и чаще молчал, но если говорил, то всегда очень метко. Марек тоже оказался не слишком разговорчивым сегодня, поэтому я погрузилась в занятия настолько, насколько могла. Лекции протекали как обычно, а вот на переменах мы просто кисли в коридорах. И погода на улице к тому же испортилась, солнце спряталось за тучками, и по галереям плавали блеклые тени, а не студенты.
На занятие спецкурса я пришла с надеждой, но и она не оправдалась. Тильда чуть ли не легла на стол, Розали сама походила на тень, Марек все еще страдал остатками похмелья, Клаус и Бальз вообще не пришли. Относительно бодро выглядел только Альфред. Ну и Вилмар, опоздавший минут на пять.
– Я слышал про Томаса. – Он рукой остановил порыв Розали поделиться новостями, и девушка со вздохом села на место. – У кого еще проблемы с самочувствием? Как-то вы все неважно выглядите.
Вот! И он тоже заметил. Все в одном месте вчера эль пробовали?
Я покосилась на Розали, та не сильно походила на девушку, способную шляться ночами по барам.
– Может, погода? – предположила я. – Говорят, солнечный свет очень влияет на самочувствие.
Вилмар на мои слова ничего не ответил, но сделал какие-то пометки у себя в журнале.
– На сегодня мы закончим, расходитесь по своим комнатам и отдохните. Завтрашнее занятие проведем на экспериментаторском полигоне.
Я уже хотела возразить, что ничего мы не закончили, ведь даже начать не успели, но все молча начали разбредаться. Даже Розали, немного помявшись, тоже ушла, напоследок одарив меня каким-то мутным взглядом.
– Слушай, ты думаешь, это нормально? – Я вышла из-за парты и привалилась к учительской кафедре.
– Я думаю, вы все просто перетрудились. – Вилмар захлопнул журнал и поднял голову. – Кроме тебя, естественно. На тебе можно поле перепахать четыре раза, столько энергии нерастраченной. Что ты вчера в Тепале делала вечером?
Видел, значит? Ну, возможно, так даже лучше.
– Мы с Тимо хотели сходить на концерт. А вместо этого попали на арест музыкантов. Чем они провинились?
– Для начала я бы хотел услышать, в чем провинилась ты.
– Я?
Вилмар спокойно кивнул:
– Ты. Ничего в голову не приходит? Ладно, я помогу. Разве кто-то разрешал тебе покидать территорию университета без моего разрешения? Или, может, я благословил твою внезапную нежную дружбу с отдельными студентами боевого факультета? Возможно, я был с тобой слишком мягок и стоит завалить тебя заданиями, чтобы время только на сон оставалось.
Он ни разу не повысил голос, но у меня сердце зашлось от испуга. Хотя нет, испугалась я только в первую секунду, а потом появилось удивительно приятное чувство.
– Ты за меня переживаешь, что ли?
– Не надо пытаться перевести тему, Катерина.
Но я уже нащупала слабину в его непроницаемой маске идеалиста и зануды.
– Не надо стесняться, – я хитро улыбнулась, шагнула назад, подтянулась на руках и села задом на парту. Закинула ногу на ногу, взметнув вверх тяжелую юбку. – Если за меня волнуешься, так и скажи.
– Да не волнуюсь я! – горячо воскликнул Вилмар, сдав себя с потрохами. Правда, быстро вернул себе привычно невозмутимый вид. – Не заговаривай мне зубы, пожалуйста. Вчера вечером ты покинула университет с одним парнем, а вернулась с двумя. И мне интересно, о чем ты вообще думала?
– А ты откуда такие подробности знаешь? Кто тебе… О! – меня вдруг осенило. – Лелль? Тебе дракон рассказал? Звучит как бред какой-то. Но кроме него некому.
Вилмар нехотя кивнул:
– Да.
– Что да? Дракон говорящий?!
С ума сойти можно. Дракон, который выглядит как ласка с крыльями, спрыгивает с восьмого этажа, а кроме всего прочего шпионит за мной по указке хозяина.
– Конечно, нет, – раздраженно ответил Вилмар. – Говорящих животных не существует, мы же не в сказке.
– Для кого как, – пробормотала я тихо. – Тогда у своего соглядатая и спрашивай о моих передвижениях и поступках.
– Катя.
– Не знаю, как вы там с ним общаетесь, но теперь я этого хорька усатого на пушечный выстрел не подпущу.
– Катя…
– Так ему можешь и передать.
– Катя!
