Я сама не заметила, как заснула – просто уплыла куда-то, а вернулась в реальность, когда дверь скрипнула. Подумала сперва, что это Вилмар, но оказалось, что он уже приходил и успел уйти – на столе обнаружился поднос с ужином.
Итак, Вилмар решил избежать лишнего общения. Не удивлюсь, если еду мне начнут приносить другие люди. А все потому, что я маленькая и неразумная.
Ну погоди у меня, Вилмар!
Сразу после ужина в дверь постучали, я дернулась к ней, чтобы открыть, но вовремя вспомнила о сломанной ноге.
– Войдите, – крикнула я, по пояс накрывшись одеялом. Вообще, конечно, так слегка страшно. Останусь вот так ночевать с открытой дверью, придет ко мне какой-нибудь… маньяк. И все, нет Катеньки больше.
В комнату вошел вопреки глупым опасениям не маньяк, а Марек. Следом, скептически осматриваясь, вплыл Томас. Я выдохнула.
– Я не беременна, – тут же опередила я братьев, – и не похмелье у меня.
Марек засмеялся, а Томас тут же отвесил ему неплохой такой подзатыльник. Догадался, видимо.
– Мы знаем про сломанную ногу, – сухо прокомментировал он, подвигая к кровати стул и садясь.
– Это же уметь надо, – добавил Марек и сел на край кровати, прямо на «сломанную» ногу. Я ойкнула и ногу вытащила, мог ведь и впрямь сломать. – Как же ты так неосторожно?
– Хорош прикалываться, – я пнула Марека через одеяло, а он в ответ снова рассмеялся, как дурачок.
– Не обращай внимания. Между прочим, он сильно переживал, когда ты вдруг в обморок грохнулась.
Томас поставил себе на колени ученическую сумку и извлек оттуда кулек с яблоками. Гостинцы – это правильно. Вилмар вместе с ужином мне тоже принес целую корзинку булочек и графин с соком.
– С Тильдой вон так же было, – отсмеявшись, вклинился Марек. – Нормально все, а потом – хоп! – и обморок. Но Вилмар почему-то не целителей позвал, а Бьорна и сказал всем молчать о случившемся. Велел всем расходиться и делать вид, что не в курсе. Мы все очень удивились, особенно Тильда.
Я ведь и впрямь не знала, как все произошло. Когда я очнулась, на полигоне не осталось никого, кроме меня, Вилмара и Бьорна. Я уже слышала версию, почему нужно молчать, но со слов Марека кое-что показалось мне странным.
Они словно ждали, что я упаду.
– Мы тоже подумали, что творится какая-то ерунда, – подтвердил мои мысли Томас.
– Даже поспрашивали, не было ли чего-то похожего в университете в последнее время. Оказалось, что с такими симптомами попадали только студенты спецкурса. Сначала Тильда, потом Томас, почти одновременно с ним Клаус и Бальз. Розали тоже жаловалась на плохое самочувствие в последние дни.
– Ага, ты следующий, – мрачно предупредил Томас брата, и тот мстительно пнул его по лодыжке.
– В общем, диагноз у всех один – переутомление.
И Марек высказал ту самую теорию, которая возникла и у меня. Наше обучение могло быть опасным для нас же самих. Типа, чистая магия разрушает нас изнутри и все такое. Как в сериалах про мировые заговоры, где люди живут и не подозревают, какая жуткая фигня вокруг творится. Мне такие нравилось смотреть, но оказаться одним из героев совсем не хотелось.
– Бьорн бы ни за что не стал подвергать нас опасности, – решила я заступиться за собрата-попаданца, но вышло как-то робко.
– Ага, и поэтому прячет тебя в комнате вместо того, чтобы показать целителям, – иронично заметил Марек. – Отличный способ заботиться.
И правда не сходится…
– Может, дело в чем-то другом? – предположила я не слишком уверенно. – Чьи-то козни, например.
– У тебя есть подозреваемые?
Я призадумалась.
– Подозреваемых нет, но разве на спецкурс не смотрят как на больных?
Вообще-то я хотела сказать как на уродов, коль уж именно это слово прозвучало из уст теоретиков-старшекурсников, но не стала расстраивать ребят. На их месте я бы обиделась.
Братья одновременно нахмурились и стали похожи друг на друга как близнецы.
– Если ты про тех придурков, то не бери в голову. Теоретики всегда мнят о себе невесть что, будто им одним все обязаны существованием магии. А наш факультет они вообще на дух не переносят, как будто мы специально в их заклинаниях ошибки находим, а они такие все непогрешимые.
Ага, чувствуется больная мозоль.
– Дело не только в этих конкретных теоретиках, – покачала я головой. – То же самое мне говорил Тимо. И вообще, скажите, разве я не права?
– И кто-то хочет сжить спецкурс со свету? – задумчиво спросил Томас. – Если подумать, в этом есть смысл.
– Да бросьте! – воскликнул Марек. – Вы серьезно? Заговор студентов против спецкурса?
– Не обязательно только студентов, – возразил Томас. – Кто угодно может быть в этом замешан.
– Да я вам точно говорю! На нас ставят эксперименты. Мы изо дня в день ворочаем эти проклятые кубы и сами не замечаем, как уничтожаем себя изнутри!
– Ты просто не можешь долго сидеть на одном месте, вот и бесишься.
Марек обиженно покраснел, Томас упрямо сжал губы.
Все, сейчас аргументы закончатся и в ход пойдут кулаки.
Я взмахнула руками в сторону, словно пыталась остановить время.
– Так, стоп! У нас нет никаких доказательств ни для одной теории, поэтому умерили пыл. Оба!
Как ни странно, братья послушались, только покосились друг на друга недоверчиво. Когда выйдут из комнаты, наверняка продолжат спор, а потом и вовсе подерутся. Иногда мне казалось, что они просто изнывают от скуки и отчаянно ищут себе развлечения, хотя это относилось не только к ним, но и ко всем студентам университета, вынужденным постоянно торчать тут в окружении друг друга и круглых башен, действующих на нервы. Чему удивляться, что большинство тут готовы волком друг на друга глядеть, только повод дай?
Я, к огромному сожалению, не могла рассказать друзьям правду про себя, которую уже сама успела забыть за последние несколько месяцев. Что я попаданка, что не из этого мира, и это все равно чувствуется. Поэтому и отношение ко мне другое. И никакие заговоры тут ни при чем, просто у нас у всех детство в одном месте играет.
Когда ты оказываешься прикована к одному месту, начинаешь по-другому смотреть на свои мысли и поступки.
– Я попробую выпытать что-нибудь у Вилмара, а вы просто будьте осторожней. И помните – у меня перелом ноги! А не то, что вы там себе придумали.
Мы еще немного посидели, заодно я ненавязчиво, чтобы не вызвать подозрений, выяснила, как в Инарии лечат переломы и как мне себя вести. И информация эта меня поразила прямо до глубины души. С помощью магии перелом сращивали за несколько часов и потом давали несколько дней на восстановление. Я в общем-то уже и ходить могла, но целители не советовали. Неделя домашнего ареста явно была перебором. Похоже, что Вилмар решил воспользоваться случаем и действительно посадить меня под замок, от греха подальше.
